Основная и важнейшая информация шла от Рюмина. Но были и другие источники. Один чиновник особых поручений при градоначальнике Штемпеле за приличную мзду передавал для «Руси» некоторые важные материалы. Сводки с фронта передавал один работник железнодорожного телеграфа. Важные сообщения получали тоже за плату от делопроизводителя управления государственной стражи.
Морской центр
После полудня 23 августа коммунистическая организация морского района оставила Одессу. С большевиками ушли и многие моряки, покинув суда. Часть коммунистов осталась в городе.
Среди заросших кустарником могил на 3-м христианском кладбище укрылся Борис Гумперт. Подпольщицы Степанида Рудковская и Софья Добровольская поочередно доставляли ему пищу. Кладбищенский сторож заботился о том, чтобы временное пребывание подпольщика в кустарниках было безопасным. Из своего убежища Гумперт поддерживал связь с членами подпольного комитета.
Прошло несколько дней и среди моряков распространились слухи, что Гумперт убит. Шли разговоры, что моряки во главе с казначеем профсоюза работников водного транспорта Николаем Хазановым из морга забрали тело бывшего своего председателя и похоронили на 2-м христианском кладбище.
Комитет признал целесообразным поддерживать слухи о гибели Гумперта. Это облегчало его работу в подполье.
Б. В. Гумперт (Гриб)
Агент «Добровольческой» армии 11 декабря сообщал в штаб Деникина из Константинополя:
«Из русских портов Черного моря за последнее время прибывает в Константинополь нелегальным путем много нежелательных элементов, избегающих визировки документов.
Для этой цели они или записываются в роли судовых команд, или, чаще всего, пользуясь содействием низшего персонала судового экипажа — кочегаров и др. (нередко весьма сочувствующих большевизму), тайно перевозятся в кочегарках, угольных ямах и под котлами. Так, например, на пароходе «Афон», прибывшем 9 декабря 1919 г., из Одессы негласно доставлены 30 человек. Эти пассажиры благополучно постепенно спущены под видом команды на берег, избегнув контроля (судовые команды контролю не подвергаются). По тем же сведениям почти вся команда кочегаров парохода «Афон», за исключением 2—3 человек, заражена большевистскими идеями и явно сочувствует большевикам, относясь отрицательно к начинаниям Добрармии. Нелегальным пассажирам они способствуют совершенно бескорыстно, лишь из чувства солидарности».
В агентурном сообщении в основном правильно характеризовалось настроение экипажей судов, приписанных к одесскому, николаевскому и очаковскому портам Черного моря. К этому времени многие матросы, плававшие на белогвардейских судах, не только сочувственно относились к большевистским идеям, но и являлись прямыми сторонниками Советской власти. На все суда доставлялась большевистская нелегальная газета «Одесский коммунист», почти на каждом пароходе были моряки, готовые по сигналу руководящего центра выполнить любое задание подпольной организации. Таким руководящим центром революционных моряков на Черном море являлся Одесский подпольный морской комитет Коммунистической партии (большевиков) Украины.
В Морской комитет входили боевые коммунисты-моряки, имевшие большой опыт подпольной борьбы. Председатель комитета матрос Гумперт Борис Вячеславович сражался против гайдамаков, возглавлял борьбу революционных моряков в период австро-германской и англо-французской оккупации, участвовал в революционном движении в Бессарабии. Член комитета кочегар Чеснулевич Климент Адамович вступил в партию большевиков в 1906 году. В дни черной реакции перевозил на пароходах из-за границы в Одессу большевистскую литературу, вел борьбу против иностранных интервентов, работал в Севастопольской партийной организации. Перед самым захватом Одессы деникинцами прибыл в Одесский порт и был оставлен на подпольной работе.
В состав комитета также входили Калабин Иван Прохорович, старый моряк, с 1895 года плавал на судах кочегаром, машинистом, механиком, Горев Михаил Моисеевич и Богуш Франц Степанович — хорошо знающие условия работы на морском транспорте.
Морской комитет имел хороший актив, с помощью которого выполнялись многочисленные оперативные задания, осуществлялся сбор информации, поддерживались связи с судами, находившимися в портах Николаеве, Очакове, Мариуполе. Иван Бахарев, Антон Кривошеев, Мария Ачканова, Софья Добровольская, Пелагея Петрова, Прокофий Колбаса, Константин Вавренюк, Иван Стадницкий, Александра Манойленко, Николай Прокофьев, Павел Гончаров, Петр Шулик, Николай Клячко-Киячко и многие другие — боцманы и кочегары, мотористы и электрики, коки и телеграфисты — все они были глазами, ушами и руками подпольного комитета.
Губком партии поставил перед Морским комитетом задачи, вытекающие из общей обстановки борьбы в условиях деникинщины: принимать меры к тому, чтобы помощь союзников не доходила до белогвардейцев или доходила с большим опозданием; задерживать по разным техническим неполадкам отправку и передвижение судов; переправлять в другие порты и за границу работников (которым это необходимо), не допустить при эвакуации деникинцев увода судов в иностранные порты, для чего обеспечить сход с судов экипажей, особенно кочегаров, машинистов и мотористов.
Одесский порт по своему расположению и техническому оборудованию являлся главным коммуникационным и стратегическим пунктом на Черном море. Через него Антанта направляла белогвардейцам вооружение и продовольствие. На Одесский порт базировались военные корабли союзнического флота, в Одессе находились консульства и военные представительства США, Англии, Франции, Италии, Греции и других империалистических, государств. Отсюда уходили за границу суда с награбленным интервентами и белогвардейцами добром. По этим причинам Одесский порт был наводнен военно-морскими жандармами, здесь свирепствовали такие матерые контрразведчики, как подполковник Лапкин, штабс-капитаны Кузьмин и Фокин. В одной упряжке с жандармами и контрразведчиками были меньшевики и эсеры, поставленные белогвардейцами во главе морских и транспортно-экспедиционных учреждений, Распустив профсоюз водного транспорта, через некоторое время деникинцы создали новый союз во главе с кадетом Суходолом. Порт и суда усиленно охранялись.
Председатель подпольного комитета Б. В. Гумперт распределил между членами комитета и активом конкретные участки работы. И. П. Калабин возглавлял группу, которая осуществляла взрывы на судах. На К. А. Чеснулевича была возложена организационно-политическая работа среди моряков. Ф. С. Богуш отвечал за радиосвязь. М. М. Горев выполнял обязанности секретаря комитета.
Готовясь к подпольной работе, Борис Гумперт в августе 1919 года получил разрешение на демонтирование радиостанции на пароходе «Граф Платов» (пароход был снят с эксплуатации, использовался как служебное помещение, сохранив старое название). Все оборудование радиостанции было замуровано на квартире Богуша.
Но использовать ее подпольщикам не удалось из-за неожиданного ареста Ф. Богуша. Члены комитета не знали, в каком именно месте спрятана радиостанция, да и проникнуть на квартиру Богуша они не могли: за ней контрразведка вела наблюдение.
Специальная группа работников вела агитацию среди моряков и распространяла большевистскую литературу.
Через доверенных моряков Гумперт пересылал «Одесский коммунист» в Николаев, Херсон, Крым, Очаков.
Агитация большевиков на морском транспорте была поставлена широко. Это отмечал и губком партии. В конце октября он заслушал информацию председателя комитета Гумперта и принял решение направить члена комитета К. А. Чеснулевича в Мариуполь для развертывания и там такой же работы среди моряков.
Зима в 1919 году была суровая. Морозы доходили до 18—20 градусов. Сообщение с гаванями возможно было только с помощью ледоколов, В порту имелись два ледокола «Одесса-3» и «Смелый», команды которых были под влиянием Морского комитета. Под видом различных технических неполадок, случайных поломок, несвоевременного подвоза горючего ледоколы больше стояли, чем ломали лед. А суда Антанты вынуждены были ожидать, пока ледоколы введут их в порт. Не один раз сам начальник порта являлся на ледоколы. Он видел, как в его присутствии команды с ног сбивались, стараясь все сделать быстрее. Но только стоило ему сойти, как темп ремонтных работ становился иным. Заканчивался ремонт одного механизма, обнаруживалась неполадка в другом. Это был надежный способ задержать разгрузку судов. Вооружение на деникинский фронт поступало с большим опозданием.