— Признайся, Бист.

— О чем ты вообще говоришь?

— Ты прошел путь от хандры до легкого, как перышко, за два дня. Как?

— Да, черт возьми, как? – Спросил Сурдж, глядя на него через гриль.

— Я бы не сказал, что до легкого, как перышко…

— О, прекрати это дерьмо, — прошептал Диз с усмешкой на губах. – Она действительно твоя?

Бист взглянул на Панк. Она смотрела широкими глазами на Энни. Женщина была глубоко погружена в историю, ее руки летали повсюду, а голова вращалась на ее шее.

Должно быть история хорошая. Панк выглядела так, будто наблюдала за крушением поезда.

Его рот сам изогнулся в улыбке, которую он не мог контролировать.

— Да, хорошо. Она моя. Но все очень сложно. Она... я должен быть осторожен.

— Ха! Да, это так. Она поймала тебя на крючок? – Спросил Сурдж.

— Нет, засранец.

— Черт, это было быстро, — пробормотал Диз. — Двое из нас нашли предполагаемые пары в течение пары недель. — Медленно улыбнувшись, он посмотрел на Сурджа. — Это хорошая новость для нас, чувак.

Сурдж не улыбнулся в ответ.

— Да, возможно.

Дрейк нахмурился и покачал головой.

— Я не знаю, что с нами происходит. Все хорошо. Это замечательно. Но Диз прав. Все очень быстро. — Он встретился с ними взглядом. — Мы все еще в состоянии? Все хорошо? Как поживают животные?

— Я гребаная скала, — заверил его Диз.

— Я в порядке, — добавил Сурдж. – Чертов папоротник, нет.

— Чувак, серьезно. Какого хрена у тебя с тыканьем неодушевленных предметов? — Зашипел Дрейк. — Элла беспокоится за тебя.

— Я не знаю. Это мой чертов волк, не я. Кто из вас, ублюдков, ей все сказал?

Диз поднял руки вверх.

— Не я.

— Мне уже лучше, — сказал Бист, чтобы сменить тему. — Но я беспокоюсь о Блисторе.

— Где он? — Спросил Дрейк.

— Я не знаю.

Сурдж и Диз пожали плечами.

Машина Эллы ожила, привлекая всеобщее внимание к трассе. Она увеличила прямую и диаметр поворота, набирая скорость.

Панк встала на свои костыли, чтобы получше рассмотреть. Улыбка на ее лице была бесценной. Бист хотел просто смотреть на нее, но, если он собирался выиграть этот стейк, он должен был сосредоточиться о своем соревновании.

Он отвел взгляд от своей пары и сосредоточился на трассе. Элла собиралась сделать свой ход. И она сделала свой ход. Она ехала слишком быстро, чтобы повернуть. Внезапно она нажала тормоз и резко дернула колесом, заставив свою машину вращаться. Грязь распылилась, осыпая автомобиль, когда он дважды крутанулся, прежде чем остановиться. 

Сурдж громко рассмеялся, хлопая в ладоши.

— Черт, сынок! Она только что хорошенько пнула тебя под зад, братан. Ты в пролете.

— Черт, — пробормотал Диз.

Дрейк пожал плечами, притворившись, что ничего страшного в том, что он увидел, как его пара кружилась на трассе. Но Бист знал лучше. Она играла, но все равно было небезопасно. Он предположил, что Дрейк будет держать ее в мягкой коробке высоко на полке, если она ему позволит.

Элла подбежала к нему, и Дрейк крепко поцеловал ее в губы, беззастенчиво схватив за попку.

Диз свирепо посмотрел на них.

— Как ты называешь этот ход?

Она усмехнулась.

— Ураган Элла.

— Почти уверен, что это было против правил.

Она пожала плечами.

— Ты был тем, кто упомянул про мастерство.

Панк засмеялась, привлекая внимание Биста. Она подошла ближе к грилю.

— Пахнет замечательно, — сказала она Сурджу, прежде чем обратить взгляд на Биста. — Ты собираешься победить мою девочку? Выехала оттуда очень зазнавшаяся задница.

Его ленивая усмешка изогнула губы, когда он поднял палец, чтобы коснуться ее носа, чтобы напомнить ей об их предыдущем разговоре о кролике.

— Держу пари, что выиграю. Смотри. — Бист наклонился к ней и поцеловал в щеку, не успев даже подумать о последствиях.

Черт, черт, черт. Дерьмо.

Он не посмотрел на нее, когда развернулся и пошел заводить машину Диза.

Глава 7

Панк застыла. Ощущение губ Биста на ее коже было похоже на огонь на леднике. Он угрожал расплавить ее, пока ничего не останется. От ее сопротивления ничего не осталось. От ужасных старых воспоминаний. От ее одиночества.

Бист отступил назад, быстро повернулся и направился к машине на краю трассы. Она наблюдала за ним всю дорогу, осознавая тишину вокруг.

Твою мать, он оставил ее отвечать перед всеми.

— Какого черта, женщина? – Дразнил Сурдж. — Я думаю, это не выдает в тебе суку? Мне придется иметь это в виду.

— Заткнись, — пробормотала она, поворачиваясь к ним лицом.

Но никто не смотрел на нее. Они совершенно не смотрели на нее. Все. Если они хотели проигнорировать это, она была за.

Элла и мальчик-пес были скручены вместе, в какой-то странный человеческий крендель. Энни что-то помешивала в миске. Картофельный салат? Диз не отрывал взгляда от трека.

Кого-то не было.

— Где Блистер?

Голова Энни дернулась. Ей не терпелось услышать ответ на вопрос Панк. Но в этом и была вся Энни. Если она приглашала тебя на вечеринку, она принимала близко к сердцу, когда ты не появлялся.

— Он где-то рядом, — сказал Дрейк. — Он, вероятно, появится позже.

Панк наблюдала, как плечи Энни расслабились, и взяла костыли, чтобы поговорить с ней.

— Эй. Скажи мне всю правду. Мой нос шевелится, когда я говорю?

Энни прищурилась, глядя на нос Панк.

— Скажи снова.

Панк закатила глаза.

— Рентгеноэлектрокардиографический.

— О, эй. Ты права, он действительно шевелится. Это довольно мило на самом деле. Как маленький кролик. — Энни усмехнулась.

— Ты что, издеваешься надо мной?

— Нет! Он действительно шевелится вверх и вниз. Не могу поверить, что раньше этого не замечала.

Сурдж сделал что-то с грилем, заставив его взреветь.

— Дерьмо. Диз, дай мне тарелку.

Панк наблюдала, как он обращался с едой, перемещая ее на гриле, чтобы освободить место для еще большего количества еды. Пламя выросло из горелки, но он не дрогнул. Он спокойно двигал еду, пока она не оказалась в стороне от прямого огня.

Сурдж не показывал никаких признаков того, что пережил травму пожара. Как ему это удавалось? Может, снаружи он был хорош, но внутри все еще бушевал беспорядок.

Как она. Судя по всему, Панк была сильной, но, как сказал Бист, она все еще была сильно напугана. Ее сердце и душа все еще находились в плену.

Панк сузила глаза на Сурджа, заметив что-то, что послало озноб по ее спине.

— Эй.

— Да, — сказал он рассеянно.

— Что случилось с твоими ранами?

Он нервно засмеялся.

— О чем ты вообще говоришь?

Диз отвернулся от трассы, заинтересовавшись разговором.

— Твои раны, — огрызнулась она. – Те, что я поставила тебе всего несколько часов назад. Сломанный нос. Черный глаз. Звучит знакомо? Ты должен еще хромать. Не стоять здесь и не готовить еду, как будто ты на сто процентов здоров.

Он некомфортно хихикнул.

— Я крутой. Что тут скажешь. Повреждения были не так уж плохи.

Панк сузила глаза.

— Ерунда.

Энни повернулась к ним, нахмурившись.

— О чем ты вообще говоришь? Ты его избила? — В ужасе спросила она.

Панк поправила свои костыли так, чтобы она могла стоять выше.

— Совсем немного.

— Панк! — Руки Энни легли на ее бедра. Черт. Это не было ничем хорошим. Она была такой чертовски милой, но, если ее разозлить, Энни была как бешеная маленькая гарпия.

— Что? Он тронул меня.

Сурдж откашлялся.

— Я пытался помочь ей добраться до дивана.

— Ты должна говорить "спасибо", когда кто-то помогает тебе, Панк, а не избивать их, — упрекнула Энни.

— Да, — согласился Сурдж, кивая.

Панк свирепо посмотрела на него, и Дрейк рассмеялся.

Энни подошла и встала между Панк и Сурджем, положив руку ему на спину и потирая ее, как маленькая наседка.