— Ну, — сказала она после того, как история закончилась. — Вот что случилось.

— Не знаю, должна ли я тебе поверить или отправить в психушку.

Келли пожала плечами:

— В конце концов, док, это полностью зависит от вас. Вы могли бы пойти туда и позвать полицейского. Федеральные преступления не покрываются врачебной тайной.

— Вы планируете и дальше убивать потенциальных насильников?

— Очень надеюсь, что нет. Все, что я хочу, пойти в колледж, практиковаться и жить обыкновенной жизнью.

Доктор указала на дверь, в которую вышел Юлий:

— Думаете, что получите это с ним?

Келли было не так просто ответить на этот вопрос. Она думала об этом. Был шанс, что если она останется с Юлием, подобная ночь может повториться. На самом деле, шансы были весьма велики. Несмотря на это, Келли не могла заставить себя уйти. Не после того, как он спас ее, и не после того, как он признался, что любит ее.

 — Док, я любила этого парня с шестнадцати лет. Я не могу с этим ничего поделать. Но я могу попробовать построить с ним лучшую жизнь.

Доктор снова посмотрела на нее, а затем вздохнула:

— Хорошо, если офицер спросит, я просто скажу ему, что вы придерживаетесь истории своего мужа. Помимо этого, как вы себя чувствуете?

— У меня сотрясение. Оно было не сильным, но авария все обострила.

Холодные пальцы доктора исследовали удар:

— Обострило, да? Вы сказали, что собираетесь практиковаться? Вы доктор?

— Ветеринар, или буду им, когда закончу колледж.

— Еще долго учиться? — спросила женщина. Она выглядела более озабоченной, чем заинтересованной.

— Всего лишь семестр. Я могла бы закончить, но мой папа только скончался, и я вышла замуж, и потом все это…

— Может быть, это хорошая идея. Вы никогда не знаете, как стресс может повлиять на вашу учебу, — она взяла медицинскую карту. — Хорошо, давайте пройдемся по основному. Откройте рот и скажите «а».

Келли все это сделала. Послушали ее сердце, проверили глаза и уши. Было приятно просто делать то, что говорили, отсидеться и позволить кому-то другому действовать. Она сделала слишком много сегодня вечером.

— Дата вашего последнего менструального цикла?

 Келли назвала, а затем добавила:

— Но тест на беременность был отрицательным.

— Если вы не возражаете, я хочу убедиться. Вам понадобятся лекарства для всех ссадин и синяков. Я не хотела бы назначить то, что могло бы причинить вам вред.

Келли нахмурилась:

— Ненавижу говорить об этом, но со всем тем, что случилось со мной сегодня, нет никаких шансов, что ребенок выжил.

Доктор пожала плечами и похлопала ее по плечу:

— Лучше убедиться.

Хорошо, что доктор решила сделать тест. В конце дня все, что она могла прописать, это несколько таблеток «Тайленола».

— Что? — спросил Юлий, вернувшись в комнату после того, как ему зашили бедро. — Почему только «Тайленол»?

Доктор сделала глубокий вдох и посмотрела на Келли. Без единого слова она вышла. Келли потянулась к руке Юлия. Был миллион способов, которыми она могла бы рассказать ему, что происходит. Поэтические высказывания и милые фразы, которые могли бы сработать с другим человеком, но не с Юлием.

— Я беременна, — мягко сказала она. — У меня будет ребенок. Если ты захочешь, то у нас будет ребенок.

Он уставился на нее в недоумении:

— Что? Как?

Она выгнула бровь:

— Я вполне уверена, что ты понимаешь весь механизм действий.

Он вырвал свою руку и начал ходить кругами:

— Я не знаю, что делать. Я не знаю, что сказать. Келли, я сказал, что люблю тебя, и я не отказываюсь от своих слов, но я буду ужасным отцом.

— Почему? — спросила Келли очень мягко. — Почему ты в этом так уверен?

— Мой отец…

Она прервала его, не желая это слушать:

— Твой отец — это твой отец. Он был ужасным человеком, но ты — не он. Мой отец был байкером, бросил школу. Он был преступником, убийцей и вором. Из всех этих вещей я похожа с ним только в одной.

Он открывал и закрывал рот несколько раз:

— Я не знаю, что делать.

— Избавься от этого, — сказала она категорично. В другой день она, возможно, протянула бы ему руки и позволила плакать, но ночь была слишком долгой и весьма эмоциональной. — Потому что ты станешь папой.

Он плюхнулся на место и схватился за голову. Юлий дрожал, она видела это. Она вздохнула. По-видимому, ей все равно придется сделать это. Она протянула ему руку и жестом позвала его.

— Юлий, я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя. Ты упрямый, сложный и высокомерный, и ты пользуешься людьми так, как другие пользуются деньгами. Но ты так мало думаешь о себе, когда это так важно. Ты бросился спасать меня, делал необходимые вещи, не зная, что могло произойти. Если это не задатки отцовства, тогда я не знаю, что еще надо.

— Что, если я облажаюсь?

Она сжала его пальцы:

— Тогда я буду рядом, чтобы все исправить.

— Не знаю, готов ли я.

Она притянула его к себе и мягко прижалась губами к его губам:

— Ты будешь готов.

Впервые с тех пор, как она рассказала ему новости, на его лице промелькнуло выражение надежды и счастья. На его губах появилась крошечная усмешка:

— Знаешь, если бы мы еще не были женаты, я бы попросил тебя выйти за меня.

— Что ж, — сказала она, ее губы расплылись в улыбке, — хорошо, что мы это уже сделали.

Глава 19

Запах гамбургеров и хот-догов проносился сквозь летнюю жару. Прошел почти год. Цезарь, мех которого почти отрос спустя долгие месяцы, крутился вокруг гриля, высунув язык и с надеждой виляя хвостом.

— Что ты хочешь? — спросил Юлий, плюхнувшись на соседний стул и скрестив ноги. — Ты же знаешь, что гамбургеры вредны для тебя. Келли говорит это все время.

— Что? — переспросил кто-то, переворачивая мясо на гриле. — Мясо еще ни разу не убило моих собак. Я давал им немного к ужину. Кроме того, что во всем этом магазинном мясе? Тофу?

— Неважно, Иствуд.

Мужчина обернулся, на его груди был патч. Его короткие волосы были наполовину скрыты под ковбойской шляпой. Он отсалютовал Юлию и широко улыбнулся:

— Я имею в виду, что произойдет, если я случайно уроню кусочек на землю?

Цезарь наворачивал круги, его хвост вилял вперед и назад, туда и обратно. Пес лаял, требуя еды, пока толстый кусок мяса не приземлился у его ног. Цезарь готов был схватить его, но золотое пятно опередило его.

Юлий рассмеялся:

— Посмотри на это, старик, щенок опередил тебя.

Молодая собака, похожая на золотистого ретривера, перекатилась на спину на брошенный бургер.

— Сэди!

Щенок, услышав свое имя, произнесенное очень строгим голосом, вскочил на ноги и повернулся. Большой кусок мяса прилип к его меху. Она пронзительно гавкнула, прежде чем зарядить по двору в сторону открытой задней двери и женщины, которая стояла там. Сердце в груди сильно замедлилось, что заставило Юлия задыхаться.

Настоящая Сэди была заперта в женской государственной тюрьме. Видимо, она помогала братьям продавать молодых хорошеньких девушек по высокой цене. Юлий не понимал, почему Келли хотела назвать хорошую собаку именем такого ужасного человека, и когда он спросил, она только улыбнулась и пожала плечами:

— Потому что она сука.

У его женщины было странное чувство юмора.

Келли собрала волосы в небрежный хвост с помощью медицинских крабиков. На ее пальце красовалось простое золотое кольцо, соответствующее тому, которое было на его пальце. Ее рабочая одежда была розового цвета, а лицо выглядело покрасневшим и счастливым. Хотя это могло быть из-за ребенка на ее бедре.

Волосы малыша были такими же черными и кудрявыми, как и его собственные, но глаза, которые мерцали на этом крошечном круглом личике, были такими же синими, как у Келли.

— Можешь мне помочь?

На самом деле, это был не вопрос, и они оба это знали. Он наклонил голову к Иствуду и поднял пиво, отсалютовав: