— Келли, я не видела тебя со старшей школы! Как ты поживала? Расскажи мне все!

О Беверли Келли знала, что она тихая скромная девушка с неправильным прикусом. Серая мышка — так можно было описать ее. У сидящей перед Келли женщины была татуировка на плече — три объединенных сердца. Женщина совсем не выглядела застенчивой. При встрече она поцеловала Келли в губы и улыбнулась настолько широко, что Келли не могла не ответить ей взаимностью.

— Бев? Господи, я не узнала тебя.

— О да, детка. Новая и улучшенная версия меня, — она положила свою руку на бедро. Келли отказывалась верить, что это женщина родила ребенка. — Ты такая красивая!

— Спасибо, что стала подружкой невесты.

— О, пф, — махнула она рукой. — Ты теперь моя сестра. Вы были так близки с Микки, росли вместе. Это меньшее, что я могла сделать. Я слышала, что ты теперь ветеринар.

— Почти, я еще не закончила колледж.

— Это так здорово! Что собираешься делать после окончания учебы?

— Ну, я буду работать с другим доктором несколько лет, но потом хочу открыть собственную клинику.

Беверли обмахнула себя:

— Боже, я обожаю женщин с собственным бизнесом. Я сама открыла магазин по правой стороне Мэйн-Стрит почти три года назад. Я продаю обувь, аксессуары и все такое. Все эти девчачьи штучки, которые я боялась носить, когда была помладше.

— Но сейчас ты их прекрасно носишь.

Беверли откинула голову и рассмеялась. Это был дикий и безудержный звук, а еще он был заразительным.

Келли именно тогда и решила, что ей нравится новая Беверли.

— Вау, я надеюсь, это была очень хорошая шутка, — сказал новый голос. Келли оглянулась и увидела девушку, которая выглядела как модель с обложки журнала.

Беверли улыбнулась, но ее улыбка не коснулась глаз. Она указала превосходно ухоженным ногтем на женщину:

— Это Сэди.

Сэди была выше на два дюйма благодаря шпилькам, которые носила. Келли посмотрела на идеально загоревшую грудь, которую подчеркивала блузка винного цвета с корсетом. Хотя зачем девушке, носившей нулевой размер, нужен корсет? Это было выше понимания Келли.

— Привет, Сэди.

Большие карие глаза Сэди презрительно закатились. Осмотрев девушку, Келли задержала взгляд на ее тарелке, там было всего несколько кусочков огурца и один кусочек индейки. Рот Сэди сжался в улыбку, и она перекинула свои рубиново-красные волосы на одно плечо:

— Ух ты, у тебя хороший аппетит.

 Она ушла, прежде чем Келли смогла ответить.

— Вау, — сказала Беверли ей в спину. — Сегодня Сэди больше сучка, чем обычно.

— Догадываюсь, что она не любит еду.

— Скорее, её еда не задерживается в желудке.

Келли засмеялась:

— О, да.

— Да, мне было бы плохо, если бы это было неправдой, или если бы она не была ужасным человеком. Типичная байкерская старуха. Я поддерживаю ее право голоса, но эта девушка злоупотребляет им и людьми, с которыми живет. Она просто злая.

 — Тогда почему она до сих пор здесь?

Келли наблюдала, как женщина, о которой идет речь, подходит к столу мужчин. Она рассмеялась и наклонилась к ним, чтобы сказать что-то, что рассмешило их. Келли, может быть, это и не заботило бы, но девушка касалась коленей Юлия.

— Сладкая, ты прямо сейчас смотришь на причину того, почему она здесь.

— Да, — сказала Келли, когда девушка снова перекинула свои волосы и улыбнулась Келли, — я вижу.

Беверли дотянулась до Келли и положила свою руку на ее плечо:

— Эй, милая, если тебя это успокоит, то они никогда не были вместе, по крайней мере, насколько я знаю. Я не говорю, что Юлий не проводил время со своими поклонницами одну-две ночи, но она не была одной из них. Она из тех девушек, которая теряет интерес к мужчине после близости.

— Кажется, у нее какие-то проблемы со мной, — Келли знала, что это прозвучало горько, но она не могла терпеть это. Супружеский поцелуй потряс ее, и она думала, что те же чувства испытал и он. Но Юлий, похоже, с легкостью мог уйти от нее, и теперь на его коленях сидела красивая штучка, и он не отталкивал ее.

— Что собираешься делать с этим?

— Хмм? — спросила Келли, смотря на этот спектакль. — Что ты имеешь в виду?

— Это твой мужчина, не так ли? — Беверли постучала по пластиковому столу акриловым ногтем. — Ты должна заявить об этом.

— Я только что вышла замуж за него. Разве этого не достаточно?

— Не совсем. Многие парни думают, что после женитьбы нормально трахать кого-то на стороне. Ты позволишь это?

— Это так грубо.

— Хочешь придумать красивое слово для обмана? Но прими мой совет, дорогуша, выясни, как пометить свою территорию, или она продолжит там рыскать.

Юлий посмотрел вверх, и его глаза нашли Келли. Ее кожа натянулась, звеня от ощущений, которые Келли не могла назвать. Его губы были пухлыми, и все, о чем она могла думать, это об их поцелуе. Она не собиралась так сильно целовать его, но, видимо, десятилетие безответного чувства оказало на нее больше влияния, чем она хотела признавать.

С другой стороны, она не могла винить Сэди за желание увидеть Юлия голым. Он был таким парнем, который разбивал сердца только одним своим существованием.

— Ну, я имею в виду, глядя на него, ты как будто собираешься съесть его. Это один из способов сделать это. Она, может, и не понимает, что он запретная зона, но я уверена, что другие уже осознали.

— Беверли, а ты мне нравишься.

— О, хорошо, потому что я не хотела бы притворяться, что мы не друзья.

Келли согласилась. Женщины общались, пока солнце не зашло за горизонт. Впервые, с тех пор как на Келли напали, она расслабилась. Так странно, что дружба может делать подобные вещи. Фиолетово-оранжевый закат окрасил горизонт, когда они услышали звук.

Приближающийся звук долбящего рэпа был не на английском языке. Неделю назад Келли только бы закатила глаза на человека, который слишком громко включал свою музыку, но очень многое может изменить человека за неделю.

Беззаботность приема исчезла, когда все услышали музыку. Мужчины, которые носили клубный жилет, изменили свои позиции, положив руки на свои пушки, небрежно скрытые под рубашками. Женщины отошли назад, а те, кто был с детьми, вошли внутрь. Кто-то долго закрывал дверь, и Цезарь, который не хотел быть запертым, выбежал на улицу.

Келли поняла, что она боялась сделать какое-либо движение.

 — Келли, давай, — Беверли обернула свои красивые ногти вокруг руки Келли и крепко взяла ее. — Пойдем внутрь.

Было слишком поздно. Несколько машин уже подъехало к их дому. Она могла видеть крыши «Импалы» и «Линкольна». Чья-то артистическая рука нацарапала образ Девы Марии на капоте, ее блестящий ореол кровоточил, касаясь лобового стекла.

 Из машин вышли двое мужчин. Первый был одет в темно-красный костюм, цвет которого был похож на высохшую кровь. Она задавалась вопросом, имело ли это какой-нибудь смысл. Его узкий галстук подчеркивал слишком длинное тело. Подбородок мужчины украшал клочок бороды, улыбка была блестящей, скорее золотой от вставных золотых зубов, чем белой.

— Райли Форстер! — позвал он, его голос едва оттенял латинские корни. — Думаю, наше приглашение потерялось по дороге.

Они подошли к невысокой части забора, но не пересекли ее. Десять мужчин из «Адских гончих» встали между забором и Келли.

Второй мужчина, которого Келли сначала не узнала, пока не почувствовала запах дешевых сигарет и ликера, стоял рядом с первым. Ее начало трясти. Его взгляд, темный, как вулканическое озеро, и тяжелый, буквально опустился на нее. Даже при наличии дистанции в десять мужчин она не ощущала спокойствия. Ее желудок сжался. В этом взгляде было что-то неправильное, в нем не хватало человечности.

Мужчина, которого, как предположила Келли, звали Авель, провел языком по зубам, после чего послал ей поцелуй. Холодная дрожь пробежала по ее спине, но она не отвела взгляда. Она увидела синяк на его брови и поняла, что это она его поставила. Ей не нужно было отводить взгляд. Ее губы скривились в гримасе.