В спальне девушка надела бронзового цвета нижнее белье, которое шло к ее платью. Вместе с бельем она скользнула ногами в бронзовые леггинсы, что сделала Киа. В шкафу она нашла свое платье.

Это было простое платье, без рукавов, спереди драпировка, только с намеком на декольте. Спину обрамляла пелерина, что расширялась к низу, переходя в шлейф. Пять нитей бисера, представляющие Дома Кариниана, подчеркивали драпировку и помогали держаться платью вместе. Скользнув ногами в соответствующие туфли на трехдюймовом каблуке, она проверила свое отражение в зеркале.

Платье облегало бедра, янтарная вышивка подчеркивала цвет платья. Сделав несколько шагов, шлейф грациозно перетекал позади нее. Подняв волосы наверх, она закрепила их с помощью подходящей заколки, позволив остальным свободно спадать. Проверив себя в последний раз, Кассандра отправилась на поиски Уильяма.

Уильям стоял и смотрел в окно частной гостиной и задавался вопросом, как он собирается рассказать Кассандре о добавленных именах на трапезу. С Валерианом она справится, она уже показала, что может. Но Кайл… Как он собирается ей объяснить поведение Кайла? Объяснить, как она должна с ним общаться.

С его сыном, черт возьми. Он не хотел, чтобы Кайл был рядом до окончания Собрания. Это одна из причин, почему он не связался с ним, он не забыл. Но Дадриан сделал ставку и заполнил слухами и полуправдой голову его сына. Теперь Кассандре придется иметь дело с нападками кого-то, кого она считает семьей, его семьей. Погруженный в свои мысли, он не слышал, как Кассандра вошла в комнату. Ее запах достигнул его за мгновение до ее прикосновения.

Наблюдая за Уильямом, когда она приближалась, Кассандра могла сказать, что он обеспокоен. Инцидент с Кайлом беспокоил его, она знала это, так же как знала, что он любит своего второго сына. Кайлу придется стать приоритетом, она не расстроит Уильяма, если не сможет помочь. Но сейчас все, что она могла сделать, это поддержать его. Протянув руку, она прикоснулась к мужчине, которого любит.

Уильям обернулся и посмотрел вниз на светящиеся сапфирово-голубые глаза, которые любит. В них он видел любовь к нему, ее доверие к нему, ее веру в него и просто намек на беспокойство о нем. Пройдясь ладонями по ее обнаженным рукам, он скользнул по ее ключицам, прежде, чем обнять ее лицо. Наклонившись, он нежно поцеловал ее. Вот его приоритетная задача. Зная, что ей нужно сказать, чтобы не было времени подумать, Уильям начал вести ее к дивану только для того, чтобы остановиться, когда его рука коснулась голой кожи.

Сделав шаг назад, он смотрел на нее, глубокий тон платья заставлял ее кожу сиять, у нее не было украшений, сияния материала было более чем достаточно. Пока не посмотришь на заднюю часть. Пять нитей-бус скрепляли платье вместе до места, где снова начиналась ткань, на пояснице, подчеркивая ее округлые бедра, и опускалась шлейфом на пол за ней, когда Кассандра двигалась.

— Кассандра… это прекрасно. Ты выглядишь прекрасно, — он не мог удержаться и не провести пальцами по ее обнаженной спине.

Повернувшись в его руках, она потянулась, чтобы поцеловать его.

— Благодаря тебе, — шепнула она ему.

— Нам нужно поговорить, — к сожалению, он привел ее к дивану. Сегодня после ужина, он изучит остальные ее платья. — Были два дополнения к ужину у короля.

— Хорошо.

Она ждала.

— Валериан, — Уильям смотрел, как ее глаза темнели, но ничего не говорил, — и Кайл.

— Твой Кайл? — удивленно переспросила она.

— Да.

— Ну, я не так планировала встретиться с ним, но не вижу проблемы.

— Проблема заключается в Кайле. Кассандра… он не будет… дружелюбен с тобой.

— Я знаю. Прости, — она положила свою руку на его.

— Что тебе известно? — потребовал Уильям.

Кассандра была слегка шокирована его тоном.

— Я знаю, что у Кайла были бы проблемы со мной, несмотря ни на что.

— О чем ты вообще говоришь?

— Ты… Я… Салиш. Кайл не хочет, чтобы кто-то занял место его матери, ее место с тобой.

— Это просто смешно. Салиш и я закончили наш союз более пятнадцати циклов назад. Кайл это знает.

— Да, он знает, но это не значит, что он хочет, чтобы кто-то занял ее место.

— Почему ты так думаешь?

— Лукас рассказал мне. Он подумал, что я должна знать, что у Кайла будут проблемы со мной, со мной рядом с тобой.

— Когда он тебе это сказал? — Уильям начал мерить шагами комнату.

— Сразу после того, как мы прибыли на Кариниан, — она наблюдала за ним.

— У него не было причин говорить тебе об этом. Есть более важные вещи, на которых ты должна сосредоточиться.

— Важнее, чем ваши с сыном отношения? — Кассандра думала, что она, должно быть, неправильно его понимает.

— Да.

— Ты намеренно не сказал ему, что мы здесь. Ты не просто забыл, что происходит? — она поднялась с дивана. Кассандра не была уверена, что ей нравится, куда это идет.

— Я никогда не забуду Кайла. Я не хочу его видеть, не хочу его впутывать во все это. Это не то, для чего он создан. Черт!

— Но теперь он втянут во все это Дадрианом. Теперь он здесь, и он не знает правды, всей правды, потому что мы не сказали ему. Теперь он не на той стороне, потому что пытается защитить тебя.

— Это просто смешно!

— Правда? Почему? Потому что он не военный? Потому что он мыслитель, жаждущий знаний? Из-за этого ты думаешь, что он не может защищать людей, которых любит, от вреда. Ты действительно так думаешь, Уильям? — глаза Кассандры с вызовом смотрели в его.

— Ты не понимаешь, Кайл не такой, как Лукас, он такой…

— Как я.

— Что?

— Он как я, мыслитель, ученый, не военный. Кто-то, кто намного счастливее с книгой, чем убивая людей.

Слушая ее, Уильям понимал, что она прекрасно понимала Кайла. Она видела его более ясно, никогда не встречаясь с ним, чем его собственный отец.

— Это про Кайла, — подойдя к ней, он прошелся по ее рукам ладонями.

— Он любит свою семью. Он любит тебя. Он потерял свою мать и не хочет потерять кого-то еще, не без боя, — Кассандра смотрела в его глаза. — Я полностью тебя понимаю.

— Кассандра, Кайл не похож на тебя.

— Не похож на меня?

— Ты борешься. За то, во что веришь, за тех, в кого веришь. За тех, кого ты любишь. Ты готова рискнуть всем ради тех, кого любишь.

— А разве Кайл не сделал этого, придя сюда этим утром, рискуя нарваться на твой гнев, чтобы сказать тебе, во что он верил? Уильям, — она положила руку на его сердце. — Я не сделала ничего героического, ничего особенного. Я была там, когда родилась Виктория. Я видела, как она сделала первый вдох. Если бы мы не смогли вытащить ее из огня…

— Мы этого не делали, это сделала ты.

— Нет, это затронуло нас всех, вместе. Ты недооцениваешь его, Уильям, — глаза Кассандры смотрели в его.

— Кассандра, ты даже не встречалась с ним.

— Мне и не нужно, чтобы знать, что он любит тебя. Он пришел сюда ранним утром, это доказательство. Он защищал свою семью. В данном случае тебя, от врага, от меня. Только за это он мне нравится.

— Это то, чего я боялся, — Уильям поднял ее руку и поцеловал ее ладонь.

— Почему? Почему ты боишься, что он мне понравится?

— Потому что это значит, что он может причинить тебе боль. Кассандра… то, что он говорил, повторится. Ты открываешь свое сердце семье. Это значит, что он сможет причинить тебе боль. Я не буду этого терпеть. Никто не причинит тебе вреда, даже мой сын, — в глазах Уильяма огнем горела решимость.

— Доверься мне, Уильям. Пусть он твой сын, но это не значит, что я ему доверяю. Ему придется заслужить это, потому что, пытаясь защитить тебя, он причинил тебе боль, и я не потерплю этого. Никто не причинит тебе вреда, даже твой сын, — Кассандра бросила его же слова ему.