Акитада, который был повыше, чем стоящие перед ним люди, увидел, как два претендента вышли на огороженное пеньковыми канатами кольцо, покрытое толстым слоем белого песка. Их набедренные повязки образовывали спереди короткие фартуки, исчезали между их огромными бедрами на спине и были завязаны огромными бантами на поясе. На холодном воздухе от их разгоряченных тел шел пар. По команде судьи они затопали расставленными шире плеч ногами, и подняли руки, чтобы показать, что они не имеют при себе скрытого оружия, хлопали в ладоши и, промыв рот глотком зачерпнутой ковшом из бочки водой, сплюнули. Затем они заняли свои места по обе стороны разделительной линии в центре кольца. По другой команде судьи они начали схватку, стремясь вытолкать друг друга из кольца через пеньковые канаты.

Толпа зашевелилась, сначала только тихо загудела, но вскоре стали раздаваться крики, выражающие разочарование или триумф.

Один из борцов выглядел как животное, с мохнатой гривой и оборванной бородой; другой борец, в сравнении с ним, выглядел как очень бледный большой ребенок. Человек против зверя, подумал Акитада, он также отметил, насколько беззащитным и уязвимым выглядит голый человек! Схватка проходила примерно равно, но вдруг «ребенок» схватил здоровенное животное за его волосатое туловище и выбросил из кольца одним могучим рывком. Громкие приветствия раздались из толпы, и большой ребенок поклонился, улыбаясь от уха до уха.

Акитада моргнул. Этим ребенком был Гэнба. В последний раз он видел своего третьего лейтенанта перед тем, как они разошлись перед прибытием в город. Гэнба всегда был высок и широк в плечах. Со своим здоровым аппетитом, он быстро набрал вес после того, как несколько лет недоедал в столице, но эта чисто выбритая гора розовой плоти никак не могла сравниться с бородатым мужчиной, которого он только что победил.

Барабанная дробь объявила еще одну схватку, но Акитаду она не интересовала. Его взгляд сосредоточился на Гэнбе, который снова сел возле своей сложенной одежды в ожидании следующей и последней схватки. Победитель остальных поединков столкнется с Гэнбой в борьбе за главный приз.

— Боже, — пробормотал Акитада Ойоши. — Вы не думаете, что Гэнба может победить и будет отправлен в столицу?

— Конечно, нет, — отрезал стоящий рядом с ним лысый болельщик. — С Цунейей никто не сравнится. Он вырывает из земли многолетние сосны голыми руками. Он из моей деревни, и я сам видел, как он это делал.

— Цунейя очень сильный и он местный борец, его поддерживает публика, но он не владеет такой техникой, — возразил рябой человек с яростно торчащими усами. — Гэнба просто подставит ногу, когда противник бросается в атаку и тот теряет равновесие, после чего одного небольшого толчка достаточно, чтобы выбросить его за канаты. Я видел, как Гэнба использовал этот прием, но он владеет и многими другими. У него отличная техника, у него в столице была своя школа борьбы.

— Ты ничего не знаешь, дурак! — закричал лысый, поднимая кулак. Тот и другой спорщик нашли поддержку среди сторонников и вот-вот могла возникнуть потасовка в толпе, но звук гонга и объявление глашатая восстановили мир среди зрителей, переключили внимание на то, что происходило на борцовской арене.

Акитада почувствовал, что кто-то коснулся его рукава. Повернувшись, он увидел молодого монаха, который поклонился ему и сказал:

— Благочинный настоятель просит господина присоединиться к нему.

Акитада посмотрел на веранду в блестящих красных драпировках, где настоятель Хокко сидел со своими сановниками и гостями. Настоятель встретился с ним глазами и улыбнулся.

Его желание сохранить свое инкогнито провалилось. Не только старый продавец догадался о его должности, но и Хокко увидел его в толпе и собирался показать его.

Он и Ойошо молча последовали за монахом к задней лестнице, а затем подошли к передней части большой веранды. Хокко указал на две подушки. Акитада сел рядом с настоятелем, а Ойоши сзади них. К счастью, толпа внизу была слишком занята схваткой на арене, чтобы обращать на них внимание.

— Вы должны простить меня, Ваше Превосходительство, — пробормотал настоятель. — Я понял, что вы хотели остаться неузнанным, но у меня есть срочное сообщение для вас.

Акитада был раздражен:

— Здесь и в это время?

Хокко указал вниз на арену. — Все как нельзя лучше, — сказал он. — Все глаза нацелены на финальную схватку.

Внизу Гэнба уже вернулся в кольцо. Его оппонент поджидал его. Акитада еще никогда не видел человека такого размера. Даже над Гэнбой он возвышался более чем голову и весь состоял из сплошных мышц.

— Это человек, которого они зовут Цунейя? Отвлекшись на мгновение, спросил Акитада.

— Да. И он победит, — заметил Хокко. — Тем не менее, его противник мне незнаком, но очень хорошо показал себя, и это означает, что никто не обратит внимание на нас.

Акитада возмутила спокойная уверенность Хокко в итоге схватки. Он нахмурился и не сводил глаз с борцов, которые, пригнувшись, начали кружить, выискивая слабые места противника и отвлекая его. Противник Гэнба был огромный, когда он двигался, крупные мышцы волнами перекатывались по его телу. Также он был быстр и достаточно осторожен. Акитада видел, как он раз за разом попытался схватить Гэнбу в свои широкие и могучие объятия. Но снова и снова Гэнбе удалось увернуться от захватов и уходить в сторону, чтобы искать возможность самому провести прием. Схватка обещала быть необычайно интересной.

Их противостояние для Акитады не ограничивалось силой и мастерством борцов, оно приобрело своеобразное символическое значение. В его воображении, Цунейя, местный чемпион, олицетворял силы, что противостояли Акитаде в этой загадочной и враждебной земле; Гэнба, новичок здесь, был чемпионом от далекой императорской власти. Исход поединка означал для Акитады успех или неудачу его миссии.

— Почему вы так уверены, что Цунейя победит? — спросил он настоятеля, не отрывая глаз от борцов.

— Я хорошо знаю, что он сильнее и его ум чист, — сказал Хокко просто. Затем он понизил голос:

— Я хочу сообщить вам то, что поступило из надежного источника, так что вы можете быть уверены в его точности. Вы должны остерегаться нападения на резиденцию сегодня вечером или завтра утром.

Акитада оторвал взгляд от участников схватки, когда Гэнба ловко ушел от захвата противника у самых канатов. — Кто собирается напасть? Откуда эта информация? С гневом в голосе спросил он.

Хокко улыбнулся и покачал головой:

— Этого я вам не могу сказать.

— Тогда предупреждение ничего не стоит.

Хокко вздохнул:

— Либо вы хорошо подготовитесь к защите, либо вы и ваши люди будут убиты.

Акитада изучал лицо своего собеседника. Мог ли он доверять этому человеку? Буддийский настоятель? Последний опыт общения с провинциальным духовенством научил его, что за маской святости может скрываться чистое зло. И почему он должен верить анонимному сообщении в провинции, где он не встретил ничего, кроме предательства? Каковы силы противника? — спросил он.

— Сколько людей служат в Такате? — ответил настоятель вопросом на вопрос.

Между ними возникла тишина, после Акитада кивнул. — Спасибо, — сказал он. — Я услышал ваш совет.

— Посмотрите, вон там капитан Такесуке. — Настоятель указал на небольшую группу офицеров, наблюдающих из восточной галереи. — Он сегодня обеспечивает здесь порядок. Очень полезный молодой человек, когда нужно сохранить мир и порядок.

Акитада посмотрел в сторону Такесуке, а потом на священника. Хокко кивнул. Акитада подумал о количестве стражников и надзирателей резиденции губернатора и о силах Уэсуги. Его информация о количестве солдат в Такате была, к сожалению, недостаточной. Кризис, которого он опасался, был перед носом, он к нему готовился. Изумленно он снова перевел глаза на двор.

В кругу, Гэнба обманным движением, поднырнул под Цунейю и схватил пояс набедренной повязки соперника. Он резко рванул противника вверх, чтобы оторвать его от земли, но тот не сдавался и обхватил ногами бедра Гэнбы. Два противника сомкнули свои напряженные тела со вздувшимися мышцами, от которых шел пар, под зимним, холодным солнцем.