Нет! Она побежала быстрее. Он еще не выиграл. Он не был королем.

Она услышала звон стали раньше, чем вошла на поле, но миновала солдат, собравшихся смотреть, звуки сражения утихли. Она бросилась к середине поля, надеясь найти Филиппа. Но на нее смотрели сотни глаз, словно они не видели женщину раньше.

— Мне нужно увидеть лорда Филиппа.

Некоторые шептались, некоторые смотрели на нее в смятении, но никто не отвечал. Она ощущала, как гнев кипит у поверхности.

— Вы не слушаете? Мне нужно увидеть лорда Филиппа! — она смотрела на мужчин, ожидая, что ей скажут, куда идти. Но они пятились, смотрели на нее, как на безумную. Она прижала ладонь к волосам, они выбились из ленты. Ее платье было мятым и в крови там, где ее сжимали руки Адаре. Конечно, они боялись. — Прошу, — взмолилась она. — Это важно. Мне нужен лорд Филипп.

— Марен? — мужчины отошли, Филипп вышел из-за них, потрясенный не меньше них. Он окинул ее взглядом и поспешил к ней, взял за руки и осмотрел в поисках раны. — Что такое?

— Он мертв, — прошептала она с трудом. — Дарик мертв, — слезы полились, жаля глаза, пачкая щеки. Она осознала, что потеряла друга, почти брата. Она не справилась.

Руки Филиппа дрожали, как и ее. Но он молчал.

Он смотрел на нее почти без шока, скорее со смирением. А потом обнял и повернулся к своим людям.

— Король мертв, — сказал он скорбно, но решительно.

Тишина давила, и Марен не знала, выдержит ли еще.

— Мне нужны люди на всех вратах, — продолжил Филипп. — Никто не войдет и не выйдет из города, пока я не скажу. Ты, — он указал на одного из капитанов, — собери отряд и охраняй тело. А ты, — он указал на другого, — бери дюжину солдат, седлайте лошадей.

Солдаты стояли минуту, слишком потрясенные, чтобы двигаться, но сработало послушание. Они разошлись в стороны, благодарные за занятие, и Марен узнавала гнев в их глазах.

Филипп увел ее в уединенный угол.

— Мне нужно в замок, но сперва расскажи, что случилось. Все.

— Почти нечего рассказывать, — она вытерла глаза и передала рассказ капитана. — Но мы знаем, что Керн близко. Это часть его плана, чтобы стать королем. Убить Дарика, жениться на м…

— Марен, я же говорил, что до этого не дойдет.

— Мы не думали, что он убьет Дарика, — сказала она. — А он это сделал, Адаре разваливается от горя, а у нас нет идей.

Он нежно отодвинул ее и взял за руки.

— Марен, мы не спасли Дарика, но я обещаю, — его голос был невероятно решительным. — Обещаю. Я сделаю все, чтобы покончить с этим.

Было что-то в языке его тела, в глазах и в том, как он сжимал ее руки, что показывало, что он сказал ей не все, как она и подозревала. Она смотрела на его лицо, отмечала злые линии вокруг глаз, открыла рот, чтобы попросить его рассказать. Но не успела.

— Лорд Филипп!

Филипп отпустил ее и повернулся к солдату.

— Лорд Тейге у ворот просит войти. Говорит, нашел убийцу короля.

Филипп посмотрел на стража, на Марен, словно что-то взвешивал.

— Пусть войдет.

Большой зал был полон людей, их было больше, чем когда Филипп вернулся после осады. Кроме огороженного участка и передней части комнаты, все было занято. В отличие от официальных мероприятий, когда тут были только аристократы, теперь пришли и обычные люди. Чтобы увидеть того, кто убил их любимого короля.

Марен сидела рядом с Адаре и ждала начала суда. Филипп стоял на пару футов впереди лицом к толпе.

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ 

Керн печально прошел мимо скамеек. Марен ощущала ненависть в груди. Он не мог избежать наказания. Она должна что-то сделать. Она только не знала, что. Она могла убить его быстро, чтобы он не успел исцелиться, но вряд ли это получилось бы. Что оставалось? Яд? Такое событие, чтобы никто не выжил? Первое уже провалилось. Второе она не могла организовать

Филипп шагнул к Керну.

— Ну?

— Он снаружи. Я хотел убедиться, что все готово, а потом… — он посмотрел на Адаре. — А потом заводить его.

Филипп повернулся к Адаре.

— Уверена?

Она кивнула и прижалась к Марен.

Керн махнул солдатам у двери, они открыли ее, и стало видно мужчину в оковах на руках и ногах. Солдаты медленно повели его к передней части комнаты, люди смотрели со страхом или плохо скрываемой ненавистью.

Марен была удивлена. Юноше перед ней было едва ли шестнадцать. Еще даже не мужчина. Он был худым, она хотела ненавидеть его. Она хотела забрать меч Филиппа, пронзить врага, но, глядя на него, ощущала лишь жалость. Хоть он и выпустил ту стрелу. Он убил Дарика. Не из-за скрытой причины, которую он выдаст. Не из личной мести. Керн его как-то заставил.

Он был пешкой в игре Керна.

Они остановились перед Филиппом, солдаты толкнули юношу на колени.

— Как тебя зовут? — начал Филипп.

Тишина.

Филипп попробовал снова:

— Ты хотел убить короля?

Юноша кивнул.

— Тебе кто-то помогал?

Он покачал головой.

Керн шагнул вперед и поднял его голову за волосы.

— С тобой говорит лорд Филипп. Уважай его ответами.

Марен скривилась и отвернулась, не могла смотреть в глаза юноше.

— Я убил короля. Один, — он отчаянно хотел, чтобы ему поверили.

Филипп склонился к нему.

— Не бойся. Ты очень молод. Если тебя заставили, я хочу знать.

— Нет, — он посмотрел на Филиппа, сцепив руки. — Это был только я.

Филипп вздохнул и провел рукой по волосам.

— Суд пройдет через два дня. Если у кого-то есть доказательства, озвучивайте, — он махнул стражам увезти узника.

— Стойте! — Адаре вырвалась из рук Марен и бросилась к юноше, пока не оказалась перед ним. — Зачем? — осведомилась она. — Зачем?

Юноша молчал и не мог смотреть Адаре в глаза.

Керн шагнул вперед, собираясь причинить боль, но Филипп остановил его.

— Отвечай королеве, — сказал Керн.

— Я, — Марен увидела, как он содрогнулся. — Я должен был. Он был жестоким.

Лицо Адаре исказила злость. Она ударила узника по лицу так сильно, что он отшатнулся. Она стояла над ним, Марен это не нравилось. Адаре была доброй, нежной и любящей, а не ненавидящей, как сейчас.

— Дарик никогда не был жестоким, — сказала Адаре с яростью. — Он никогда бы…

Тело Адаре полетело вперед, но Филипп поймал ее. Марен смотрела, как гнев пропадает с лица Адаре, оставляя ее бледной, печальной и растерянной.

Она взяла королеву за руку и осторожно повела прочь. Пустота в ее глазах пугала Марен сильнее, чем она хотела признавать. Она надеялась, что помогут сон и время, но боялась, что это не так, и Адаре не будет прежней.

Солдаты подняли узника. Марен смотрела на это с растущей печалью, которая стала ужасом, когда юноша посмотрел на Адаре, и Марен впервые увидела его лицо.

Она посмотрела на Керна и поняла. Он глядел ей в глаза, приподняв уголок рта, словно ждал, пока она сложит кусочки, и радовался ее реакции.

Она задыхалась, ноги дрожали, и она сомневалась, что они удержат ее.

— Кира, — ее голос словно принадлежал призраку, и Кира встревожилась. — Отведи Адаре в ее комнату, убедись, что у нее есть все, что ей нужно.

— Что такое?

Марен покачала головой.

— Расскажи позже, а сейчас мне нужно… я должна…

Она не смогла закончить, вместо этого прошла вдоль стены и выскользнула за дверь. Ее не тревожило, что подумают другие, ей нужно было уйти.

Она бежала до боли в легких, подавляя горечь в горле. Она спотыкалась, поднималась на ноги и бежала дальше, не зная, куда, или кто смотрит, или что она будет делать. Она знала лишь, что ей нужно убраться подальше от этой комнаты, подальше от юноши.

Не работало. Его взгляд преследовал ее, и она боялась, что его глаза были навсегда выжжены в ее разуме.

Она вырвалась из замка в сад, падая снова и снова. Она уже не могла бежать, не могла ничего, только сжалась в комок, стараясь закрыться от всего. Но пустая боль в груди, казалось, проглотит ее целиком.