Белый фронт неудержимо катился к Одессе, к морю, чтобы успеть сесть на пароходы. Передавали, что кто-то уже слышал отдаленные раскаты канонады. Должностные лица, ведавшие оформлением заграничных паспортов, выдачей пропусков и распределением мест на пароходах, стали открыто брать взятки.
Приближение Красной Армии к Одессе теперь уже без труда можно было узнать по многим признакам. На фондовой бирже перестали покупать земельные участки и дома. На валютном рынке наступило угнетенное состояние, прекратился спрос на николаевские и донские деньги. Офицеры усиленно разыскивали штатские костюмы. Среди них самым популярным лозунгом стал лозунг: «распыляйтесь», поэтому они спешно запасались подложными документами. На Преображенской улице предприимчивый коммерсант Свирский открыл новое торговое заведение, над дверьми которого повесил яркую вывеску: «Плетеные корзины — незаменимы для уезжающих за границу». Пароходный билет от Константинополя до Одессы стоил 4 тысячи рублей, а от Одессы до Константинополя — 80 тысяч.
Размах и содержание работы коммунистического подполья с каждым днем возрастали и усложнялись. В несколько раз выросла подпольная партийная организация. Новые кадры влились в организации военно-повстанческого областного штаба и политического Красного Креста. Расширили свою деятельность партийные комитеты городских районов, уездные коммунистические организации. Партийные ячейки на заводах и партколлективы при профсоюзах превратились в большую силу и требовали к себе постоянного внимания и руководства. Вырос и подпольный комсомол. Особенно большую работу вели комсомольцы по распространению «Одесского коммуниста» на заводах и в деникинских воинских частях. Коммунистические фракции в профсоюзах завоевали огромный авторитет. Руководство отдельными профсоюзами полностью перешло к коммунистам. Усилились колебания среди соглашателей, теперь меньшевистский Совпроф уже не мог безраздельно распоряжаться в профсоюзах, соглашательские резолюции отклонялись революционными профсоюзными организациями.
Стройная система коммунистического подполья работала слаженно и уверенно. Но были и отдельные упущения, просчеты. А каждый просчет был чреват серьезными последствиями, грозил новыми жертвами. От губкома и районных комитетов партии требовались необычайная революционная оперативность и гибкость, нужен был огромный подъем революционной энергии. Распределение сил, определение направления главных ударов по деникинской военной диктатуре, сохранение и укрепление подпольной организации — эти и многие другие задачи вставали перед коммунистами Одессы.
Задачи эти возрастали в связи с приближением Красной Армии к границам южной Украины. Всеукраинский революционный комитет в обращении к рабочим и крестьянам Украины, полученном в Одессе в первых числах января 1920 года, призывал трудящихся напрячь все свои силы, чтобы «разгромить окончательно врага и установить навсегда власть трудового народа» {81}.
И как в первые месяцы подполья, вновь собрались коммунисты на свою партийную конференцию. В течение двух дней, 3 и 4 февраля 1920 года, они обсуждали самые жизненные вопросы своей работы. С докладами от имени губкома партии выступили Логгинов и Панкратова. Ингулов доложил о постановке и перспективах военной работы. Уласевич сообщила о деятельности Красного Креста, а Костров — о работе редколлегии «Одесского коммуниста». Делегаты конференции Ф. Корнюшин, Б. Гумперт, Б. Северный и другие анализировали состояние подпольной работы, вскрывали недоделки и ошибки. Коллективно вырабатывался план дальнейшей работы. Конференция приняла короткую, конкретную резолюцию:
«Вновь избранному парткому вменить в обязанность немедленно совместно с райпарткомами повести работу по укреплению организации и обратить особое внимание на подготовку партии к переходу на легальное положение.
Вместе с тем, поручить парткому в срочном порядке выделить военно-революционный орган для руководства военной работой в период, непосредственно предшествующий вступлению в город советских войск, и возложить на него все военно-политические функции до создания правомочного Совета рабочих депутатов». После принятия резолюции состоялись выборы партийного комитета {82}.
На следующий день, 5 февраля, губком партии сформировал Военно-революционный комитет в составе В. Логгинова (председатель), С. Ингулова, Ф. Корнюшина, Б. Северного, Б. Гумперта. От боротьбистов и борьбистов в ревком вошли П. Боголюб, Д. Морозов, Н. Алексеев, В. Арнаутов и М. Горб.
Военно-революционный комитет, главной задачей которого являлась охрана революционного порядка в городе, объявил, что он в переходный период берет на себя всю военно-административную и политическую власть. Ревком немедленно приступил к восстановлению всех рабочих организаций, разогнанных деникинскими жандармами, к организации выборов в Совет рабочих депутатов, для чего была образована особая комиссия.
В воззвании, опубликованном от имени Военно-революционного комитета, говорилось:
«Через пару дней над освобожденной Одессой взовьется Красное знамя, и насильно оторванный от строительства новой жизни одесский рабочий класс вновь вернется к прерванной работе по воссозданию разрушенного хозяйства и укреплению своей социалистической Родины» {83}.
Указывая, что агонизирующая белогвардейщина уже не в силах противостоять натиску революционной армии, а пролетарская власть в городе еще не создана, Военно-революционный комитет призывал рабочих к политической бдительности против происков контрреволюции и черной сотни. Ближайшая задача одесских рабочих,— говорилось в воззвании,— помешать врагам трудового народа осуществить человеконенавистнические планы. Трудящиеся должны объединяться для охраны революционного порядка, взять в свои руки городское хозяйство, приступить к выборам в Совет рабочих депутатов.
В Одесском порту скапливалось добро, награбленное белогвардейцами. Губком сообщил Гумперту, что белогвардейцы готовятся вывезти из Одессы картины народной галереи (бывшая галерея Руссова). Картины уже были упакованы и подготовлены для перевозки в порт. Все это делалось втайне. Морской комитет поставил в известность всех своих людей, работавших на судах. В конце января комитет получил сообщение, что в течение двух ночей белогвардейцы перевезли картины на пароход «Константин». В числе кочегаров этого парохода работали два подпольщика — Артем Васильев и Сергей Потапов. Они информировали комитет, что вся команда кочегаров сойдет с судна перед самым выходом в море. Перед тем, как сойти на берег, машинная команда снимет важнейшие части с моторов, повредит вал гребного винта. Судно только начали грузить, поэтому его выход в рейс мог произойти через 10—12 дней. Морской комитет сообщил губкому о принятых мерах для спасения картинной галереи [49].
Морской комитет готовился к тому, чтобы в момент освобождения Одессы Красной Армией революционные моряки могли бы взять управление портом в свои руки.
Поражение деникинских войск на фронтах усилило поток грузов в Одесский порт. Белогвардейцы торопились вывезти за границу награбленное имущество и ценности. Они рассчитывали увести из Черного моря весь флот. Морской комитет в своем воззвании к морякам писал: «Товарищи матросы и кочегары! Подпольный Морской районный комитет гор. Одессы от имени революционно-повстанческого штаба предлагает вам всеми мерами препятствовать уводу флота из Одесского порта. Тушите котлы, разбирайте головные механизмы, сделайте невозможным отправление судов в плавание... Оставляйте пароходы по первому нашему сигналу» {84}.
Когда советские войска еще были на дальних подступах к Одессе, губком партии призвал рабочих к готовности с оружием выступить против белогвардейцев. В воззвании, обращенном к пролетариям города, губком писал, что в ближайшие дни Одесса станет центром боевых действий. «Пролетариату города,— говорилось в воззвании,— в этот ответственный и грозный момент надлежит подтянуться и занять первое место в боевой линии, облегчив эту задачу наступающей с фронта нашей избавительницы — Красной Армии.