Услышав имя Кесады, Бегония вздрогнула и повернулась к стене. Она боялась выдать лицом свою догадку…

Блас первым набрал номер Виктории.

— Я слушаю! — раздался ее надеющийся на чудо голос.

— Виктория, дорогая, я нашел Бегонию! Передаю ей трубку.

Виктория разрыдалась:

— Сестричка! Ты жива?!

Тук — раздался тихий удар.

— Как с уколами?!

Тук.

— Но у тебя все в порядке?!

Тук.

Это «тук» радовало слух Виктории, как самая сладостная музыка! Она поцеловала трубку, потом — стоявшего рядом Луиса Альберто, и он крепко прижал ее к себе, радуясь вместе с ней.

— Боже! Какое счастье! — по-девчачьи взвизгнула Виктория. — Целую тебя, девочка!

Тук.

— Передай трубку Бласу!

Блас сказал, прикрывая трубку рукой, чтобы не волновать ослабевшую от переживаний Бегонию:

— По-видимому, это дело рук Кики. Приехала команда следователей… Сейчас я доставлю Бегонию к тебе.

— Блас, тебе что-то хочет сказать дон Луис Альберто.

Луис Альберто сказал:

— Дон Блас, от всего сердца благодарим вас! Если вам не трудно, отвезите Бегонию в дом нашего приходского священника падре Адриана. Запишите его адрес…

Пока Луис Альберто диктовал Бласу адрес падре, с которым час назад они окончательно договорились, что Бегония, если Господь дарует ей спасение от душегубов, погостит у него, Виктория собрала вещи сестры.

— Прошу вас, дон Блас, — попросил Луис Альберто, — передайте Бегонии, что мы направляемся туда же…

Глава 126

Глубокой ночью Блас Кесада встретился с могучим Диди в лачуге у безобразной Урсулы.

Она баюкала в соседней каморке хныкающего с самого рождения пятилетнего малыша, с изможденной улыбкой поглядывая на несколько денежных купюр, которые ей посчастливилось урвать у жадной судьбы. Деньги были «чистые», не из тех, что лежали рядом с Диди в плотном пластиковом пакете, чуть надрезанном сбоку.

Диди с нежностью поглядывал на этот черный пакет, изредка любовно похлопывая по нему, как по упругому заду гордой кухарки Белинды.

Он мысленно вспоминал свои действия внизу под эстакадой, точность исполненного им поручения, радуясь сдержанному одобрению, которое он вычитывал на губах Бласа, не слишком щедрого на комплименты, особенно мужчинам.

Диди виртуозно водил машину — умело лавируя в густом потоке транспорта, он уже через пятнадцать минут был достаточно далеко от того места, где встретились, по замыслу Бласа, черный тяжелый пакет и цепкая рука Диди.

В зеркале заднего обзора он видел, как в том месте, которое он покинул, снижаются мигающие сигнальными огнями полицейские вертолеты…

Вытащенные из прорехи ассигнации Диди засунул в карман убитого Кики: тут же после его кончины от пуль Себаса Диди проскользнул вниз, чтобы подкинуть в этот «мешок мусора» особо важную улику…

Сейчас, должно быть, эти ассигнации подвергались проверке в полиции.

В вечерний выпуск одной из газет попало сообщение об освобождении за большой выкуп (сумма не называлась) сестры Виктории Хауристи, танцовщицы из ресторана-кабаре «Габриэла», и о том, что найден мертвым один из террористов, по всей видимости убитый его сообщником, приревновавшим его к другой танцовщице из того же кабаре — Вивиан Виделе.

Бласу не понравилось столь густое газетное варево, запах которого мог отвратить от посещения варьете состоятельных снобов.

Хорошо еще, что заметка была напечатана мелким шрифтом на внутренних страницах газеты, чей фасад был украшен фотографией красавиц, которые в недавнем прошлом, оказывается, были красавцами, а сейчас съехались в столицу, где открывался фестиваль искусств сексуальных меньшинств.

— Деньги скорее всего меченые. Попробуй часть из них обернуть в доллары у рыночных менял. Или на выгодных условиях на улице у туристов. На остальные купи наркотики. Удастся, спусти наркотики мелкими партиями в Тихуане и Веракрусе, сам знаешь кому. Вырученные деньги спрячь отдельными суммами в разных местах.

— Не беспокойся, шеф…

— Не допускай дебошей в ресторане. Белинда пусть сообщает, что делается в доме у Сальватьерра. К возвращению с Кубы хочу все знать досконально.

— А ежели снова начнут допрашивать?..

— Это в порядке вещей, — усмехнулся Блас. — Все-таки окочурились люди, так или иначе связанные с нашим заведением. Допросов не избегай, но ничего нового не сообщай. Не скрывай, что я какое-то время жил с Вивиан, а расстался с ней, потому сильно «дымить» стала…

— Все исполню как надо…

— И последнее, Диди… Всякое может случиться. Если узнаешь, что со мной что-то произошло…

— Да ну тебя, шеф! Что может произойти?!

— Скажем, умер я…

— Что это ты, шеф, панихиду устроил! — запротестовал верный Диди.

— Дай сказать… Если что-нибудь случится, дашь ход вот этому моему завещанию. — Он протянул Диди конверт. — Ресторан оставляю тебе. Кабаре завещаю Виктории и Бегонии. — Он криво усмехнулся. — За их страдания. И еще… Когда на Кубе все переменится, найдешь на гаванском кладбище «Колон» могилу Марии Эскаланте и поставишь на ней беломраморный памятник, от сына… Алехандро Эскаланте…

— Это кто?

— Один мой знакомый… Никак не дождусь, когда смогу выполнить его просьбу.

— А почему сам сейчас не сделаешь этого?

— Я же сказал, он просил это сделать, когда на Кубе власть переменится…

— До этого, может, и я не доживу! Кому охота это болото осушать.

— Диди, в этом болоте захлебываются десять миллионов неплохих людей…

Глава 127

Луис Альберто и Виктория засиделись у падре Адриана за полночь.

Виктория вызвала лечащего врача Бегонии, и тот заверил, что ничего страшного не произошло, но такая эта болезнь, что неожиданностей можно ждать каждую минуту.

Конечно, выпавшее на долю Бегонии испытание не могло пройти даром: полосы возбуждения сменялись спадом, и тогда было жалко смотреть на ее полузакрытые глаза и на руку, которая безвольно соскальзывала с ее груди.

Позвонила Дарья и сообщила о том, что Виктория у падре Адриана ей сказал Бето. И сам он несколько раз справлялся о самочувствии Бегонии.

Растрогал Викторию и звонок Бласа, который попросил в случае обострения самочувствия Бегонии позвонить ему домой: он хотел бы хоть что-то для нее сделать.

После того как Бегония уснула, Виктория и Луис Альберто, перебивая друг друга, рассказали падре Адриану перипетии этого страшного дня.

Виктория даже всплакнула, вспомнив, что сегодня погибла ее какая ни на есть подруга Вивиан.

Стоя в дверях и ахая, за их рассказом следила служанка Альба. Бегония сразу почувствовала к ней расположение. Когда падре Адриан сообщил Альбе, что Бегония некоторое время поживет у них, она не могла найти себе место от радости.

Альба встретила Бегонию большим букетом цветов, которые сама срезала на клумбах в ограде храма.

Луис Альберто молча вел машину по ночным улицам Мехико, стараясь осторожно проходить повороты, чтобы не потревожить спящую Викторию.

Только сейчас, приходя в себя от жарких событий минувшего дня, он понял всю серьезность прощального жеста Марианны, после того как она застала его на тахте рядом с Викторией.

Как часто события, увиденные извне, не соответствуют их истинному смыслу.

Луис Альберто прилег рядом с усталым человеческим существом, сломленным от сознания потери любимой сестры, с девушкой, которая доверилась ему и ждала от него помощи.

Неужели он воспользовался бы этим! Неужели Марианна может так думать!

Да, он лежал рядом с молодой женщиной. Да, половина людей на свете — женщины, но не все они связаны с мужчинами любовными узами…

Луис Альберто усмехнулся, прислушиваясь как бы со стороны к своему красноречию.

Он просто расхохотался, разбудив оторопело заморгавшую Викторию.

— Хорошо же ты поступаешь со своими лучшими друзьями! — воскликнул он.