Тонкое деревце с гладкой шелковистой корой.

Корявое дерево, сгорбившееся, словно старик.

Дуб. Гигантский. Вызывающий почтение всем своим видом.

И все они танцуют, их ветви кружатся в воздухе, их листья убаюкивают и успокаивают мое сознание.

Ветер поднялся — и мои волосы взвились к небесам. Я поймала часть кудрей, скручивая их в пучок, мои пальцы погружались в шелковистые пряди, когда я делала последние шаги к скале.

Он был здесь. Сидел в одиночестве. И просто смотрел вниз.

Я шла к нему мимо алтаря из увядших цветов, которые наши одноклассники принесли сюда после смерти Джои, пытаясь не думать о том, почему они вообще были там, и положила руку ему на плечо.

— Адам, в чем дело?

— Я больше ни в чем не уверен, Мэгги, — он опустил голову, качая ей из стороны в сторону.

Я хотела сесть рядом с ним, зная, что это лучшее, что можно сделать, чтобы вытащить его из этого места, но я не смогла. Поэтому я просто стояла там, задаваясь вопросом, что, черт возьми, я должна сказать.

— Это я виноват, — сказал Адам, — во всем, что случилось с Джои.

Я вздохнула. Сжав его плечо, я позволила своей руке опуститься.

— Ты ни в чем не виноват, Адам.

— Это не так. Если бы я только сказал тебе, никто из нас не оказался бы здесь. Вы с Джои не были бы на вершине этой дурацкой скалы, и он бы не упал, — слова Адама слились воедино. Его состояние было намного хуже, чем я предполагала.

— Адам, есть кое-что, чего ты не знаешь. Нечто, в чем есть и моя вина.

Адам посмотрел на меня, его взгляд был напряженным.

— О чем ты говоришь?

Я покачала головой.

— Я не могу, — произнесла я, едва выговаривая слова. Я изо всех сил старалась смотреть только в глаза Адама и не обращать внимание ни на что другое. Ни на эти верхушки деревьев, что окружали нас с Джои перед тем, как бусинки заставили меня понять его предательство. Ни на ощущение того, как его рука выскользнула из моей. На то, как его глаза расширились от страха, печали и сожаления, когда он потерял равновесие и упал с края скалы.

— Может быть, ты не можешь рассказать мне, — сказал Адам. — Но я должен это сделать, не так ли? Как ты того хотела в день похорон, когда пыталась договориться со мной делиться всем. Мне нужно рассказать тебе. Все дерьмо, что я знаю, и как я это узнал. Ты заслуживаешь знать, Мэггз.

Я сделала шаг назад, пока он говорил. Один. Два. Три. Потому что я не хотела знать. Все эти детали снова выпотрошат меня, и я не смогу с этим смириться. Особенно стоя на вершине утеса.

— Нет! — сказала я. — Я не готова. Только не это.

Адам закрыл глаза, уткнувшись лицом в руки.

— Я совсем запутался.

— Все будет в порядке, — сказала я. — Ты все расскажешь мне. Только не сейчас. Сейчас все, чего я хочу, это чтобы ты встал и пошел со мной по тропе. Я хочу спасти тебя, Адам.

— Я не хочу, чтобы меня спасали, Мэгги. У меня внутри все переворачивается. Кроме того, сегодня я должен прыгнуть. Это клятва нашей дружбы, — потом он улыбнулся этой редкой улыбкой, которая была так грустна.

— Адам, ты можешь почтить память Джои по-другому. Пожалуйста. Не прыгай с этой скалы и не оставляй меня стоять здесь в одиночестве. Я не смогу пройти через это еще раз.

Именно тогда что-то пронеслось в мыслях Адама: где он находился, куда привел меня. Осознание происходящего отчетливо отразилось на его лице, словно одно из грозовых облаков, что пролетали над нами.

— О Господи, Мэгги, я…

— Все в порядке, Адам. Пожалуйста, просто…

— Мне так жаль. Поверить не могу, что я такой засранец, — Адам склонился на бок, положив руку на пыльную землю. Он подтянул ноги и развернулся, скользя по маленьким острым камням, которые покрывали землю.

И потом встал.

Слишком быстро для того состояния, в котором он находился из-за алкоголя, ветра и эмоций.

Он начал раскачиваться, раскинув руки по бокам, резко размахивая ими вверх-вниз.

У меня не было времени на раздумья.

Все, что я могла сделать в этот момент, — это среагировать.

Мои ноги бросились вперед — один шаг, два, три — и мои руки метнулись к нему, пальцы сжали его рубашку на груди. Я потянула его на себя, едва успев сделать вдох. Обхватила руками за талию, когда он упал на мое тело, обжигая горячим дыханием шею.

— Пожалуйста, не надо ненавидеть меня, Мэгги, — голос Адама надломился, превращаясь в рыдание. Его плечи дрожали, он прислонился ко мне лбом, зажмурив глаза. Когда он уткнулся лицом в изгиб моей шеи, я глубоко вдохнула, едва дыша, чтобы держать себя под контролем.

Потом начался дождь, холодные капли покалывали кожу. Я сосредоточилась на каждой из них, надеясь, что они смогут смыть все это, чтобы мы могли начать сначала.

Я погладила выбившиеся пряди волос Адама, и он притих. Его слезы стекали по моей коже под воротником рубашки, по тем местам, где прикасался только Джои.

Адам медленно отстранился, глядя мне прямо в глаза. Он обхватил мое лицо руками и покачал головой.

— Мне очень жаль, Мэгги. За все.

Я кивнула, чувствуя, как его пальцы поглаживали мою кожу вдоль подбородка. Он замер на мгновение, его глаза сфокусировались на мне.

— Я знаю, — я судорожно вздохнула, крепко держась за него. Я не отпущу его, пока мы не окажемся на краю тропы, пока не пересечем Прыгающие Скалы и не окажемся в безопасном месте на другой стороне. — И я никогда не смогу ненавидеть тебя.

— Ты же знаешь, что нам нужно поговорить, верно? — Адам вопросительно поднял брови. Дождь пошел сильнее, стекая по его лицу и нашим сплетенным пальцам.

Я кивнула.

— Я всегда рядом. И когда ты будешь готова, просто дай мне знать.

Я снова кивнула, неуверенная, что могу произнести хоть слово.

Адам провел рукой по волосам, убирая челку с глаз и оглядываясь вокруг, а капли дождя стекали с его подбородка и носа. Будто он искал Джои и хотел попрощаться с ним в последний раз. Но мы упустили этот шанс. Этот момент потерян.

Я обняла Адама за талию и потянула его в сторону тропы. Он приобнял меня за плечи, медленно передвигаясь, спотыкаясь каждые несколько шагов. Его тело было теплым, крепким и таким живым. И я никогда в жизни не была так благодарна за что-либо.

Глава 22: Все в твоих руках

— Все в порядке, Мэгги, — произнесла доктор Гест своим самым ласковым тоном. — Ты можешь рассказать мне.

Что ж, так я и поступила. Я позволила всему этому вспыхнуть в глубине моей груди, яростной буре, заставившей меня открыться.

Доктор Гест по-прежнему сидела, не двигаясь ни на дюйм.

Когда я закончила, то опустила глаза, боясь увидеть в ее взгляде разочарование.

— Ты винишь себя, не так ли? — спросила доктор Гест. — За то, что случилось на День Памяти?

— А как иначе? Он умер из-за меня.

— Смерть Джои была ужасной случайностью, Мэгги. Однако это не было твоей виной. — Доктор Гест подняла брови, ожидая, когда ее слова достигнут моего сознания.

— Если бы я продолжила бежать. Если бы я прыгнула с ним. Если бы…

— Ты можешь замучить себя до смерти этими «если»… если хочешь… но я не советую. — Доктор Гест закинула ногу на ногу и откинулась на спинку стула. — Ты можешь бесконечно разбираться с этим, одновременно проигрывая любой другой возможный результат.

Я кивнула. Потому что я уже об этом думала.

— Что мне теперь делать?

— А ты как думаешь?

— Я ненавижу, когда вы так делаете, — сказала я. — Отвечаете вопросом на вопрос.

— Обычно у тебя находятся правильные ответы. Я просто подталкиваю тебя к тому, что нужно копнуть глубже, чтобы достичь их.

— Думаю, что просто проигнорирую это. Притворюсь, что я до сих пор ничего не помню. Я еще никому не говорила об этом. — Я посмотрела на нее, сощурив глаза. — Все, что я говорю вам, конфиденциально, верно? Значит, это будет противозаконно, если вы расскажете об этом?

Доктор Гест улыбнулась.