— Почему ты рассказываешь мне все это? — спросила Келли.

— Думаю, что ты должна знать, что моя семья очень серьезно относится к возмездию. Только посмотри, что произошло, когда нашу собаку подстрелили. Можешь представить, что будет, если исчезнут наркотики на несколько миллионов долларов?

Келли поперхнулась:

— Что?

Он приподнял бровь и скрестил руки на груди:

— Ты не знала, не так ли?

 — Нет! Боже, я не знала.

 — Твой отец никогда не давал тебе эти деньги?

 Она медленно покачала головой, стараясь не провоцировать головную боль, которая стучала в ее висках:

— Я работаю больше тридцати часов в неделю, чтобы просто закончить колледж, не набирая долгов. Думаешь, я бы делала это, если бы мой папа дал мне хотя бы процент от этих миллионов?

Он провел языком за щекой. Видимо, она сказала то, что позабавило его, но у нее не было ни малейшего понятия, что именно его рассмешило:

— Он дал тебе мужчину.

Она закатила глаза:

— Он думал, что Юлий спасет меня.

— Спас?

Келли оглядела пустую комнату:

— Еще нет.

Каин цыкнул и покачал головой. Его волосы шевелились при каждом движении:

— Ты забавная девочка. Смешная. Тебе не нужно бояться меня, малышка.

Она подняла глаза на него:

— Хм, я думаю, что если бы ты захотел, то мог бы мне навредить.

Он рассмеялся. Это был удивительно привлекательный звук, богатый и теплый. Опять ее поразило то, что она считала бы его симпатичным в другое время или в другом месте. Он нагнулся к ней:

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Поэтому похитил меня? Ты ненавидел моего отца. Отлично, я поняла. Большую часть времени я тоже его ненавидела. Но он мертв.

Каин кивнул, все еще сидя перед ней. Было что-то примитивное в том, как он двигался, он был изящным и грациозным, как будто он думал о каждом своем движении. То, как его мышцы перекатывались под кожей, заставляло ее думать о животном, которое крутилось возле легкой добычи.

— Дело не в твоем отце, малышка. В смысле, это началось с него, конечно. Твой отец украл то, что принадлежало мне. Я думал, что страх его маленькой девочки даст желаемый эффект.

— И как? — спросила она.

Он покачал головой и смущенно улыбнулся:

— Не дало. Твой отец был упрямым человеком.

Смех, который вырвался из ее горла, был темным и сердитым, полным разочарования:

— Да, он таким и был.

— Он выдал тебя замуж за своего мальчугана, думая, что это тебя спасет.

— Видишь, — она сделала глоток воды, — поэтому я не чувствую себя комфортно в твоем присутствии.

Он медленно кивнул:

— Понимаю. Ты и не должна. Но тебе не надо меня бояться.

Эти слова не имели для нее никакого смысла. Может, дело было в том, что у нее сотрясение, или в том, что английский был его вторым языком. Может, он просто пытался запугать ее. Неважно что, Келли почувствовала желание отсесть от него.

Когда он вошел, свет не притушили. Лампы все еще ярко пылали на потолке, как трио летних солнц. На ее верхней губе и спине проступил пот. Может быть, это было частью его плана — зажарить ее до смерти?

— Ты меня убьешь?

Он вяло покачал головой:

— Нет, я не собираюсь тебя убивать. Я потерял много денег из-за твоего папочки и планирую вернуть их.

— Я же сказала, мой отец мертв.

— Да, сказала. И я верю тебе. Я видел похороны. Много людей там было. Так трогательно, — его слова не соответствовали тону. Он сказал это так, как будто читал очень скучный сценарий или еще более скучную книгу. Он поднялся на ноги. — Знаешь, должно быть, это стоило тебе больших денег, чтобы организовать эти похороны. Деньги, которые должны были быть у меня.

Она отодвинулась, садясь глубже на стуле:

— Прости, я не знала.

— Может быть, знала, а может, и нет, малышка. Но это не имеет большого значения, не так ли? Твой мужчина знал. Он был не просто еще одним членом банды твоего отца, не так ли? Он был его правой рукой, его наследником, его маленькой сосущей сучкой. Он знал, что мне было нужно, и вместо того, чтобы заплатить, он женился на тебе. Ему приходилось держать твою красивую блондинистую головку при себе каждую ночь.

Келли сглотнула. Каин тоже сохранял свой тон ровным, но его глаза сверкали от гнева. Если бы она не знала о причинах его ненависти, она бы сказала, что Каин заревновал, но вряд ли это было так.

— Что ты собираешься делать?

— Получить от тебя свои деньги.

Она почувствовала, как пот течет по ее вискам, горячая капля на еще более горячей коже. Она испарилась, не достигнув подбородка. Ее волосы были тяжелыми, такими тяжелыми на голове…

— Как? Ты собираешься требовать выкуп за меня?

Он усмехнулся, и это был нехороший звук:

— У кого?

— Я…

Он поднял палец, прерывая ее. Каин полез в задний карман и достал телефон. Он повернул его к ней. Начала проигрываться видеозапись: перед экраном застыла красивая женщина с микрофоном в руке. Келли заколебалась. За плечом репортерши она увидела знакомые очертания «Наследия». Столб неподвижного дыма был виден за другим плечом.

— О, Боже, — задохнулась Келли. — Что ты сделал?

Он ничего не сказал. Келли действительно не слышала слов. Они просто протекали через нее. Через мгновение она знала, что в баре, который был известен связями с бандой, разразилась бойня. Неизвестно, сколько было мертвых, но в этот момент считалось, что выживших нет.

— Боже, — повторила Келли. — Зачем? Зачем ты поступил так? Они ничего тебе не сделали.

Он вырвал телефон из ее рук и преодолел расстояние между ними. Его лицо приблизилось к ней, темные глаза почти пылали:

— Ты не знаешь, что они со мной сделали. Ты хоть имеешь представление, что сделает картель, если я не верну им деньги? Они должны были знать, каждый должен был знать, что никто не уйдет от меня.

— Я не крала у тебя, — тихо сказала она. — Я ничего не делала.

— Очень жаль.

Он сделал один шаг назад — этого было недостаточно, чтобы заставить ее чувствовать себя лучше, но этого было достаточно, чтобы она могла дышать:

— Я…

— Сука, мне надоело слышать, как ты постоянно говоришь только о себе. Я думаю, тебе пора понять кое-что.

Она затихла. Пульс отбивался молотом в ушах. Она так хотела выключить свет и лечь, но ничего не сказала. Этот разговор длился слишком долго.

— Кроме того, что ваша семья очень мстительна и ест кошек?

— О да, кроме того. Видишь ли, потребовалось много сил и времени, чтобы нежеланные дети рабочих-мигрантов смогли пробиться в этот мир. Потребовалось… как вы это называете? Расти. Мы должны были совершенствоваться, чтобы с нами считались.

— Как изменение имени?

Он кивнул:

— Да, как изменение нашего имени. Я имею в виду, что наши родители не были настолько сумасшедшими, чтобы на самом деле написать Каин и Авель на свидетельствах о рождении. Мы сменили имена сами, но это только часть пути. Мы должны были убедиться, что нас уважают и боятся. Поэтому мы должны были обстрелять бар твоего отца, и именно поэтому я собираюсь использовать тебя, чтобы получить свои деньги обратно.

— Ты все еще не сказал мне, как это сделать.

Он протянул руку и провел сквозь ее золотые волосы. Его голос был низким и угрожающим:

— Есть определенные люди, которые будут платить хорошие деньги за белую девушку, которая будет делать то, что они говорят.

— Собираешься продать меня?

— Что? После истории с кошками тебя это удивляет? — он отпустил ее волосы и отошел от нее. — Я думал, ты умнее.

— Как долго ты собираешься держать меня здесь?

— Все зависит… — он открыл дверь, и желанный холодный воздух проник в комнату, немного облегчая ее жар.

— От чего?

— Как долго мой брат будет хотеть тебя.

Дверь закрылась с мягким щелчком.

Глава 16

Дорога была старой и запущенной. В некоторых местах был щебень вперемешку с сухой землей, в других — больше похоже на песок. Юлий чувствовал все это под колесами своего байка, когда сворачивал. Солнце скрылось за горами, подул прохладный ветер. Обычно такие поездки приносили ему некоторый комфорт. Ощущение, что ты являешься частью мира, отделенной только кожей и джинсой. Но не сегодня. Все, что он мог делать, — это чувствовать, как его сердце колотится в ушах, и то, как его джинсы цепляются за липкую рану на бедре.