Я лишь усмехался и налегал на закуски. Пустые тарелки и блюда я бросал в дракона. Он хватал их пастью и в ярости разгрызал как скорлупки. Сказать по правде — я почему-то ни капельки не боялся дракона. Он лишь подзадоривал меня. Я лишь ухмылялся, подмигивал ему и жевал, глотал и щурил в блаженстве глаза.

С закусками наконец было покончено. Я откинулся на спинку стула перевести дух. В этот же миг рядом со мной вырос официант: «Горячее подавать?» Я важно кивнул: «Подавай, голубчик! И поскорее». Не успел я глазом моргнуть, как на столе уже дымилось горячее — шашлык по-карски. Знаете ли вы, друзья, что такое шашлык по-карски? Знаете! Но, возможно, не все знают. Шашлык по-карски — это венец всего съестного, это нечто неслыханно вкусное. Съев шашлык по-карски, можно спокойно умирать. С ним может сравниться лишь баранина печёна, которую я отведал однажды в горах Черногории.

Дракон бросился на меня и попытался отнять у меня тарелку. Но не тут-то было. Я резво вскочил на ноги, и (слава богу, я когда-то занимался боксом) на дракона посыпались хуки, прямые левой и правой, апперкоты. После моей решительной атаки он отлетел в сторону и, пока я поглощал горячее, свирепо рычал и скреб пол когтистыми лапами.

Расправившись с шашлыком, я с облегчением вздохнул: уф! Сытость мягкой истомой обволакивала меня. Теперь можно еще рюмочку. «А ты, дурак, — сказал я, обращаясь к дракону, — не получишь за свое дерзкое поведение даже косточки». «Ррр!» — гневно зарычал он, раскрыв свою огнедышащую пасть. Я вскочил, принял стойку боксера, и он отступил. Я был еще достаточно силен. Сейчас я тебе покажу, наглец!

Едва я что-то пробормотал, как передо мной тотчас возник официант. Вот это школа, это класс! Он появился в самый нужный момент и сразу умиротворил меня. В руках у него было блюдо, источавшее тончайший, ни с чем не сравнимый аромат, а какой у него был совершенно прелестный вид, — это был цыпленок табака, покрытый розовой, этакого солнечного цвета зажаристой корочкой. Официант ловким движением водрузил цыпленка на стол прямо передо мной.

— Позвольте, позвольте! — с приятным удивлением сказал я. — Это тоже мне? Разве я заказывал еще и цыпленка?

— Так точно. Заказывали. Вот видите, здесь у меня все записано. Еще коньячку желаете? — с поклонцем спросил мой прелестный обслуживающий персонал.

Ну как было отказаться — такое обхождение. Другой бы, может, и спорил…

Я с наслаждением и, признаюсь, уже с некоторым усилием ел, а дракон окончательно распоясался. Он приблизился ко мне почти вплотную, не переставая рычал, поднимался на задние лапы и поминутно делал попытку броситься на меня! Точь-в-точь как бросается на врага остервеневшая собака. Я отогнал его движением руки, как назойливую муху. Наконец я разделался с цыпленком и в изнеможении откинулся на спинку стула. «А теперь отметим эту маленькую победу еще одной рюмкой», — сказал я себе и потянулся к коньяку. Я не торопясь выпил его и с улыбкой произнес: «Ну а где же это чучело гороховое?!» Едва я это сказал, как вдруг кто-то со страшной силой съездил меня по уху. Я едва не свалился со стула, вскрикнул: «Батюшки!» — оглянулся. Дракон на этот раз напал на меня с тыла. Я попытался вскочить на ноги, но они плохо держали меня, и я снова плюхнулся на стул. Он еще раз съездил меня в ухо. Но уже в другое. Увы, я не мог сопротивляться — слишком отяжелел. Меня уже ничего не волновало — даже собственная судьба. Пусть бьет. Удары так и сыпались на меня — и спереди и сзади. Не встречая сопротивления, дракон окончательно обнаглел.

— Не ешь так много, скотина! — рычал дракон, нанося мне очередной удар, от которого голова моя моталась то туда, то сюда.

— А какое твое дррр-дррра-дррраконье дело? — пробормотал я, тупо глядя перед собой. — Кто тебе дал право насиловать мою личность? — Слово «личность» я уже не мог выговорить, и у меня получилось: ич-ич-ич-ичность…

Я с трудом поднялся из-за стола, а он снова ударил меня, да так, что я зашатался и если бы не схватился за край стола, то свалился бы на пол. Я шел, то есть переставлял заплетающиеся ноги, а на меня слева и справа, спереди и сзади сыпались удары. Настоящий шквал ударов. В глазах у меня то и дело вспыхивали и гасли разноцветные огни, сознание мутилось. Уму непостижимо, как я добрался до своего родного дома. А этот подлец дракон ни на шаг не отставал от меня. В подъезде он так долбанул меня по затылку, что я упал и едва не выбил себе об ступени все зубы. Несколько раз по дороге я попытался отбиться от него, но не мог — руки и ноги были как ватные и не слушались меня.

Я с трудом открыл дверь в свою квартиру и, едва держась на ногах, ввалился в свою комнату. Напоследок он дал мне такого пинка под зад, что я замертво рухнул прямо в одежде поперек своей кровати. Что было дальше, я не помню…

ПЛЕМЯННИК ПРОКУРОРА

Что бы там ни говорили, в пройдохах есть что-то такое этакое, обвораживающее. С ними хоть и надо держать ухо востро — зато не заскучаешь.

Сидел я однажды в своем номере в таллинской гостинице «Тооме» и грустил в одиночестве, наблюдая, как за окнами сгущается синий вечер.

Вдруг в дверь бойко стукнули, и не успел я открыть рта и стряхнуть с себя зыбкое оцепенение, как на пороге появился молодой, высокий, в потертом джинсовом костюме мужчина. Он был немножко смущен, растерян и отменно вежлив.

— Добрый вечер, простите, пожалуйста, я побеспокоил вас. Не могли бы вы… Ах, извините, — это в сторону шкафа, который он задел плечом, — у меня досадная маленькая неприятность… Я живу в номере рядом с вами… Извините, я пройду немного вперед…

— Садитесь, — приветливо сказал я, — и чувствуйте себя как дома…

— Огромное спасибо. Вы очень любезны. Я это сразу понял. Извините… — Он отвесил полупоклон в сторону стула, который задел ногой, — милая, очаровательная, интеллигентная рассеянность.

Бедный юноша! Оказывается, он ужинал со своей дамой внизу, в ресторане, но забыл бумажник в номере, а ключ куда-то делся. Ему так неловко перед своей очаровательной спутницей.

— Вы живете в номере слева от меня? — полюбопытствовал я.

— Да, — тотчас же уверенно ответил он. — Слева. То есть нет, справа. Минутку, — он повернулся к двери, — да-да, так и есть. Фу, совсем запутался. Вы безусловно правы… Кажется, действительно слева.

— Значит, вы мой сосед, — уточнил я, усмехнувшись.

— Да! — обрадованно подтвердил он. — Ваш сосед.

Слева от меня жили две пожилые дамы из Вильнюса и не собирались пока уезжать. Молодой посетитель преданно смотрел мне в глаза:

— Мне очень неловко… Вы сами понимаете… Тысячу раз извините… Не могли бы вы занять мне тридцать рублей? Всего на пару часов… Буду очень благодарен.

Он просто излучал порядочность и весь так и светился честностью и благородством. Отказать такому человеку было бы просто кощунством. Но я все еще мешкал. У меня из головы не выходил этот ребус с пожилыми дамами из Вильнюса. «Что за странные порядки в этой гостинице, — думал я, — селить в один номер двух пожилых дам и такого славного молодого мужчину?» Заметив мое смущение, он решительно сорвал с руки часы и широким театральным жестом протянул мне:

— Если вы сомневаетесь, ради бога, возьмите как залог.

В его голосе прозвучали нотки протеста и грустного сожаления — дескать, что поделаешь, люди стали так недоверчивы. Он взывал к моей порядочности, и я, повинуясь ей, должен был бы со словами «Что?! Что вы?! Не надо! Я и так верю!» немедленно потребовать, чтобы он надел свои часы, и теперь уже сам просить его принять от меня деньги.

Увы, вместо этого я взял часы и принялся их рассматривать: модные, иностранной марки. Затем я отложил часы в сторону, подальше от него, на другой конец стола. Незнакомец оторопело смотрел на меня. Он явно не ждал этого.

— Ну что ж, — дружелюбно сказал я, — с удовольствием выручу вас. Каждый из нас может попасть в беду. И наш святой долг помогать друг другу в трудную минуту. Верно?