Эта сцена навсегда отпечаталась в сердце Хани, а для телевидения стала просто подарком небес. Трой Мастерс вернулся, и оператор принялся снимать происходящее.

– Я по-прежнему считаю, что тебе надо попытать с ним удачи, Хани, – сказала Таша, не сводя глаз с его крепкого зада. – Ты ж теперь сама практически звезда. Станете одной из тех пар, которые ведут утренние эфиры.

– Отвали, – пихнула Хани провокаторшу под ребра.

– Думаю, она теперь и без нас управится, – заметила Нелл.

Хани знала, что подруги слишком проницательны, чтобы не заметить происходящее у них под носом.

– Не смей, – вдруг сказала Таша. – Знаю, ты думаешь, будто любишь его, но это пройдет.

Хани повернулась к ней.

– Ты же мне сама не столь давно советовала его соблазнить.

– Да, соблазнить, покувыркаться в койке. Но влюбляться точно не советовала.

– Таша, сердцу не прикажешь, – упрекнула ее Нелл.

– Черта с два. Он ходячая неприятность. И уже разбил Хани сердце, даже еще не узнав, что она его любит.

Повисла тишина.

– Вряд ли он нарочно, – тихо произнесла Хани.

Таша подперла ее плечом с одной стороны, Нелл с другой, и они еще долго вот так сидели. Дыхание Хани выровнялось, сердце успокоилось. Что бы ни случилось, ей есть на кого положиться.

– Нелл! Быстро тащи сюда Хани! – крикнул Саймон. – Она нужна Трою Мастерсу сию минуту!

Саймон не стал бы преувеличивать, поэтому подруги вскочили и быстро подошли к Трою. Тот поставил Хани рядом с собой, сверкнул профессиональной улыбкой и заговорил в камеру:

– Спасибо, Сара. А мы с вами снова в Грейакре, откуда получили срочную информацию. Рядом со мной вновь организатор протеста Ханисакл Джонс.

Хани неуверенно улыбнулась. Срочная информация? Она глянула на расположившихся рядом с оператором Ташу и Нелл. Те пожали плечами, тоже не понимая, в чем дело. Трой посмотрел на свой айпад, потом снова в камеру:

– Ситуация привлекла огромное внимание пользователей Твиттера. Хэштег #встаньснами сегодня весь день держится в топе, а десять минут назад к движению подключились знаменитости. Похоже, уже три звезды готовы купить дом для резидентов, Ханисакл, – сообщил он и сунул ей микрофон, ожидая ответа.

– Правда? – только и смогла пискнуть Хани, почти онемев от удивления.

У нее на глаза снова навернулись слезы. Уже готовый к такому повороту событий, Трой подал ей платок и улыбнулся:

– Первым вызвался Мик Джаггер, потом Джейми Оливер выставил свою кандидатуру.

– Первоклассную кандидатуру, – изумленно прошептала Хани и заработала предупреждающий взгляд от оператора.

Тут Таша наклонилась к Нелл и тихонько сказала:

– Твою мать, я умру со смеху, если третьим окажется Майкл Бубле.

Оператор так резко оглянулся, что просто удивительно, как шею себе не сломал. Таша только что выругалась в прямом эфире перед тысячами зрителей и всей страной.

Трой закашлялся, прикрывая промашку, а потом быстро вернул слово ведущей в студии. Подруги подхватили трясущуюся Хани под руки.

– О боже, – прошептала Хани.

Таша достала телефон и зашла в Твиттер.

– Ты только взгляни на топ хэштегов. На первом месте #встаньснами, а дальше #молодчинамик и #джеймиспасет.

Хани уставилась на экран, едва веря своим глазам. Получилось. Все-таки получилось. Она так улыбалась, что щеки заболели… а потом улыбка сползла с ее лица, как масло с горячего хлеба. Хани медленно подняла взгляд на подругу.

– Почему #бенедиктхаллам тоже в топе, Таша?

И побежала. Хани бежала сквозь толпу, отчаянно стараясь добраться до кухни, на каждом шагу натыкаясь на тех, кто хотел поздравить ее, пожать ей руку или обнять. Многие восприняли появление свечей как сигнал откупорить вино, так что протест плавно переходил в вечеринку. Все радовались и смеялись, но Хани не могла разделить всеобщее веселье. Наконец она ворвалась в дом и обрадовалась, что дверь почти полностью заглушила гомон. Надо быстро что-то придумать, надо найти Хала. Хани понятия не имела, что ему сказать. Предупредить, что его опознали? Рассказать, что дом спасен? Признаться, что любит его больше жизни? Ей нужно было сказать все это. С бешено бьющимся сердцем Хани распахнула дверь кухни, молясь, чтобы застать Хала одного.

Там сидел Билли. Ни Хала, ни Стива не было. На столе стояла бутылка виски и два пустых стакана. Хани даже в голову не пришло спросить, что Билли тут делает. Единственное, что ее заботило – Хала на кухне нет.

– Где он, Билли?

– Присядь, Хани, – мягко предложил тот, похлопав по соседнему стулу.

Хани застыла как вкопанная, прижав руку к сердцу.

– Где он?

Билли вздохнул. В его глазах не было обычных смешинок.

– Он ушел, милая.

– Ушел? Как это – ушел? Он должен ехать домой. Со мной вместе.

– Не в этот раз, – ответил Билли как можно тактичнее. – Где-то час назад попросил вызвать ему такси.

– Такси? Ты вызвал ему такси? – От паники ее голос зазвенел. – Бога ради, Билли, это невозможно! Он не может… он не…

Хани осеклась, пытаясь отдышаться.

– Может, – тихо ответил Билли. – Он не ребенок, Хани, а мужчина. Позволь ему вести себя по-мужски.

Она без сил привалилась к дверному косяку.

– Он сказал, куда поедет?

Билли опустил глаза и печально покачал головой.

– Ему о многом надо подумать.

Хани вытерла щеки.

– Знаю. Как он выглядел?

Билли помедлил.

– Как человек, которому надо уйти.

– От чего? – с болью переспросила Хани. – От меня?

В этот момент она напомнила Билли эвакуированного ребенка, одинокую девочку, внезапно оказавшуюся без близкого человека. У старика сердце заболело, что ее день окончился вот так.

Глубоко за полночь, когда последние протестующие ушли, Хани села на холодную траву и обхватила колени. Люди забрали с собой весь мусор, только пара кусков мишуры блестела в лунном свете. Проведя рукой по траве, Хани нашла забытую гирлянду из маргариток. Цветы увяли и пожелтели без солнечных лучей. Она осторожно спрятала цепочку в карман. Потом подошла Таша, помогла встать и повела Хани прочь:

– Соберись, супердевушка. Отвезу тебя домой.

Глава 36

Кто-то бил Хани по голове. Было больно и громко. Хани села на диване, все еще во вчерашней одежде и ничего не соображая от недосыпа. Она отрубилась сразу, как пришла, даже туфли снять не потрудилась. То, что в итоге Хани оказалась босой, с подушкой и одеялом, означало, что Таша перед уходом позаботилась о подруге. Миру нужно побольше Таш, если, конечно, это не она там ломится, потому что так грохотать с утра – просто форменное неуважение.

– Да хватит стучать, иду я, иду! – крикнула Хани, вставая и приглаживая волосы в слабой попытке привести себя в порядок.

Хотя какая разница? Все равно сегодня она никуда не выйдет – разве что вино закончится или пожар приключится. Завтра тоже. Может, даже послезавтра. Хани официально закрыла магазин, опустила ролл-ставни и заявила, мол, отправляется на рыбалку. Она так вымоталась, что ноги не держали, а мозг не мог составить ни одного внятного предложения без слова «Хал».

– Хал!

Хани нахмурилась. Грохот не прекратился, но сейчас она достаточно проснулась, чтобы понять: стучат не к ней, а к Халу. И судя по голосу, ломится к нему какая-то женщина.

– Я знаю, что ты там, Хал. Дамьен дал мне твой адрес.

Хани медленно кралась на звук, словно кобра, которую факир выманивает из корзины.

– Пожалуйста, Хал. Открой дверь.

Похоже, гостья не привыкла к отказам. И явно не рассчитывала на грубое и упрямое поведение Хала. Хани чуть приоткрыла дверь, желая взглянуть на посетительницу, пока та ее не заметила.

Ого. Крутые туфли. Хани повела взгляд выше, переключив зависть с обуви гостьи на стройные бедра, обтянутые темными джинсами, а потом на блестящую куртку, так облегающую стройную фигуру, словно кожу только что сняли с новорожденного теленка и завернули в нее красотку. Сияющие медовые волосы идеально гладкими прядями ниспадали до плеч и сейчас мотались из стороны в сторону, пока их хозяйка сбивала костяшки о дверь.