— Не очень это интересно, — вздохнув, сказал Грушев.

— То есть как это? — удивился Караченцев.

Грушев хотел было прямо сказать настырному посетителю, чтобы он забирал свою писанину и убирался ко всем чертям собачьим, но сдержался. Скажи так — ведь пойдет сейчас на него жаловаться. Ну вот, скажут директору, он и с авторами разговаривать не умеет, грубит… А то еще зуб сломается, опять придется к технику идти… Эх, мать честная…

— Ну хорошо, — устало сказал Грушев. — Не будем спорить. Скажите, для чего все это написано? Что вы всем этим хотели сказать?

— Как что? Что хотел, то и сказал. Там все написано.

— Ну тогда, извините, я ничего не понял.

— Значит, извините, я тут ни при чем. Посадили здесь — значит, надо понимать, а то: «Я ничего не понял». Зато я понял. Когда сидел у меня в кресле — чего только не обещал. Неблагодарный. — Караченцев сгреб со стола свою заявку и вышел, громко хлопнув дверью.

Грушев потянулся за валидолом.

ДЕТЕКТИВ

Ничем не примечательный бухгалтер-ревизор Купцов по дороге в ресторан поскользнулся на лимонной корке. Это было плохим предзнаменованием. И оно сбылось. Когда поздно вечером бухгалтер вернулся в свой номер гостиницы, он, не зажигая света и не раздеваясь, ничком повалился на кровать и полетел в тартарары.

Ночью он проснулся и долго ничего не мог понять — где он, что с ним. Потом с трудом вспомнил, что был в ресторане, куда его привели люди, работу которых он проверял. И, кажется, среди них была какая-то женщина. Шатенка. Она все время чему-то смеялась. Нет, шатенка появилась потом.

Купцов встал на кровати на четвереньки, потом сполз ногами на пол и, пошатываясь, направился в ванную комнату. Там он обхватил руками голову, словно пытаясь удержать убегающие оттуда мысли.

Он совершенно отчетливо вспомнил, как в разгар их застолья к соседнему столику подошли трое незнакомых людей, похожих на англичан. Купцов никогда не видел живых англичан, но он был уверен, что это именно англичане. Один из них — высокий, рыжий, в коротких, до щиколоток брючках — шел первым, высоко, словно цапля, поднимая ноги, и, настороженно оглядываясь по сторонам, крутил своей круглой головой. У рта он надменно держал рукой курительную трубку. Двое других шли за ним и были похожи на тайных агентов.

Сейчас, ночью, в номере, Купцову стало предельно ясно, почему они облюбовали именно соседний столик и как локаторы повернули свои уши в его сторону. Они следили за ним. Очевидно, именно они и похитили акт ревизии.

«Дурак ты, братец», — сказал сам себе Купцов и был, к сожалению, в общем-то прав. Зачем этим тайным английским агентам понадобился его акт ревизии? Ведь в нем не было ничего секретного. Ясное дело, для того, чтобы уличить его, Купцова, в служебном проступке, думал он, и добиться увольнения с работы. Этих коварных англичан надо обезвредить. Но как? Лучший способ — как можно скорей бежать отсюда. Вряд ли они знают, из какого он города приехал сюда и куда должен ехать дальше.

Купцов отчетливо вспомнил, как он танцевал с той самой шатенкой и те трое, словно по команде, повернули головы в его сторону. Все вокруг дергались как ненормальные, и он тоже, конечно, дергался, но англичане смотрели не на других, а на него и скалили в отвратительных улыбках свои лошадиные зубы. Наверное, злорадствовали, наблюдая за тем, как он нарушал служебную этику — угощался в ресторане за счет тех, кого ревизовал.

Бежать, бежать, как можно быстрее бежать, решил Купцов и стал лихорадочно собирать вещи. Спустя три дня новая короткая ревизия в Харькове была окончена, и Купцова так деликатно пригласили в ресторан, что он не смог отказаться. Он согласился, но на этот раз решил быть предельно бдительным. «Только пять капель», — сурово предупредил он. Приглашавшие с угодливой готовностью согласились. Однако Купцов не учел, что капли бывают большие и маленькие и что выпивать по пять капель можно неограниченное количество раз. Это-то его и подвело.

Но самым страшным оказалось другое. Когда Купцов произносил свой длинный и назидательный, как проповедь, тост, в зал ресторана снова вошли те самые англичане. Купцов замер на полуслове, пошатнулся. Его подхватили под руки и усадили на стул. Впереди вышагивал тот самый рыжий «гусь» в брючках и с трубкой во рту. Они пошушукались и расположились как раз напротив бухгалтера, а увидев его, сделали вид, что очень удивлены такой встрече, и что-то долго обсуждали между собой. Похоже было, что они не очень довольны тем, что он заметил их.

Купцов совсем пал духом и стал пить уже не по пять, а по пятьсот, а может быть, даже и по пять тысяч капель. В гостиницу он возвращался пешком. Шел необыкновенно легко, плавно и с удовольствием это отметил про себя. Жаль, что раньше он не знал, что у него может быть такая грациозная походка. И конечно же впредь он будет ходить только так — парить, как танцующая балерина. То-то же удивятся его сослуживцы…

Утром ревизор проснулся под кроватью и с трудом выбрался из-под нее — он залез, вернее, спрятался туда после ресторана, спасаясь от англичан. «А вдруг они хотят выкрасть меня, — думал он. — А потом потребовать у моего руководства крупный выкуп?» И тут же с сожалением отметил, что у него такое сквалыжное руководство, что не даст за него и гроша ломаного, если это не предусмотрено по смете. «А может быть, рыжий англичанин отец шатенки, который охотится за мной с целью вынудить меня жениться на дочери-авантюристке, а потом заставить платить алименты за чужого ребенка». Мысли ревизора-бухгалтера путались, руки дрожали. Одно было ясно — надо как можно быстрее покинуть и этот город. Здесь ему делать больше нечего. «Сколько же всего капель я выпил вчера? — пытался подсчитать Купцов и не мог. — Вот до чего доводит полная бесконтрольность над собой. Как только появились эти мерзкие англичане, я перестал считать, и все совершенно перепуталось в голове».

Купцов с огорчением думал, какого он вчера дал маху. Вместо того чтобы глаз не сводить с подозрительной троицы, он отдался во власть необузданной стихии алкоголя. А ведь они могли подойти и сказать: «Пройдемте с нами!» И тогда он, дрожа и заикаясь, мог все же спросить: «А у вас есть доказательства?»

Зачем он тогда взял в подарок этот проклятый сервиз?! Все равно потом во время ссоры с женой в порыве гнева растоптал его ногами. Всё, с алкоголем покончено раз и навсегда. Отныне он в рот не возьмет не только пяти, но и одной капли. Осталась еще одна ревизия — в Ростове, и тогда он сможет начать все сначала, как в юности — честно и благородно. Сейчас он исчезнет, и пусть они ищут его здесь хоть до второго пришествия. Купцов широко оскалил рот в беззвучном смехе. Посмотрим, кто кого обманет, кто хитрее, умнее, увертливее…

В Ростове он вновь почувствовал себя молодцом, обрел душевный покой, уверенно, не оглядываясь ходил по улицам, любовался ослепительно красивыми южными женщинами и не вздрагивал при каждом громком слове. Ревизию он провел быстро и красиво. От банкета наотрез отказался. Оставался последний свободный вечер. И ноги сами привели его в ресторан при гостинице. Он решил скромно, в одиночку поужинать. Из давнего принципа он никогда не позволял себе никаких излишеств за собственный счет.

Купцов сел за свободный столик в центре зала, сделал заказ. В ресторане было чисто, светло, уютно, играл оркестр. Начались танцы. Женщины были немыслимо красивы. Ревизор тихо наслаждался. Он уже собрался было пригласить одну молодую даму на танец, когда увидел, как в зал так же, как обычно, гуськом вошли, оглядываясь по сторонам, трое таинственных незнакомцев англичан.

Если бы в эту секунду разверзлась сама земля — и то Купцов бы меньше поразился. Он оцепенел и ждал, не в силах пошевелиться. Англичане шли прямо к его столу. Вот они приблизились и оказались почти рядом. Купцов сидел как в сомнамбулическом сне. Еще секунда — и он готов был как бесчувственный труп свалиться на пол. Но нет, они, не заметив его, сели за соседний стол. Рыжий англичанин с круглой лысоватой головой набил свою чертову трубку, важно раскурил ее и только тогда посмотрел прямо в глаза пришибленно сидящего напротив Купцова. И снова, как всегда, сделал вид, что безумно удивлен, и даже выронил изо рта трубку. Наклонившись к своим спутникам, он что-то быстро говорил им. После чего они быстро обернулись в его сторону, тоже сделав удивленный вид. Потом, не сговариваясь, поднялись и направились к выходу.