Мне нужно было увидеть лицо Делэни, я отбросил занавес из ее волос, который упал на щеку.

– Тревис работает над этим. Он все исправит, – мой голос был мучительным рычанием, извергающий пустое обещание.

Делэни оторвала глаза со своего телефона.

– Они называют меня проституткой, – прошептала она, с ужасом выталкивая слова, прорезающие мои барабанные перепонки, словно лезвия бритвы. Еще хуже становилось от страданий и смущения, разрушающих ее прекрасные черты. Последние несколько лет были нелегкими для Делэни, но она никогда не проходила через мясорубку общественного преследования. До сегодняшнего дня. До этого.

До меня.

– Тебе нужно увидеться с отцом.

– Знаю, – ее ответ был нерешительным шепотом.

Я подождал минуту.

– Это значит, что ты собираешься отправиться к нему, или что ты знаешь, что должна это сделать, но еще не решила?

Она робко подняла на меня глаза.

– Я не знаю. Это означало бы оставить тебя.

Вздох прошел сквозь меня.

– Не делай этого, Делэни.

Она отвела глаза, положив голову мне на плечо и руку мне на грудь.

– Что делать?

Я потянулся к ее руке, поцеловал в центр ладони.

– Не прячься за моей спиной. Ты храбрее, чем думаешь.

Она опустила голову, но прежде я увидел, как угасающее сияние сокрушенной надежды окрашивает ее взгляд.

– Я думаю, что просто всегда представляла себе поход в тюрьму, как какая-то последовательница Жанны д'Арк, ключи от камеры моего отца в одной руке и помилование в другой, – она подняла голову, слезы наполнили ее глаза. – А я что скажу? «Эй, пап, проезжала мимо, чтобы извиниться за эту маленькую историю, которую ты, возможно, прочитал. Там, где меня называют шлюхой. Надеюсь, твое новое жилье того стоит».

Вина обрушилась на меня, бурля и скручиваясь в животе как паразит.

– Понимаю. Это отстой. Но ты все равно должна это сделать.

Она подавила всхлип.

– Что за чертова неразбериха, а?

Вся моя жизнь была сплошным беспорядком.

Я втянул Делэни в себя, крепко ее держа. Она дрожала, а я впитывал каждую дробь, обнимая ее за талию словно железной лентой. Крепко. Безопасно. Надежно.

– Я пойду с тобой, если ты хочешь, – да я бы прогулялся по семи кругам ада, если бы она попросила. Бывал там несколько лет назад. Возможно, пора вернуться.

Голова Делэни качнулась на моей шее.

– Нет. Ты прав. Мне действительно нужно его увидеть. Но если ты пойдешь со мной... – ее голос затих.

– Знаю-знаю. Это будет чертов цирк. Как всегда, – я выплюнул слова, как будто они были ядом. Это не сделало их менее правдивыми.

Темные волосы свисали спереди и сзади вдоль моей ключицы.

– Ты не виноват, что у тебя везде есть поклонники.

Я практически подавился разжеванным оправданием Делэни, ее легкий тон только ухудшал ситуацию. Неужели эта гребанная история ничему ее не научила?

Все моя вина.

Я с трудом сглотнул. К тому, что обо мне говорят в прессе, я уже привык. Кое-что из того было правдой. Большая часть была ложью.

Со временем я стал толстокожим. А когда дело дошло до загрузок и продаж билетов, я понял, что на самом деле не имеет значения, что обо мне писали. Если люди говорили, то это работало в мою пользу. В любом случае я платил Тревису и его команде чертовски много денег, чтобы превращать грязные сплетни в хороший пиар.

Я взглянул на телефон, надеясь ради Делэни, что они справятся. Осознавая, что они не смогут. Эта история была слишком непристойной, слишком сочной. Мешком кошачьей мяты в логове львов.

В груди что-то сжалось. Не из-за меня. Я смогу это выдержать. Но Делэни... ее истерзают. И я ничего не могу с этим поделать.

– Извини. За все это, – я говорил серьезно каждой каплей моей души. Черная туча, которая преследовала меня, затащила под себя и Делэни.

Она смотрела на меня в ошеломленной тишине, поглощая удар, который пришел из ниоткуда. Разочарование скривило губы, и она мрачно кивнула.

– Хорошо, – выдавила она.

Я не знал, что было хуже – причинять Делэни боль... Или что она так легко приняла этот побочный продукт жизни со мной.

Теперь она точно знала, сколько дерьма свалиться на ее голову, если она останется рядом. Когда до нее дойдет, что я уже знал? В курсе чего я был уже больше десяти лет?

Что я этого не стоил. Ничего, сплошные неприятности. Это не просто название моей группы. Это мой гребаный девиз.

Внутренний голос предупреждал меня оставить Делэни в покое, прежде чем я разрушу ее жизнь. Стоило послушать его.

Я изучал измученное выражение ее лица с чувством, будто только что убил ангела. Моего ангела. Уничтожил.

Потянувшись к ее телефону, я положил его экраном вниз на кровать и притянул Делэни к моей груди. Может, мне стоит уйти прямо сейчас. Сказать Тревису, чтобы отрицал все и списал это на плохой разрыв. Если бы мы не были вместе, история могла бы сойти на нет и умереть сама по себе. Без «нас» не было бы топлива.

Единственная проблема была в том, что Делэни была моим топливом. Образ ее лица наполнял меня надеждой, радостью. Зажигал меня так, как никто никогда раньше. Как я могу от нее отказаться?

Я не могу. Я бы не стал. Потому что я был эгоистичным ублюдком. Ничего, сплошные чертовы неприятности.

Почему она должна быть настоящей? С того момента, как я увидел Делэни Фрейзер, я не мог от нее уйти. И теперь она расплачивалась за мою жадность.

Приглаживая волосы у висков, я прижал руку и погладил ее скулы костяшками пальцев.

– Ты останешься? – мой голос был хриплой мольбой, но все же... Я должен был спросить.

Задушенный смех раскатился от нее.

– Что? Ты пытаешься от меня избавиться?

Ни единого шанса. Волна нужды украла мое дыхание, когда я поцеловал макушку головы Делэни, затем зарылся лицом в ее густые темные волосы, желая вдохнуть.

– Никогда, – простонал я, мой разум вышел из-под контроля. Похоть и жадность. Твою мать. Я хотел поглотить ее. Пожирать ее.

Я провел пальцами по ее голому позвоночнику, чувствуя, как ее сердцебиение совпадает с моим. Наше дыхание учащалось, когда воздух в комнате накалялся, насыщаясь не выплеснутой энергией. Я сжал ляжки, которые она небрежно на меня закинула.

– Делэни...? – прохрипел я. Вопрос.

– Шейн, – ответ.

Я притянул ее к себе, все ее тело стремилось к моему. Нервные окончания обжигали, отстреливая яркими всплесками удовольствия в каждой точке прикосновения. Мои руки бродили ниже, обхватывая пышные полушария ее задницы, раскачивая ее против меня.

– Тебе не стоит оставаться. Нам обоим это известно, – Делэни подняла голову, в ее глазах было столько же мучений и смущения, сколько и в моих.

– Возможно. Но ты же не хочешь, чтобы я уходила, правда?

Хотел бы я быть более сильным человеком. Хотел бы я лгать ей так же легко, как и всем остальным. Но я не смог этого сделать.

– Нет. Не хочу.

Проблеск улыбки приподнял уголок сладких губ Делэни, с другой стороны, ее бедра раскрылись, колени скользнули по моим ногам, оперевшись на матрасе.

– Отлично. Потому что я остаюсь, – озорство осторожно станцевало у нее на лице, и я уставился, уловив это. Мне действительно повезло сделать эту девушку своей?

Моя девочка.

Это казалось неправильным. Невозможным.

И все же она была здесь.

Осталась.

Делэни

Возможно, мне следовало уйти. Сбросить покрывало и выбежать из комнаты, из жизни Шейна. Мой инстинкт «борись или удирай» определенно работал, истекая кровью из каждой поры. За исключением того, что сваливающая часть уравнения была не особо привлекательной. Мне хотелось подраться. Упорно бороться. Ради себя, Шейна, нас, хоть мы только и стали «нами». Но кто был моим врагом? Тревис? Уборщик, который украл мой нелепый контракт? Тот, кто заплатил ему за это? Слизняк, который написал пост в «TMZ»?

Единственный, кто был со мной в комнате, это Шейн.