— Вас слушают, — сказал Серхио Васкес.

— Простите, нельзя ли попросить Викторию Хауристи.

Виктория подбежала и схватила трубку. Она с разочарованием узнала голос Бласа.

— Виктория, дорогая, что слышно?

— Жду! — Взволнованный голос говорил обо всем. — И поэтому…

— И поэтому надо срочно освободить линию, — докончил за нее «догадливый» Блас — Только одно слово. Есть ли там кто-нибудь из полиции?

— Конечно.

— Пусть срочно позвонят мне с другого телефона.

Капитан Томас Буэро решил по своей рации набрать номер Бласа, данный ему Викторией, как вдруг позвонила дежурная, попросившая капитана подозвать сеньора Васкеса. (Тот наказал дома перезванивать ему через этот номер полицейского управления.)

Говорил славный экс-чемпион Сихисмундо-Буэно.

— Дон Серхио, позвонила наша «гимнастка»! Назвала своего партнера и сказала, где его искать. Что будем делать?

— Наведаемся к нему.

— Когда?..

Серхио Васкес помолчал. «А что, если сейчас? Когда еще похитители соберутся звонить?.. Если вообще соберутся», — с тревогой подумал он и ответил боксеру:

— Сейчас и наведаемся. Я заеду за тобой.

Тут же после ухода дона Серхио капитан Томас Буэро набрал номер Бласа Кесады.

— Сеньор Кесада? Вы звонили только что Виктории Хауристи? Я капитан Буэро. Слушаю вас.

— Капитан, думаю, не только я один понял, что организовать похищение сестры Виктории с целью потребовать такую большую сумму мог либо сумасшедший, либо человек, уверенный, что кто-то сможет внести эту сумму за Викторию, не так ли?

— Согласен с вами.

— Так вот, я вспоминаю, что мне приходилось слышать завистливые слова о некоем богатом друге Виктории от одного человека…

— Кто он?

— Некто Кики. Он через день подрабатывает в нашем ресторане фотографом… В последние дни он не появлялся. Есть в нем что-то и от сумасшедшего, и от авантюриста. Сегодня, когда я узнал, что уважаемый сеньор Сальватьерра, не задумываясь, великодушно дал столь большие деньги на выкуп, я вспомнил об этой фразе Кики… И вот еще что… Второй день я звоню ему, чтобы узнать, почему он не является на работу, а телефон не отвечает.

— Где он живет?

— В фотолаборатории школы художественного мастерства… Если бы вы заехали за мной, я бы воспользовался вашей любезностью, чтобы в его присутствии повторить сказанное мной. Конечно, если только мы его застанем, в чем я не уверен.

— Хорошо. Мы заедем за вами.

Войдя в здание школы художественного мастерства, Пато и Джон Эшби спросили у встретившихся им студентов, где находится фотолаборатория? Им указали на коридор, в конце которого находилась лестница в подвал.

Джон, сдвинув подальше на затылок шляпу, вынул пистолет и, подойдя к двери, на которой висела табличка «Просим стучать», пинком открыл дверь, оказавшуюся незапертой, и тут же получил страшный удар в челюсть!

Неизвестно, чем кончилось бы дело, если бы Пато не увидел своего первого наставника в деле частного сыска — Серхио Васкеса.

— Пато! Какими судьбами! — обнял младшего коллегу сыщик. — Твой сын делает успехи!

— Знаю, наслышан…

Теперь-то Пато понял, кто был «представителем» Луиса Альберто Сальватьерра, который до него наведывался к Виктории.

Ошеломленный Джон, не успевший, к счастью, выстрелить в мятое многими молотобойными ударами лицо недавнего чемпиона Сихисмундо Буэно, удивленно озирался по сторонам, пока не углядел лежавшее внизу лестницы перед входом в подвал тело, вокруг которого растеклась кровь.

— Мы только что обнаружили его, — сказал дон Серхио. — Он занимался порнофотографией и шантажировал одну семью.

— По-видимому, это Кики, — сказал Пато.

— Он же Акилес Паредес…

— Виктория рассказала мне о вас, но я попросил ее не рассказывать вам обо мне, так как я действую по просьбе супруги дона Луиса Альберто, с которой мы друзья юности. Кто-то напал и ограбил младшего Сальватьерра… Скорее всего, этот же подонок…

Они договорились умалчивать о своей встрече, чтобы не нанести ущерба семейным отношениям семейства Сальватьерра. Помимо всего прочего, этого от них требовал их профессиональный долг.

— Посмотри, — сказал дон Серхио, показывая Пато фотографии, на которых был изображен Бето с Лили…

— Да, это Бето, — сказал Пато.

Серхио Васкес, присев на корточки, вглядывался в мертвое лицо мошенника.

— Кто это его? — спросил Сихисмундо.

— Пусть разбирается полиция, — сказал сыщик.

— Не пришлось мне задать ему жару, — сокрушенно сказал боксер.

— Да и я был бы не прочь, — посетовал Джон Эшби и добавил, обращаясь к Пато: — Может, обыщем лабораторию?

Сверху послышались шаги.

В подвал спускался Блас Кесада, а за ним — капитан Буэро и его помощник. Увидев Серхио Васкеса, капитан опешил:

— Вы и там, вы и здесь?!

— Я занимаюсь делом шантажистов, которые докучают сыну сеньора Сальватьерра…

— Так он еще и этим знаменит? — воскликнул Блас, прекрасно знавший, что Кики мертв, но не желавший выдать свою осведомленность в этом. Он полагал, что Кики лежит внутри лаборатории, и очень беспокоился за состояние находившейся там Бегонии.

Четверо ранее пришедших расступились.

— Бог мой! — вскрикнул, отпрянув, «пораженный» Блас Кесада, увидев внизу простертое перед входом в лабораторию тело. — Так это он и есть! Кики!

— Был Кики, да весь вышел, — мрачно пошутил Джон Эшби.

— Вызывайте команду, — сказал капитан своему помощнику.

Бегония в полузабытьи, сидела с закрытыми глазами в чулане, не смея спустить ноги на пол.

Она пела себе колыбельную, прощалась сама с собой…

И перед тем, как рухнуть с табурета на пол, повиснув на руках, примотанных к водопроводной трубе, она успела еще выдохнуть:

Услышав неясный шум в фотолаборатории и смекнув, что этот шум может быть как-то связан с Бегонией, Блас, с намерением отличиться, вышиб плечом дверь лаборатории и, уловив донесшееся из чулана позвякивание металла и тихий стон, рванул на себя дверь, закричав умышленно страшным голосом:

— Она здесь! Сюда! Ко мне!

Мужчины сгрудились у входа в кладовую. Джон Эшби нажал на кнопку первого попавшегося под руку выключателя, и лабораторию залил густой кроваво-красный свет.

Пато начал распутывать проволоку, которой наручники Бегонии были прикручены к водопроводной трубе.

Капитан извлек из кармана Кики связку ключей и, подбежав к Бегонии, разомкнул наручники и «наножники».

Девушка находилась в полуобморочном состоянии. Она обводила всех почти бессмысленным взглядом.

Блас Кесада, не на шутку встревожившись тем, что ее состояние не позволит Виктории участвовать в гастролях, взял девушку на руки. Она обвила одной рукой его шею, а другой показала на шприцы.

Блас отнес ее на кушетку, и она сделала себе укол.

Блас уложил ее и погладил по волосам. Она с усилием улыбалась ему.

— Сеньор Кесада, — сказал ему капитан Томас Буэро, — если бы не ваша помощь…