Гото побледнел. — Небольшая ошибка, — признал он.
— Ты лжешь, — сказала Акитада, кивая одному из надзирателей, который с кнутом стоял за торговцем.
Гото в ужасе содрогнулся. — Нет! Не бейте меня! Я скажу правду. Старик Кимура согласился на сделку, но он умер прежде, чем было составлено свидетельство, так что я сделал это за него. Я не знал про других свидетелей. — Плача он упал ниц, — пожалуйста, помилуйте. Пожалуйста, простите невежественного человека.
Акитада отрезал:
— Почему суд должен верить такому, как ты? Ты солгал, когда ложно опознал тело. Кто подговорил тебя к этому?
Гото вытирал пот и слезы со своего лица. — Никто, — чуть ли не вопил он. — Я пытался спасти жизнь своего брата. Вот почему я признал в покойнике его. Таким образом, солдаты перестали бы искать его.
Толпа затихла, вслушиваясь в разбирательство, но вдруг кто-то из-за спин крикнул:
— Не слушайте этого грязного ублюдка, губернатор. Он всегда был лжецом.
Стражники кинулись смотреть, кто нарушил тишину в зале, а Акитада обратился к брату торговца рыбой:
— Назовите ваше имя и профессию.
— Огай, — хмуро пробормотал мужчина. — Я капрал провинциальной охраны.
— Не долго тебе им оставаться, — выкрикнул шутник из толпы.
Акитада недовольно оглядел зал. Он надеялся, что никто не заметил пот, бисером покрывший его лицо. — Я знаю, — сказал он заключенному, — что, покинув гарнизон, ты скрывался в деревне изгоев, где и был обнаружен. Какова твоя роль в ложном обвинении твоим братом Кимуры?
— Нет. — Огай не отводил взгляда от Гото. — Я ничего не знаю об этом. Эта идея целиком принадлежит Гото. Так же, как земельная сделка. Он заставил меня поссориться с Кимурой.
— Ты лжешь ублюдок! — Гото схватил брата за руки, но надзиратель ударил его рукояткой кнута.
Огай проворчал:
— Я с этого ничего не получал. Ты! Ты один похитил землю. Так что не перекладывай свои проблемы на меня. У меня достаточно своих.
— Это точно, — сказал Акитада. — Мне нравится, что вы понимаете всю серьезность вашего положения. Вы не только дезертир, вы также доказали свои плохие манеры, совершая изнасилование в деревне, в которой вас приняли и укрывали. У меня нет сомнений относительно того, что начальник гарнизона предаст вас военному суду.
Огай завыл.
Акитада проигнорировал его и повернулся к его брату. — Вы, Гото, приговариваетесь к наказанию плетью в количестве пятидесяти ударов и к шести месяцам принудительных работ на правительство. Спорная земля возвращается Кимуре, выплаченные вами налоговые платежи за землю засчитываются в качестве арендной платы за пользование землей. Кроме того, ваше имущество конфискуется и будет продано. Вырученные средства будут выплачены Кимуре в качестве компенсации за лживое обвинение в убийстве. Все, стражники, удалите заключенных.
Услышав решение Акитады, толпа взорвалась шумными аплодисментами. Уставший Акитада поднял жезл, чтобы восстановить тишину, перед закрытием заседания, но увидел, что Сэймэй внимательно смотрит на ближайшие к нему двери.
Акитада повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло внимание его помощника, и увидел там, в свете небольшой масляной лампы, стройную фигуру своей жены, Тамако, с заплаканным бледным от тревоги лицом.