Они проглотили каждую ложь, которую я им скормил.

И все это было частью шоу. Фасад, который я построил вместо жизни. Заменив свою усмешку на улыбку, я подошел к канатам, раздал автографы, попозировал для селфи, дал достаточно себя, чтобы заставить их думать, что могу полюбить их.

К тому времени, как я сел в машину с Делэни, она с сомнением смотрела в окно на визжащую стаю девушек, которую мы покидали.

– Я начинаю понимать, почему ты нанимал своих девушек.

В моих венах все еще бурлит эта странная энергия после шоу, которую необходимо выплеснуть. Мои руки подкрались к юбке Делэни.

– Да? – я затащил ее на колени, расставив ноги по обе стороны от меня, потянулся, чтобы обхватить ее идеально упругую задницу.

– Мы гастролируем уже несколько недель, и пока что единственные женщины, которых я видела – это фанатки, которые смотрят на тебя так, как будто хотят съесть на обед, или поклонницы, у которых сносит крышу, если ты взглянул в их сторону, – она вдохнула полной грудью, широко раскрытыми, невинными глазами. – Я даже не могла себе такое представить.

Мое сердце дрогнуло. Когда Делэни смотрела на меня, она действительно видела меня. Меня и мою сумасшедшую, гребаную жизнь.

– Теперь у тебя есть место в первом ряду.

Делэни провела кончиками пальцев по моим губам.

– Да. Знаю.

Ее прикосновение заставило меня задрожать. Я отодвинул полоску кружева со своего пути, и провел пальцами по ее влажному центру.

– Я скучал по этому весь день, – это было правдой. Проверка звука затянулась, а потом я звонил Тревису, чтобы рассказать ему о переменах в моих отношениях с Делэни. Несмотря на то, что мы с Делэни остановились на том, что контракт останется лишь формальностью, я не был уверен, что хочу даже этого.

Может быть, ей все еще нужно было верить, что набор правил определяет наше взаимоотношения, но не мне. Уже нет. Я хотел, чтобы Тревис разорвал наш договор. Хотел знать, что она моя за тело, разум и душу. Что наша связь слишком глубока, чтобы сдерживаться листом бумаги.

Он держал меня на телефоне целый час. Ты двинулся? Что ты на самом деле знаешь о Делэни? Ты уверен, что она не играет с тобой?

Тревис был больше, чем просто моим адвокатом. Он вытащил меня из тюрьмы, сделал трезвенником, поверил в меня, когда был не должен. Я мог понять его разочарование и позволил ему выплеснуть это. Его самое большое беспокойство, что я снова стану злоупотреблять наркотиками и алкоголем, было спорным вопросом. Я был абсолютно уверен, что интересую Делэни. Кроме того, я не хотел, чтобы что-то притупляло кайф, который я получал, просто находясь рядом с ней. В конце концов, он пообещал уничтожить бумаги, подписанные Делэни, но ей, безусловно, все равно будут выплачены обещанные деньги.

Может, я не все знал о Делэни Фрейзер, но я знал достаточно. Достаточно, чтобы дать ей шанс. Для нас.

Я был готов подойти к обрыву и глубоко нырнуть.

Блаженство опустилось на Делэни, она обрушилась на мои руки, сжимая плечи и простонав мое имя. И в тот момент я понял со стопроцентной уверенностью, что только одно имеет значение. Мы.

Делэни

Телефон зазвонил раньше пяти. Тот, что на тумбочке, а не один из наших мобильников.

Шейн натянул покрывало на наши головы, а затем крепче обнял меня.

– Сейчас прекратится, – пробормотал он, его голос был хриплым от сна. Но этого не произошло. Четыре звонка, семь звонков, десять. Воздух вокруг моей головы вибрировал не от телефона, а от гнева Шейна. Наконец, он так яростно поднялся, что я ожидала, что он схватит телефон и швырнет его через всю комнату. Я уже выяснила, что на гастролях были ранние подъёмы, а это утро было одним из немногих, в которое мы могли поспать подольше. – Лучше бы кто-то умер, – прорычал он.

Напряжение скручивалось вокруг его мышц, сгибаясь и сокращаясь, когда он прижимал телефон к уху. Каждая секунда ожидания давала понять, что мы не вернемся в кровать в ближайшее время.

После того, как он повесил трубку, Шейн снова опустился на матрас, как будто на его плечи был брошен тяжелый груз. Я положила руку ему на бедро.

– Кто звонил?

Он раздраженно фыркнул.

– Тревис.

Я не уловила предупреждение в его тоне.

– Давай не будем сейчас говорить о Тревисе, – прошептала я, сдвинув ладонь к его груди, остатки сна испарились от пульсации мышц под поверхностью кожи Шейна.

Схватив мою руку, Шейн прижал ее к своему сердцу.

– Нет, не надо, – ужас исходил от его лица, когда он повернулся ко мне, его пульс бился о мою ладонь. – Нам надо поговорить.

Я моргнула, нахмурив брови к переносице. Поговорить? С каких это пор Шейн или любой мужчина с красной кровью отказывался от секса, чтобы поговорить? Страх пронзил меня, посылая покалывания по конечностям.

– Делэни, – печально выдавил мое имя. Извиняясь. Узел завязался в моем животе. Я подняла огромные, распахнутые глаза к Шейну, в которых уже начинали собираться слезы.

– Что случилось?– уязвимость исходила от моих слов. Я слышала это, ненавидела это. Ненавидела ждать, пока он сообщит плохие новости, как будто я не наслушалась их достаточно в своей жизни. Как будто я каким-то образом рухну под тяжестью того, что Шейн скрывает от меня. Я справлюсь, что бы это ни было. Просто скажи мне, черт возьми.

– Черт. Мне очень жаль, – глаза сверкнули над моим лицом, яростные осколки раскаяния соскребали мою кожу.

– Что случилось? – повторила я, почувствовав прилив адреналина словно от «Ред Булла». Но это был не кофеин, просто двойная доза беспокойства. – Расскажи мне, Шейн.

В чем дело? Я хотела вытрясти из него ответ.

– Тревис... он... – адамово яблоко в горле Шейна зашевелилось, когда он тяжело сглотнул. – Вчера вечером он пересматривал наш контракт, и он думает, что кто-то из его уборщиков выкрал его и продал, – его челюсть стиснулась, откусывая последние два слова. – Все всплыло.

Кровь отлила от моего лица.

– Что ты имеешь под «все»? Куда всплыло?

Шейн уставился на меня, смотрел на меня, как будто это были наши последние секунды вместе. Страх заколол основание моего черепа, скитаясь по спине. Я достала телефон из сумочки, открыла интернет-браузер. Там, на первой странице новостной ленты, был кричащий заголовок: «ШЕЙН ХОТОРН ПЛАТИТ ЗА ИГРУШКИ». Короткий крик вылетел из моего рта, слишком быстро, чтобы рука могла его удержать. Я все равно прижала пальцы к губам, как будто могла сдержать панику, закручивающуюся в моем животе, словно торнадо, затягивая меня в свою злобную воронку.

Я дышала, мое сердце колотилось. Живее всех живых.

Читаю свой некролог.

Я подписала этот долбаный контракт только для того, чтобы начать новую жизнь. Вернуться к учебе, стать кем-то, кем бы мои родители гордились.

В последнее время я подумывала о смене специализации с экономики на юриспруденцию. Поскольку мой отец отказался нанять адвоката от своего имени, возможно, я смогла бы помочь ему. В конце концов, диплом юриста позволит мне помогать и другим.

Куда всплыло? Шейн не ответил на мой вопрос, потому что я уже знала ответ.

Вирус. Эта грязная, сильно преувеличенная история, которая добавила проституцию в мое резюме, стала инфекционной.

Сколько юридических фирм примут в свои ряды бывших проституток? Нет необходимости в суровом судебном разбирательстве. Я была осужденной таблоидами, ссылки на которые, вероятно, появятся на первой странице при любом запросе в «Google» моего имени. Была ли моя будущая карьера прервана еще до ее начала?

Волна отвращения обрушилась на меня. Столько лжи, что я не могу от нее убежать.

Мой отец увидит это. Прочитает это.

Поверит ли он в это, как и все?

Глава Семнадцатая

Шейн

Да это просто невероятно.

Хотя нет. Такая у меня жизнь. Я пытался сделать что-то хорошее, что-то правильное... И в итоге просто ухудшил ситуацию.