— Мы вылетаем на гастроли, так что наведайтесь недели через две. — И, помолчав, спросил: — А вы в радиоаппаратуре тоже разбираетесь?
Это был важный вопрос, подразумевавший следующее: подбросил ли Диди несколько купюр из выкупа Кики? Блас не сомневался в том, что деньги каким-то образом мечены, и хотел набить «мешок с мусором» чем-то существенным. Из положительного ответа «и в радиоаппаратуре тоже» следовало, что ассигнации из выкупа находятся на теле Кики…
Попросив прощение у агентов, Блас горделиво сказал:
— Нет отбоя от желающих у нас работать!
— Да, говорят, у вас чудесное шоу!
Задав еще несколько несущественных вопросов, агенты ушли.
Теперь надо было возвращать Бегонию.
Бласа беспокоило, в каком она состоянии. Она ведь в фотолаборатории, где, по всей видимости, находится и бездыханный Кики, который должен был быть неотлучно при ней. Была ли она свидетельницей его смерти? Видела ли Себастьяна? Ни тот, ни другой не знал, что Бегония сестра Виктории.
Кики был уверен, что речь идет о похищении дочери банкира, за которую он и получит здоровущий кусок от «уймы» — поверил, кретин, что они девчонку прикончат. Поэтому и не побоялся «работать» с открытой физиономией…
По всей видимости, через час с небольшим полиция нагрянет в фотолабораторию.
Бласу очень хотелось поспеть и здесь: как-то проявить себя в обнаружении Бегонии.
Он набрал номер Виктории.
Глава 121
Время шло, а Пепе-Кики не появлялся.
И Бегония поняла, что случилось то, о чем она подозревала. Она догадалась, что это были за хлопки. Испугалась. Не за него — за себя, привязанную и закованную в наручники пленницу.
«Но ведь они хотят меня возвратить!» — подумала она и тут снова вернулась к рассуждению, которое на этот раз привело ее к догадке: делом чьих рук было ее похищение!
Теперь она испугалась по-настоящему — ведь то, что она обо всем догадывается, может понять и сам хозяин Виктории!
Она поклялась Богу, что никогда ничем не выдаст эту свою смертельно опасную для нее и для Виктории разгадку!
Шло время, никто не появлялся. Бегония придвинулась как можно ближе к водопроводной трубе, чтобы можно было держать руки опущенными. Труба приятно холодила запястья, плечо и щеку. Бегония забылась кратким сном, в котором снова ей явился Бето, а с ним музыка и слова…
В этом наваждении она впервые услышала себя поющей, и этот новорожденный ее голос ей понравился. Бето спросил:
— Так ты умеешь говорить?
Она хотела крикнуть: «Конечно, умею», но у нее это не вышло, и она поняла, что голос ее слышен, лишь когда она поет…
— Понимаю! — сказал Бето, — ты девушка-птица! Ты умеешь только петь!
И Бегония ответила ему кивком головы и пением:
Вот Бето снова ее обнял… А ей страшно — вдруг это снова обернется тяжестью шуршащего сандвича! Но это обернулось нежным поцелуем, которым Бето запечатал ей рот. Но как же она тогда поет? Странно все это, очень странно…
Она почувствовала острую боль в ноге и проснулась. В слабом свете, который просачивался из-под двери чулана, она увидела на полу большую крысу. Бегония поджала ноги, чуть не свалившись с табурета, и беззвучно закричала…
Глава 122
Пато говорил по телефону с сыном Эстебаном, работающим в аналитическом полицейском центре. Тот с гордостью рассказал отцу о том, как угадал развитие событий во время операции, связанной с похищением девушки.
— Бегонии Хауристи? — спросил отец.
— О! Папа, ты делаешь успехи! — пошутил юный Кориа.
В это время в офисе появилась Марианна. То, что она наведалась к нему буквально через час с небольшим после их встречи у нее дома, настораживало.
Ему стало немного надоедать пережевывание одного и того же. Очевидно, это было связано с тем, что он с иронией называл НП.
НП — необратимый процесс!
Все течет, все изменяется, но, к сожалению, течет и изменяется в одну сторону…
Марианна была бледна, но спокойна, как человек, обретший ясность и принявший важное решение.
Пато опешил. Да-а-а… Хорош дон Луис Альберто, нечего сказать! По-видимому, она была права.
Марианна рассказала ему о своем открытии. После беседы с Пато, устыдившись своего эгоизма в такой трагический для незнакомой девушки момент, Марианна, понимая, в каком положении находится ее сестра, к которой ринулся отзывчивый Луис Альберто, собрала для них еду и поехала покормить их…
— Должно быть, они с аппетитом съедят то, что я им оставила! — воскликнула с иронией Марианна.
У нее нет секретов от старого друга! Пусть Пато знает, насколько отзывчиво сердце ее мужа: она застала его на тахте в обнимку с Викторией: нашли время заниматься любовью! Ведь Бог может покарать Викторию гибелью сестры!..
Марианна усмехнулась: если не оправдался первый наивный совет Пато, то она с удовольствием воспользуется вторым, который кажется ей куда более разумным, — она уезжает на родное ранчо, расположенное близ Гуанахуато.
— Пато, я приехала только затем, чтобы попросить тебя… Доведи до конца розыск… Выясни, кто желает зла моему мальчику?
Она вынула пачку сигарет и закурила, Пато не помнил, чтобы она имела пристрастие к этому зелью. Ее покашливание подтвердило его наблюдение.
— Человека, о котором мы говорили, — сказала Марианна, — зовут Кики. Он живет в фотолаборатории, в здании школы художественного мастерства, где учится Бето.
— Спасибо за информацию… Но правильно ли ты делаешь, что уезжаешь, не выяснив отношений с мужем?
— Я устала. Может быть, дом моего детства вернет мне благоразумие и силы?.. Я обязательно тебе напишу. И ты, пожалуйста, информируй меня обо всем, что сочтешь нужным.
Они выпили на прощанье по бокалу вина и обнялись…
— Девушка, у меня есть один знакомый священник, я бы отвел тебя к нему за добрым советом…
Марианна печально усмехнулась, вспомнив эту фразу, произнесенную Пато много лет назад, когда она впервые встретила его в незнакомом огромном городе Мехико.
— Милый юноша, я уже была у него, — ответила она с порога. — И не раз…
Глава 123
Трубку снял Серхио Васкес, успевший вернуться с операции в квартиру Виктории. В квартире находились также Луис Альберто и капитан Буэро, а около дома дежурили две машины с полицейскими, готовыми ринуться по первому сигналу туда, где, возможно, содержится похищенная девушка.