Когда же он откинул одеяло из стеганного шелка, то обнаружил под ним две кисточки блестящих черных волос, перевязанных красной шелковой лентой и розовые щеки маленького мальчика с шелковыми ресницами. Круглое детское лицо спящего Тонео лежало на согнутой руке у флейты Акитады.

Он снова накрыл ребенка и оглядел комнату. Где же теперь спать ему самому? Затем его взгляд переместился на игру.

Скользнув в комнату к Тамако, Акитада увидел, что она не спит и вздохнул. Она сидела, выпрямившись, глядя на него большими глазами, трагически горевшими в свете свечи.

— Тамако? — в его голосе прозвучали все его горе и чувство вины, и боль, и полная, полная усталость.

Не говоря ни слова, она потянулась к нему, ее бледная кожа при свете свечи стала золотой, и он обнял ее.