Это было сказано тоном человека, желающего расставить все точки над «и», однако теперь Роман уверился, что его постоянно провоцируют неведомо с какой целью. Подобный ход событий, отдававший вычурной театральностью, начинал понемногу надоедать. Смущало лишь то, что очень похожую манеру общения с мужчинами не без успеха использовала в своей профессиональной деятельности его сестра.

— Не знаю, — односложно ответил он. — Вы же не сплетни имеете ввиду, правда? А так называемое «общественное мнение» у нас отсутствует, мы же не «Элита»!

— Общественное мнение имеется у всех, — назидательно проговорила Ольда, неторопливо разбрасывая туфелькой направо и налево горсти пыли. — А что думаете лично вы? Мне это очень важно!

— Чтобы ответить на этот вопрос, — сразу же нашёлся Роман, — я должен сначала узнать, кто вы на самом деле. Иначе моя откровенность может обернуться против меня же!

— А на секретаршу не похожа?

— Ни капельки. Так что предлагаю размен пары лёгких фигур!

— О! Не ожидала! Вы начинаете падать в моих глазах! Какой плебейский торг: тайные чувства — на конкретную информатику!

— Извините, но вы сами даёте повод так вульгарно поступать. Женщина мужчину всегда использует, если не любит, и в этом нет ничего дурного, но в данном случае я не собираюсь быть в ваших руках тем инструментом, с помощью которого вы намерены и дальше унижать Младшую Королевну!

Выслушивая отповедь, Ольда старательно вычерчивала на полу острым каблучком сложную геометрическую фигуру и продолжала это делать, когда рядом замолчали. Потом она остановилась, скептически оценила изображение, обвела его в круг, а затем вздохнула, смешала всё с пылью и высоко вскинула голову. Роман удивился, как простое отсутствие улыбочки, твёрдо сжатые губы и неподвижные, похолодевшие глаза могут так сильно изменить человека. Исчезли игривость, кокетство — перед ним стояла расчётливая, деловая женщина из тех, которые требуют наличные задолго до того, как позволяют до себя дотронуться.

— Как вы думаете, — неожиданно сказала она, — сколько мне лет?

— Восемнадцать-двадцать, — без колебания и совершенно искренне ответил Роман. — Это так же очевидно, как и то, что мне двадцать четыре.

— Значит, это не комплимент, — Ольда невесело усмехнулась и подошла ближе. — Неужели вы так ничего и не заметили? Ни сеточки морщин у глаз, ни косметического шрамика-подтяжки у виска? Ни вялости кожи на шее?

Роман добросовестно всмотрелся, стараясь увидеть перечисленные недостатки, — и не увидел. Растерянно разведя руками, он собрался было об этом сказать, но Ольда устало прервала его, тряхнув головой с какой-то безнадёжной досадой. Её коса освободилась и заметалась по спине.

— Мальчишка… какой же ты ещё мальчишка! — горько сказала она. — О, невнимательный кавалер, вашей даме — сорок четыре годочка, вот так. Надеюсь, что сей прискорбный факт полностью объясняет все её сегодняшние выходки…

Роман молчал, потерявшись. Ольда сильно прикусила губку, но затем овладела собою, и её взгляд снова стал вызывающе-насмешливым.

— Если вы мучительно выбираете между «…не может быть, дорогая…» и «…а вы прекрасно сохранились!», то лучше успокойтесь, — обронила она. — Я кое-что повидала в жизни и в вашей непосредственности не сомневаюсь. Мне даже хочется вознаградить вас, хотя теперь я и не знаю, как… Ладно, о красавчик с каштановыми кудрями, сделавший выбор не в мою пользу, можете и дальше обхаживать девственную Малинку — не понимаю, чем она привлекает? Или падки на пышные титулы? Тогда советую воспользоваться моим «Знаком Внимания», приехать в Замок, и я уж, так и быть, познакомлю вас со Старшей Королевной — куда более интересной личностью! Обещаю, что понравитесь, вы в её вкусе. Кстати, она далеко не уродка, хотя и не чета мне. А теперь внесу ясность, которой некий Роман фон Хётцен так настойчиво добивался. Я, Ольда Ласкэ, — особо доверенное лицо Династии и определённой части аристократии, представляю их интересы и обладаю во Дворце влиянием куда более значительным, чем ваша наивная Малинка. Да-да, она ваша, так что действуйте без оглядки — отказу не будет. Не принимайте такой возмущённый вид, а не то я начну верить и в вашу непорочность! Но будьте осторожны! Лёгкие объятия допустимы, но крепкий поцелуй уже опасен! А если вы рискнёте проявить такую активность, как со мной… Знаете легенду о Клеопатре? Нет? Это была древняя, древняя царица, которая за ночь обычного секса требовала жизнь любовника. Младшей Королевне, разумеется, этого не нужно, боже упаси, но результат будет одинаков.

— Вы хотите сказать…

— Совсем не хочу, но предупредить обязана, и прошу прощения за цинизм в энной степени. Если у вас с Малиночкой дело дойдёт до… до сами знаете, чего, то в обязательном порядке потребуется стальная кровать, вмонтированная в стальной же пол, и титановые наручники, две пары — расчёты прочности сделаете вместе. Это для неё. Тогда можете уцелеть, а вот удовольствие получить — вряд ли…

Роман почувствовал, что начинает походить на ягоду, цветом не бледнее созревшей вишни. Ольда заметила произведённый своей речью эффект, и уголки её губ сжались.

— Так уж получилось, — с сожалением продолжила она, — что девушки, имеющие сверхсилу, «истинную силу», в любви абсолютно не могут себя контролировать: мозг отключается, а эмоции начинают вытворять такое, что помыслить страшно. Поэтому не дай бог мутантке всерьёз полюбить обыкновенного… Во Дворце вам непременно расскажут подлинную историю трагической первой и последней брачной ночи шестнадцатилетней красавицы Риммы, дочери славного витязя Владимира Смелого, и умудрённого жизнью графа Авксентия 89-го Бергского. В минуту наивысшей страсти несчастная девочка, которая до этого сдерживалась изо всех сил, не вытерпела и, как ей показалось, слегка сжала пальчиками обнажённую спину своего мужа. Крик графа, как бесстрастно повествует текст, поднял на ноги всех поголовно в обоих Замках и в городке витязей. В итоге один изуродованный до невозможности труп мужчины, и одна сумасшедшая женщина, которая прожила после этого всего неделю. Да что я тут расписываю — вы свою руку и плечо лучше вспомните…

Точным взмахом ладони алая вишенка случайно была сброшена в снежный сугроб. Роман пристально вглядывался в непроницаемую мадемуазель Ласкэ, стараясь понять, изучает она его или нет. Сорок с лишним лет цыпочке… молодке… бабе. А против неё — пацан.

— А что витязи? — спросил он, вдруг вспомнив, что их Эльза собиралась закрутить роман с Сержем; другими словами, она почти наверняка попытается его соблазнить. — Если кто-нибудь из них увлечётся простой смертной — например, вами?

— Перебьются! — отмахнулась Ольда. — Не про этих купцов товар! Впрочем, если бы я захотела принять нечто большее, чем простые знаки внимания со стороны, скажем, Мстислава, то рисковала бы значительно меньше, чем сейчас рискуете вы. Мужчины-мутанты куда более сдержанный народ, нежели мутанты-женщины. Возможно, потому, что для них любовь никогда не стояла на первом месте в списке их жизненных интересов… да на втором и третьем тоже. Если предположить невероятное, и какому-нибудь витязю, богатырю или рыцарю удастся добиться расположения некоей экзальтированной аристократки из Замка, то ей ничего плохого не сделают, если… если не захотят.

— То есть?

— Ну, это касается только богатырей, — неохотно сказала Ольда. — Мстислав может психовать сколько угодно и отрицать тоже, но я точно знаю, что среди них встречаются замаскированные нахвальщики! И нечего глядеть на меня так, будто вы не понимаете значения этого слова! «Любовь» для них — самое грязное ругательство, секс их тоже не интересует, а нужно им одно насилие — жестокое, страшное, до смерти. Им всё равно — кого… И хватит об этом! Я не суеверна, однако здешние ночи располагают к осторожности.

— Тема, действительно, неприятная, — согласился Роман, — оставим её.

— Тему я забуду с удовольствием, — лукаво улыбнулась Ольда, — а вот вас не сразу, если вообще смогу. В любом случае придётся уделить мне внимание, пусть даже чисто деловое! Я ведь обязана предоставить подробный отчёт о функционерах могучего «Союза Звёздных Систем», об их планах, интересах, возможностях… Старшая Королевна собирается резко менять стратегию и заинтересована в знакомстве с вами, так что, признаюсь, то моё приглашение было в какой-то мере санкционировано.

— Мне кажется, — осторожно попробовал уточнить Роман, — что Династия давно могла бы установить контакты. База здесь уже столько лет и…

— Смеёшься, что ли? Нас не интересуют обиженные или мелкие правонарушители! Если уж их начальничек Иоганн Ладвин выглядит полнейшим ничтожеством, то что говорить про остальных! Нас, дружок, интересуют боссы!

— Такие, как мой папаша — глава разведки Сектора…

— …или его сын, или, тем более, дочь. Всё правильно, юноша, всё верно. Как и везде, и всегда обнюхиваются и знакомятся только с сильными!

Случайно представилась очень хорошая возможность, и Роман не удержался:

— Смею заверить, мадемуазель, ваш аналитический отдел дал маху! По нашим сведениям тут имеются настолько крутые личности, что мы перед ними можем спасовать!

— Кто такие? Не знаю! Из мужчин как идеалы выдающихся самцов по внешним данным могу отметить лишь станционного техника Курта Фогена с выправкой кадрового офицера да Кирилла Инфантьева, о котором сегодня уже достаточно говорили. А женщины тут ниже всякой критики!

— С точки зрения выдающихся самок?

Ольда громко рассмеялась, но не весело, а как-то тревожно:

— Не нужно меня доставать, о противный Роман! Вот сейчас я, представьте, обиделась, и ваше любопытство останется неудовлетворенным. Больше того, я начинаю интриговать! Как, крепко стоишь на ногах? Да? Так вот: вас, действительно, активно разрабатывают, а мисс фон Хётцен грозит серьёзная опасность. Тоже мне, выбрала попутчиков… Ой-ой-ой, больно же!