– Чушь полная.

Он покачал головой.

– Твои подруги правы. Ты встретишь другого мужчину. Кого-то веселого, добродушного, кто сможет любить тебя, как надо, станет достойным мужем и подарит тебе красивых чокнутых детей. Я не такой.

– Ты любил меня, как надо, – ответила она. По щекам лились горячие слезы. – Никто не любил меня так, как ты.

Он закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу, так близко, что она чувствовала на губах его дыхание. Хал по-прежнему держал Хани за плечи и по-прежнему поглаживал впадинку меж ее ключиц.

– Мне пора.

– Нет! – в отчаянии воскликнула Хани. – Пожалуйста, Хал, не уходи.

– Я не мог уйти не попрощавшись. – Он отступил прочь. – Я не пытаюсь сделать тебе больно. А вот если останусь, наврежу намного больше.

Хани вцепилась в лацканы его пальто.

– Я взрослая женщина, Хал, и сама делаю выбор. Я выбрала тебя.

Со стороны они смотрелись романтической парой, слившейся на перроне в прощальном объятии.

– А я сделал свой выбор, – тихо сказал Хал, идя к двери. – И я тебя не выбрал.

Если бы он ее ударил, было бы легче.

Глава 39

За несколько недель в сарае у Билли Хал думал больше, чем за всю свою жизнь. Когда старик предложил альтернативу побегу в такси, Хал сперва засомневался, но в итоге спонтанное решение стало именно тем, что нужно. Лишь раз съездив домой за вещами, он целыми днями сидел в кресле у радио, не переключая его с любимой волны Билли. Слушал ночные ужастики, запомнил наизусть все население деревушки Амбридж из радио-сериала «Арчеры». А еще его странным образом успокаивали прогнозы для судоходства в ранние часы. Похоже, жизнь напротив Хани стала хорошей подготовкой для этой более экстремальной версии.

– Сегодня сыр стильтон и виноград, – сообщил Билли. – А еще я раздобыл нам по глотку портвейна.

– Прямо изысканная пища, – улыбнулся Хал, поправил кресло и надел очки.

Затем принялся складывать свое одеяло, слушая, как Билли распаковывает еду.

– Сейчас видел Хани, – заметил тот.

Хал в равной степени боялся и жаждал ежедневного отчета.

– И как она?

Ответное молчание Билли действовало на нервы.

– Бедняжке явно нужен хороший обед. Бледная как полотно.

– Но она в порядке?

Каждый день Хал искал в словах Билли успокоение и каждый раз не находил. «Она держится», «она тихая», «она бледная». Когда же Билли скажет, что Хани опять смеется или вляпалась в новую проблему, как только она одна умеет?

– Думаю, ей было бы намного лучше, знай она, что ты здесь.

– Нет, – возразил Хал, принимая у Билли тарелку, которую тот вложил ему в руки.

С заселения в сарай Хал сидел на эклектической диете и почти привык пролезать в окно ванной для полночного душа.

– Я никогда не женился, Хал, – вдруг сказал Билли. – Никогда так нигде и не осел.

– Вроде ты вполне счастлив, – тихо заметил Хал.

Билли фыркнул.

– Я просто смирился, сынок, как и все мы. И до сих пор жалею о некоторых своих решениях.

Хал услышал, как собеседник щедро плеснул им портвейна в пластиковые кружки.

– Однако сделанного не воротишь, – продолжил старик. – А ты рискуешь провести жизнь, сокрушаясь о том, что упустил.

– Это ты так пытаешься сказать, что я принял неправильное решение?

Хал поднес кружку к губам и ощутил во рту приятный жар.

– Я стар, сынок. Доживешь до моих лет, поймешь, что на самом деле важно.

– И что же?

– Люди. Держись за тех, кто делает тебя счастливым.

Хал поставил кружку на стол.

– Послушать тебя, все так просто.

Судя по скрипу, Билли откинулся в своем кресле.

– Потому что все и правда просто, сынок. Проще пареной репы. Определяешь, с кем тебе хорошо, а потом стараешься изо всех сил, чтобы тоже принести им счастье.

– Мы с ней слишком разные, Билли, – вздохнул Хал с тяжелым сердцем. – Хани… она добрая, мягкая и смеется больше, чем любой мой знакомый.

– Больше нет.

– Она оправится.

– Ты что, вместе со зрением мозги потерял? – вспылил Билли. – Необязательно превращать свою жизнь в страдания, и ты ни черта не помогаешь Хани, отрицая свой и ее шанс на счастье.

Хал не обиделся на слова Билли. Ему нужно было их услышать. Уйдя от Хани неделю назад, он жил в каком-то ступоре, понимая, что должен уехать, и не двигаясь с места. Нельзя вечно торчать в сарае Билли, но и жить без Хани невыносимо.

Старик прочистил горло.

– Ты уже достаточно побарахтался, сынок. Пора плыть или тонуть.

– А если она утонет вместе со мной?

– Не утонет. Она твой спасательный жилет.

Глава 40

– Билли устраивает вечеринку в честь Хэллоуина? – переспросила Хани, со страдальческим взглядом поворачиваясь к Мими.

Сейчас любой праздник казался сущей мукой. Ну как туда идти? Вечеринка предполагает радость и веселье, а какое веселье, когда тебе сердце ампутировали меньше трех недель назад? Чудо, что Хани вообще дышит.

– Всего на час после окончания рабочего дня, – ответила Мими. – Уважь его, иначе нам житья не будет.

Люсиль принесла из свежей партии пожертвований черное кружевное платье:

– Можешь его надеть.

– Только не говорите, что это маскарадный костюм, – простонала Хани.

– Не совсем, хотя Билли обещал нарядиться Диком Турпином, – сообщила Мими.

Хани оглядела свои джинсы и розовую футболку. Не особо подходящий наряд для хэллоуинской вечеринки с пенсионерами. Предполагалось, что Хани вместе с Нелл и Ташей пойдет после работы на какой-то ужастик. Вот и повод отказаться. Вернее, это был бы повод, потому что не успела Хани открыть рот, как ей пришло сообщение от Таши, мол, встреча переносится. Секундой позже – такое же от Нелл. Гадство.

– Один час, и я ухожу, – проворчала Хани. – Давайте уже сюда платье.

Закрыв магазин в пять, сестры вырядились в колготки в красно-черную полоску и высокие колпаки, обступили ее с двух сторон и повели куда-то по мокрой траве.

– Один час, – напомнила им Хани, нервно одергивая платье и невольно делая декольте глубже. – А куда мы идем? – спросила она, понимая, что спутницы направляются не в дом, а куда-то за него.

– На вечеринку, – ответила Мими.

– В саду? На дворе же почти ноябрь!

Хани от души пожалела, что не едет сейчас домой на автобусе.

– Не в саду, – рассмеялась Люсиль, утягивая ее в темноту.

– Но там ничего нет, – возразила Хани и остановилась, когда безмолвная фигура зажгла в самой глубине сада фонари, указывая им путь – или завлекая в ловушку. – Ладно. Это было жутко. Чем еще пугать собрались?

Вот только пугать ее никто не собирался. Света от зажегшихся на дереве крохотных белых огоньков хватало, чтобы разглядеть под ним старый сарай.

– Билли устраивает вечеринку в сарае? – изумленно переспросила Хани, подходя ближе.

На тропинке снова возник человек-тень. Судя по фигуре и маске – Билли.

– Дамы, – поклонился он Мими и Люсиль, которые отпустили Хани и формально склонили свои ведьминские шляпы. – Божественно выглядишь, дорогая, – обратился Билли к Хани, даже не скрывая, что осматривает ее с головы до ног.

Она закатила глаза, вздохнула, взяла его под руку и позволила увести себя на странную вечеринку. Надо будет дома пропустить чего-нибудь покрепче: похоже, резиденты разом свихнулись.

Перешагнув порог, Хани инстинктивно пригнулась, чтобы не угодить в паутину. Напрасно. Это был не дедушкин пыльный сарай из ее детских воспоминаний. А… салун из тридцатых или вагон-ресторан из старых фильмов. Негромко играло пианино, и кто-то стоял за устроенной из буфета импровизированной барной стойкой. Хани только со второго раза поняла, что роскошные рыжие кудри ведьмы – не парик.

– Таша!

Она выпустила руку Билли и почти пробежала оставшиеся до бара шаги.

– Желаете выпить, мадам? – спросила Таша, не выходя из роли, хотя все же подмигнула Хани, подавая ей стакан с чем-то зеленым и шипящим.