Она показала язык экрану и набрала ответ: «Как ты узнал?».

Через несколько минут он ответил: «Я не мальчик из колледжа, но я могу читать тебя как книгу».

Она улыбнулась. С таким драматичным вздохом, который никто и не слышал, она пошла в гостиную и взяла пистолет со стола. Он до сих пор был тяжелым. Келли отнесла его обратно в свою комнату и положила на стол рядом с кроватью. Она подумала, что теперь Юлий не будет жаловаться на место нахождения оружия.

Келли не хотела, чтобы он жаловался, она хотела нравиться ему. Нет, поправилась она, она хотела, чтобы он любил ее. Или, по крайней мере, признался, что чувствует к ней что-то, кроме уважения к ее теперь умершему отцу.

Она даже не поняла, что планирует, пока не надела красную атласную ночную рубашку. Ее цвет придал естественный оттенок ее щечкам, заставляя кожу сиять. Ткань была гладкой и обтягивающей, придавая естественную форму ее груди так, что ее напряженные соски выделялись под тонкой тканью. Юбка была не особенно длинной, но по бокам были высокие разрезы, которые каждый раз, когда она шла, открывали ее бедра.

Келли купила эту рубашку ради смеха. Но сегодня она не смеялась. Она позволила волосам обрамлять лицо. Она знала, что выглядит хорошо, привлечь его внимание не займет много времени. Келли лишь задавалась вопросом, сколько потребуется времени, чтобы соблазнить своего мужа.

Раньше она никогда не пыталась соблазнить мужчину. Те, кто пробрался в ее трусики, не были интересными и не вызывали желания попробовать снова. Но Юлий был другим, его присутствие было притягательным, как магнит. Прикосновение его губ заставляло ее пальцы сжиматься, что, она всегда считала, было мифом.

Сегодня вечером она планировала выяснить, как сильно ее пальцы могут поджиматься.

Когда открылась входная дверь, она накинула на плечи халат. Девушка кинула последний взгляд в зеркало. Довольная видом, она пробежалась пальцами по волосам, придавая им легкий беспорядок. Она не потрудилась над макияжем, хотя искушение было. В любом случае, уже поздно и, скорее всего, это просто все бы испортило.

— Келли? — позвал Юлий.

Она поднялась и открыла дверь комнаты:

— Вот оно, — прошептала она про себя. Выйдя из комнаты, она посмотрела на Юлия. Должно быть, начался дождь, так как на нем были капли воды. Цезарь же стряхнул все и начал резвиться у ее ног.

— О, нет, — сказала она, уклоняясь от собаки. Цезарь успел лечь на свой лежак, теперь он полностью мокрый.

Пес явно не понимал обращенную к нему речь, его уши выхватили лишь выражение «лежать». С обиженным отчаянием он поплелся в комнату Юлия, оставив этих двоих в одиночестве.

— Я позвонил Майклу, пока мы гуляли. Оказывается, это Сэди сказала твоей маме прийти.

Келли почувствовала, как сквозь нее пробегает жар:

— Да неужели?

— Да. Не знаю, о чем она думала.

Келли посмотрела ему в лицо. Его брови были гладкими, глаза широко раскрыты, и она увидела, что он действительно не был в курсе. Несмотря на все его таланты управления людьми, он действительно не обращал внимания на такие мелочи:

— Тогда ты идиот.

— Что?

Келли покачала головой, от чего ее волосы упали на лицо.

— Она хочет тебя. Она хочет тебя в своей постели и думает, что я стою у нее на пути.

Он продолжал выглядеть смущенным:

— Но это не так.

Келли засмеялась, низко и безрадостно. Ее глаза сверкали от гнева, который рождался из-за разочарования и чувства собственничества. Это была не совсем ревность, но довольно близко:

— Но она так думает. Она ясно дала понять, что не хочет, чтобы я крутилась рядом. Я не могу винить ее. Но я, определенно, лучше.

Его губы скривились в улыбке:

— Я не буду спорить, кто из вас лучше, это действительно не соревнование хотя бы из-за того, что я женат на тебе.

Ей нравилось, как это звучало. Возможно, соблазнить его будет не так сложно:

— Да неужели?

Он провел языком по губам так, что они мягко заблестели. Ей хотелось поцеловать их, она хотела таять в них. С трудом, но ей удалось удержать дистанцию, по крайней мере, на данный момент.

— Слушай, я ненавижу разрывать твой мирок, но даже если бы тебя не было рядом, я не был бы с Сэди. Она мне не нравится.

— Я знаю, что я не самый опытный человек, что касается отношений, но я точно знаю, что люди могут заниматься сексом с кем-то, кто им не нравится.

Пожав плечами, он сдернул влажную куртку и перебросил ее через спинку дивана. Келли нахмурилась. Ей не нравилось думать о себе, как о ворчливой домохозяйке, но она провела скучные часы, пытаясь сделать его холостяцкое жилье менее захламленным. Кроме того, дождевая вода может привести к плесени.

С суровым взглядом она подняла его куртку и повесила сушиться:

— Да, хорошо. Я уверен, что мог бы. Но эта девушка похожа на вирус. Ей нравится клеиться и ошиваться вокруг, даже когда ты с ней закончишь. И да, она горячая, но не более. С ней не о чем поговорить, она не милая, и, черт, я слышал от нескольких парней, что секс с ней не так уж и хорош.

— Бедняжка Сэди, — Келли глубоко вздохнула и медленно выдохнула через нос. Она не собиралась позволять этой женщине разрушить момент. Ее даже не было здесь. Ловким движением она стянула пояс и распахнула халат.

— Бедная, бедная Сэди.

Возможно, дело было в тоне ее голоса или в блеске кожи, когда халат раскрылся. В любом случае, Юлий выглядел ошеломленным:

— Что на тебе надето?

— Ничего такого.

— Иисус, женщина. Уходи, — он сделал шаг назад. Его затуманенные карие глаза были широко распахнуты.

— Нет, — она сохраняла тон. Девушка подошла к нему с такой грацией, на которую, как она думала, не была способна. Она подумала об опыте Беверли. Его взгляд скользнул вниз к ее груди, к движению ее бедер. — Я так не думаю. Видишь ли, я планирую использовать тебя сегодня вечером.

Он моргнул, как будто она ударила его по лицу:

— Ты… что? Использовать меня? Как?

Она обняла его за шею, поднявшись на носочки. Губами она почти касалась его кожи, пока говорила:

— Юлий, не знаю, заметил ли ты, но я на нервах. Это хуже выпускных экзаменов. Черт, это как три экзаменационных недели без конспектов и времени на подготовку. Все в моей жизни перевернулось с ног на голову, и я не справляюсь с этим. Все, что я хочу и что мне нужно, — это расслабиться... и ты очень хорошо можешь помочь мне в этом.

Он прочистил горло:

— Думаешь?

— Ну, ты достаточно часто использовал на мне свой рот, чтобы дать мне это понять. Более того, наша маленькая встреча на кухне заставила меня подумать, что ты будешь очень хорош в том, чтобы заставить меня забыть все мои проблемы.

Она почувствовала, что его мускулы напряглись, пальцы, сжавшиеся в кулаки, неподвижно располагались по бокам. Он был похож на провод, который она натягивала, и девушка была почти уверена, что если продолжит, то он сорвется. Она хотела, чтобы он сорвался. После всех этих лет размышлений над тем, каким будет Юлий, она хотела, чтобы это произошло.

— Келли, я не уверен, что это хорошая идея, — он не двигался, лишь потер переносицу.

Она подошла вплотную, прижавшись грудью к его груди. Его руки дрогнули. Она провела языком по его губам и почувствовала, как он вздрогнул. Его глаза были опущены вниз.

— Я трезвая, — напомнила она ему. — Как стеклышко. И я была на грани смерти. Прости, если я хочу, чтобы сильный мужчина заставил меня вспомнить, что я жива.

— Келли, серьезно, — он внезапно отступил, вырвавшись из кольца ее объятий. Она немного споткнулась, и вся уверенность, которую приобрела, испарилась.

Девушка неровно выдохнула. Это была ошибка. Ей никогда не следовало думать, что она может соблазнить его. У нее не было практики, а у него были доступные девочки, вроде Сэди, которые бросались на него пачками. Просто мысль об этой пластиковой Барби наполняла ее кровь мстительной необходимостью. Конечно, он мог бы сказать, что ему не нужна длинноногая дурочка, но какой парень действительно сказал бы это?