Глава 15 Борцовский турнир

Тора и Хитомаро сидели у себя в комнате, склонив носы над мисками с утренним рисом, который поглощали с помощью плоских палочек, когда их уши настиг первый жуткий звук, раздавшийся по всему зданию резиденции. Они одновременно опустили палочки и посмотрели друг на друга. И оба начали смеяться.

— Опять эта адская флейта! — воскликнул Хитомаро, качая головой. — Это хуже, чем раньше.

Тора отложил миску и радостно хлопнул себя по коленям. — Это означает, что он чувствует себя лучше. Я волновался. Он ранен, а ситуация тревожная. И потом, его съедают мысли о маленьком мальчике. Эта игра для него, как рисовая лепешка для голодной крысы.

Хитомаро фыркнул:

— Учитывая наше нынешнее положение, что же такого особенного в этом ребенке?

Тора удивленно посмотрел на него. — Я не хочу обидеть тебя, Хито, — сказал он, — но самый последний болван знает, что наш хозяин любит детей. Тебе не следовало ему говорить, что мальчик, вероятно, уже мертв. Это не те слова, которые он хотел услышать.

Хитомаро покраснел:

— Так вот почему он так разозлился. Тут звуки из кабинета Акитады зазвучали особенным диссонансом, и он вздрогнул.

— Ну, — сказал Тора великодушно, — все мы делаем ошибки. Главное, что его жена взяла его в свои руки. Я понял, что он будет в порядке, когда она смотрела на него на слушании вчера. Ты видел его лицо?

Хитомаро улыбнулся. — Он был смущен. Представь себе, он не сказал ей о полученном ранении. Она это узнала от Хамайи. Бьюсь об заклад, ей было, что сказать ему.

— Ничего подобного, так и нужно поступать с женой и она на него не в обиде, просто переживала за его здоровье, — сказал Тора с улыбкой.

Звук флейты переменился, зазвучала какая-то другая мелодия. Несколько мгновений они сидели и слушали ее плач и визг, а потом покачали головой и рассмеялись.

— Тем более, — фыркнул Тору, — человек, который действительно любит детей.

Дверь открылась и в комнату зашел пожилой секретарь Акитады. — Чего смеетесь? — спросил Сэймэй, усаживаясь.

— Сэймэй, наша мудрая старая птица, — Тора приветствовал его. — Рад снова видеть вас рядом с нами. Почему вы не можете потерять эту адскую флейту?

Сэймэй холодно посмотрел на Тору.

— Добро пожаловать, — сказал Хитомаро с поклоном. — Мы рады видеть вас.

Сэймэй любезно улыбнулся и поклонился в ответ:

— Спасибо, Хитомаро. Приятно видеть, что все у вас хорошо.

— Как себя чувствует хозяин сегодня? — спросил неустрашимый Тора. — Особые прикосновения его жены привели его в порядок? Он подмигнул Хитомаро.

Сэймэй вздрогнул. — Твоя глупость, Тора, не подлежит излечению. Как сказал мастер кунг-фу, — прогнившее дерево не спасти.

Хитомаро усмехнулся:

— Что сказала о ранении хозяина его жена?

— Когда она узнала, не смогла дождаться окончания судебного заседания. Она пришла к нему сама. — Сэмэй покачал головой. — Она такая порывистая!

— Мне нравится дух в женщине, — заметил Тора. — Что за день! Сначала мастер разобрался с этим изуродованным телом и нашел пропавшего дезертира, когда весь гарнизон солдат не мог найти этого ублюдка, а затем жена хозяина прогнала всех, чтобы самой заботиться о нем. Он пошел, как котенок. А теперь слушаем его. Он снова засмеялся.

Наконец флейта выдала серию сложных, но резких трелей, прежде чем подняться до наивысшего звука и затихнуть. Они затаили дыхание, но все было тихо. Сэймэй не удержался и упрекнул Тору:

— Ты должен был лучше смотреть за хозяином, Тора. Еще повезло, что все закончилось так.

Тора покраснел и опустил голову.

Сэмэй был доволен этой реакцией и добавил:

— Его сильно лихорадило. Все, что он смог сделать, так это дойти до своей комнаты.

— Ну, давай, расскажи — сказал Хитомаро, посмотрев на Тору. — Ты же знаешь, что он думает и что собирается делать.

Сэймэй хмыкнул носом. — Ее светлость послала за доктором Ойоши. Лицо доктора по-прежнему выглядит очень плохо, но должен сказать, что я был рад с ним познакомиться. Очень осведомленный человек. Его лекарство сразу облегчило мой кашель. Мы посоветовались и составили специальный чай из некоторых моих трав для хозяина — из женьшеня, мяты, с оттенком гардении и по щепотке коры ивы и корицы, которые успокаивают ослабленный организм и, добавили интересный порошок, который принес доктор. Лекарство вызывает крепкий сон, и хозяин проснулся сегодня утром, чувствуя себя гораздо лучше. Это то, что я хотел сказать вам. А также то, что он хочет вас обоих видеть в своем кабинете.

— Ну, почему ты не сказал это сразу? Тора был уже у двери, прежде, чем Хитомаро и Сэймэй смогли встать на ноги.

Картина, которую они увидели во дворе, их остановила.

Группа из двадцати вооруженных конных воинов, с гербами Уэсуги на одежде и на развевающихся знаменах, стояла на зимнем солнце перед входом в зал суда. Они сгруппировались вокруг седока, с отделанным золотым лаком седлом и малиновыми шелковыми кистями на сбруе.

— Уж не повелитель ли севера к нам пожаловал? Произнес Тора. — Как вы думаете, Уэсуги нашел мальчика?

— Давай выясним, — сказал Хитомаро.

Для Акитады визит хозяина Такаты был неожиданным и, на данный момент, нежелательным.

После спокойной ночи, проведенной под душистыми шелковыми стегаными одеялами и защищенный от сквозняков тщательно расставленными ширмами, он проснулся под неусыпной опекой жены. Тамако с милой улыбкой приветствовала его и подала ему ароматный горячий чай, выпив который, он оделся и начал свой день в очень приятном настроении, несмотря на все стоящие перед ним проблемы. Его утренняя каша была удачно приправлена зеленью, а новый, гораздо больший, мангал создал уют в его кабинете. И тогда он заиграл на флейте.

Господин Таката и два его старших вассала были объявлены Хамайей, только когда Акитаде удался особенно сложный переход. Он неохотно отложил флейту. Его гости выглядели немного озадаченными и хмурыми.

Уэсуги сидел на шелковой подушке по другую сторону широкого стола, в то время как его спутники встали на колени позади него. Акитада недовольно смотрел, как его жена угощала посетителей вином.

Войдя в кабинет, Хитомаро и Тора сердито посмотрели на помощников Уэсуги и заняли позицию у дверей. Тора сказал:

— Я надеюсь, что это начало хороших перемен, господин. В ответ он получил хмурый взгляд от Акитады и опустил голову. Тамако улыбнулась и подлила гостям вина, но ее муж выглядел мрачным.

— Я не ожидал тут встретить столь благородной дамы, — заметил Уэсуги Акитаде, галантно поклонившись Тамако, не глядя на остальных. — Боюсь, что это здание не подходящее место для изысканной женщины в ее деликатном положении.

Акитада почувствовал, как в нем закипает гнев, а затем страх. Уэсуги был слишком хорошо осведомлен о них. Сдерживая эмоции, он произнес ровным голосом:

— Понятно, что моя жена обеспокоена нападением на меня.

Уэсуги выглядел озабоченным:

— На вас напали? Я слышал, что вы ранены. Мой дорогой губернатор, вы должны были немедленно послать за мной. Я понятия не имел, что в этом городе дела зашли так далеко. Жаль, что Кайбара исчез. Он искал каких-то нарушителей и не вернулся. Я думаю, что я должен взять под охрану резиденцию и суд своими войсками. Это быстро стабилизирует положение. Интересно, атака как-то связана с последними мероприятиями? Я надеюсь, вы поправляетесь?

Акитада холодно посмотрел на него. — Да, мне уже лучше и, спасибо, ваши люди мне не нужны. Особенно — Кайбара. Именно он напал на меня, когда я, занимался расследованием. Я был безоружен, а он упал на меня с мечом.

Уэсуги вскочил, почти комически показывая свое удивление. — Кайбара напал на вас? Это невозможно. Кайбара никогда не сделал бы такого. Он не имел приказа.

Акитада поднял брови:

— Возможно, он ожидал его?

Уэсуги попытался скрыть свою промашку. — Нет, конечно, нет. Это не то, что я… Если это произошло, как вы говорите, это, должно быть, было ошибкой.

— Вы считаете меня лжецом или дураком? — спросил Акитада.

Уэсуги покраснел. — Ни в коем…, — он не закончил. Затем он снова сел и тяжело пробормотал:

— Будет лучше, если мы обсудим это спокойно. Я имею в виду, что Кайбара вероятно совершил ошибку. Он должно быть что-то неправильно понял.