— Конечно же он был в ярости. Он же не хотел, чтобы она мне что-нибудь рассказала.

— Конечно, я же сказал ему, что думаю, что она права. Тогда-то и началось напряжение между мной и Джои.

Я посмотрела вниз. Рука Адама на моем колене ощущалась так привычно, что я практически не замечала, что она все еще там. Поняв это, он отстранился от меня, его грудь прижималась к моему боку так сильно, что я почувствовала, как его сердце бьется о мою руку. Я испытывала непреодолимое желание убрать волосы с его лица, чтобы я могла увидеть его глаза без этой преграды.

— Что он сказал?

— Он сказал, что ничего не происходит, продолжал настаивать, что это был только один поцелуй в ночь бала выпускников.

— Ты разыгрываешь меня.

— Я верил ему, Мэгги, — Адам смотрел прямо на меня. — Пока не увидел их вместе ночью на вечеринке Даттона. За гаражом. Целующихся.

Рука Адама сжалась еще сильнее. Я хотела что-нибудь сказать, но не смогла. Образ Джои и Шэннон, целующихся, когда я была там, прямо за углом, заставил меня ощутить приступ тошноты.

— Я столкнулся с ними, — сказал Адам, — и Шэннон убежала, но я не смог. Потом, я сказал Джои, что он должен все тебе рассказать. И если он не признается, то я сам тебе все расскажу.

— Так вот о чем был телефонный звонок? Большой спор в ночь вечеринки Даттона?

— Он написал мне, что ему нужен еще один день. Поэтому я позвонил ему, чтобы сказать, что у него есть время, пока мы не уйдем из Прыгающего Ущелья в субботу, и не одной минутой больше.

Я закрыла руками лицо.

— Он был в бешенстве?

— Он был безумно взбешен, Мэгги. Типа я собираюсь разорвать тебя на мелкие кусочки. Ему не понравилось, что я говорил ему, что он должен сделать. Сказал, что я не имею права вмешиваться. Что у него все под контролем.

— О Боже мой.

Ущелье. Адам собирался сказать мне после того, как мы уйдем из ущелья. А из-за несчастного случая все это так и осталось в тайне. Я перенеслась на вершину утеса. К улыбающемуся лицу Джои. Я слышала, как его слова звенели в моей голове.

«Ты доверяешь мне?»

— Он не хотел, чтобы мне кто-нибудь рассказал, — сказала я. — Он знал, что это все разрушит.

— Я сказал ему тогда, что он должен был все рассказать тебе. Я знал, что после такого ты возненавидишь его, их обоих. Но если бы они признались тебе сами, я подумал, что было бы больше шансов, что ты их простишь. Я не хотел, чтобы ты все потеряла. Я никогда не думал, что все это случится. И когда Джои умер, я был расстроен. Я подумал, что будет лучше, если ты никогда не узнаешь правду. Потом Шэннон, она ожидала, что я сохраню их секрет, скажу, что Джои был в моем доме в ночь вечеринки Даттона… Но я не смог. Я думал, если открою правду, то все остальные сделают то же самое, что Шэннон должна будет сказать тебе все.

— Даже не знаю, что сказать, — мои мысли, словно закручивающаяся воронка, сбивали каждую последующую мысль, прежде чем я могла переварить информацию.

— Он никогда не заслуживал тебя, Мэгги. Это должен был быть я.

Я закрыла лицо руками, вытягивая ноги вдоль скалы, покачиваясь на ветру.

— Адам, — сказала я, глядя на него, — ничего между нами не могло быть…

— Пожалуйста, не говори этого, — взгляд Адама был напряженным, блестящим в лунном свете. Он смотрел прямо на меня. Эти глаза. Глядя в них, я чувствовала, что в безопасности. Настолько, сколько чувствовала опасность, глядя в глаза Джои. Все в Адаме было безопасным.

Адам склонил голову на бок.

— Я люблю тебя, Мэгги. Всегда любил. И я не собираюсь извиняться за то, что сделал то, что посчитал лучшим для тебя, — он говорил тихо, его голос так охрип, что у меня перехватило дыхание.

Потом Адам схватил меня за руки. Сжал крепко. Тогда-то все и изменилось. Остались только мы. Сидим там вместе. Вершина утеса, боль, ложь — все внезапно оказалось за тысячу миль позади.

Пока мы с Адамом сидели на клочке холодной скалы, едва дыша и сцепив руки у груди, я хотела поцеловать его. Хотела, чтобы он поцеловал меня.

Это был идеальный момент истины. И я ощутила нечто. Нечто, что никогда не чувствовала. Вещи, которые не имели смысла. Пока вы не перевернете их и они не предстанут в ином свете.

Но потом я подумала о Джои. Стоящем на террасе у Даттонов. Наблюдающем, как мы с Адамом танцуем. Удивление, страх и гнев отразились на его лице, заставляя меня почувствовать, что он действительно не наблюдал за нами во дворе той ночью, что он каким-то образом вышел именно в этот момент. Видел, как мы сидели на падающих с густых деревьев листьях, желая поцеловать друг друга и не желая останавливаться.

Именно тогда меня осенило, что я не намного лучше Джои.

Потом я оттолкнула его.

Адама.

Не Джои.

У меня было такое чувство, словно я сбита с толку

В моей голове слишком много всего кружилось. Я чувствовала, что могу просто взорваться.

— Прости, — сказала я, едва дыша, пока поднималась на ноги, мои пальцы ощупывали ствол дерева для равновесия, царапаясь о грубые участки коры.

Адам покачал головой. Провел рукой по волосам.

— Мэгги. Тебе не за что извиняться…

— Адам… — я удерживала дрожащую руку в воздухе между нами… — Господи, Адам, я даже не знаю, что теперь делать.

— Ты со всем разберешься, — Адам посмотрел на меня с печальной улыбкой. — Как всегда.

Я споткнулась, пытаясь проложить между нами расстояние. Я практически тонула в волнах нужды, страха и надежды, что разлились между нами.

— Послушай. Мне просто нужно немного времени. Это… безумие.

— Мэгги, я понимаю, — голос Адама был твердым. Он не двигался со своего места. — Я знаю. И у меня нет никаких ожиданий, ясно? Никакого давления. Мне просто нужно, чтобы ты знала, что я чувствую.

Я хотела вернуться домой. В единственное безопасное место, которое есть в мире. Я хотела спрятаться в своей кровати под одеялом, которое сделала моя бабушка. Я хотела скрыться под покровом всех этих лет и стереть все, что произошло.

Но я не могла.

Я должна пройти через это.

Другого выхода действительно не было.

Глава 25: Кружа средь звезд

— Спасибо, Райлан, — сказала я с водительского места грузовика Джои. Я повернула ключ в замке зажигания, и двигатель ожил со знакомым ревом, и в моей груди заныло из-за его потери. Странно, что вещи, несущие боль и потерю, стремились обратно ко мне. Я всегда боялась чувств. Даже сейчас, спустя два месяца после его смерти. — Я у тебя в долгу.

— Тебе спасибо, Мэгги. За то, что рассказала обо всем, случившемся в день его смерти, — Райлан провел костяшками пальцев по своим опухшим глазам.

— Прости, — сказала я.

— По крайней мере, теперь это имеет смысл, — Райлан сжал губы. — Ты зайдешь в дом? Расскажешь обо всем моим родителям?

Я кивнула.

— Завтра, — сказала я. — Я обещаю, что позвоню и запланирую время визита.

— Для них это будет нелегко, — сказал Райлан, — но в то же время хорошо, — он оглянулся через плечо на машину, припаркованную на свободной площадке за грузовиком Джои, где трое его друзей терпеливо ждали, пока я изливала все, что знала, а потом повернулся ко мне. — Ты будешь здесь утром? Потому что если здесь не будет грузовика Джои, припаркованного на подъездной дорожке к тому времени, как мои родители проснутся…

— Я верну его до рассвета, — сказала я. — Он будет стоять на том же месте, — я сдала назад, потом съехала с подъездной дорожки, наблюдая, как Райлан запрыгивает на заднее сидение машины своих друзей.

Он не видел, как я проехала мимо «Пончиков Бози». Не заметил, как я включила поворотник и направилась к главной улице, проезжая мимо ярких огней ресторанов, кричащих в ночное небо («Ха Ха Пицца», «Старая Таверна», «Кухня Кэрол»). Я наконец-то осталась одна.

Я глубоко вздохнула, пока вела машину, запах Джои был таким сильным даже спустя все эти недели, что я практически могла попробовать его на вкус. До меня начало доходить то, что я собиралась сделать, и слезы обожгли мои глаза. Я провела так много недель погруженная в свой гнев, что отвыкла от зубчатых краев боли. Но сегодня я должна была столкнуться со всем, как бы трудно это ни было.