Он бы убил этого ублюдка. Убил бы его так жестоко. Разорвал бы его на мелкие куски, что никто никогда не нашел бы его. Он перемолол бы его кости в порошок, рассыпал бы этого уебка на грунтовой дороге и гонял бы прямо по нему в ад. Каждый круг трека был бы его местью за то, что сделано с его женщиной. Этот ублюдок будет грязью на его шинах.

Бист вышагивал по длине гаража, борясь с волком и чертовски проигрывал. Прошло слишком много времени с тех пор, как он изменялся. И слишком долго с тех пор, как он был так зол. Он когда-нибудь был так зол?

Он не мог сдерживать свое животное. Пару обидели. Ранили. Оскорбили. Это было невыносимо. Звук опасности наполнил комнату. Он прижал руки к вискам.

Держи себя в руках. Держи его внутри. 

— Панк детка…  — сказал он сквозь стиснутые зубы, которые превращались в клыки. Вот и все. Он собирался проебать все ради чего так старался. — Уходи.

Бист умирал, заживо съедаемый своей яростью.

Но потом Волк взял верх, и остался только инстинкт и ярость, и борьба.

Глава 8

Уходи! Слова хлестали Панк. Боль была физической, вызывая у нее неловкое уныние. Ее глаза наполнились слезами.

Черт.

Она стащила его рубашку с головы.

Панк не ожидала, что Бисту понравится то, что она должна была сказать, но он проделал такую фантастическую работу, убедив ее, что он заботится о ней. Его полный и бескомпромиссный отказ был ножом в ее гребаную спину.

Она была так уверена, что он поймет, что прошлое — это прошлое. Что бы это ни было между ними за последние несколько дней, это было существенным. Это казалось реальным и совершенно необходимым. Как кислород в ее крови. Панк хотела быть с ним. Что-то, что особенно заслуживает чистой честности.

Было нелегко произнести эти слова вслух. Озвучивание их, даже десятилетие спустя, было адом, но она сделала это для него. Для них. За ту связь, которую они имели, которую она не могла отрицать.

Но он принял ее признание и плюнул на это.

Она не могла дышать. Панк не могла думать. И хуже всего то, что она не могла уйти. Ее гребаные костыли остались в магазине, когда Бист. как пещерный человек принес ее сюда.

Смахивая слезы, она решила, что выпрыгнет оттуда на одной проклятой ноге, если ей придется.

Бист издавал ужасный звук, который звучал как животное. Она смотрела на него, наблюдая, как он дрожал, как будто у него был какой-то припадок.

Внезапно ее обидные чувства перестали казаться такими важными. Черт, с ним что-то не так. Его тело неестественно дернулось, от этого у нее кровь застыла в жилах.

Панк позвала на помощь, надеясь, что кто-то ее услышит. Как она доберется до своего телефона? Дерьмо.

— Бист? Что происходит? Помогите! — Панк снова закричала.

Она попыталась встать, но он издал ужасный крик, и между одним миганием и следующим, он превратился во что-то невероятное. Что-то... немыслимое.

Там, где когда-то стоял злой человек, теперь был свирепый волк, который легко достигал ее талии, если бы она встала.

Панк разинула рот, не в силах дышать.

Он встал, напрягся, чтобы атаковать, всей силой и мускулами под бледно-серым с черным мехом. Бист зарычал на нее, оскалившись, чтобы показать острые как бритва зубы.

Он был прекрасен. Он был ужасающим.

Панк моргала снова и снова, надеясь убрать галлюцинации. Черт возьми, что происходит?

Дверь в гараж распахнулась, и Диз замер на месте от сцены.

 — О... Блять.

Волк… Бист… взревел, дрожа от ярости. Озноб помчался вверх и вниз по спине Панк от этого звука. Бист был опасен. Он может их просто убить.

Волк под всей этой овечьей шкурой.

Он предупреждал ее. Но как? Как такое возможно?

— Панк, — сказал Диз, сохраняя низкий тон. — Тебе нужно уйти отсюда. Сейчас.

— Я-я-я не могу. У меня нет костылей.

— Черт, — прошипел он, когда рычание Биста стало громче. Оно заполнило небольшое пространство, вызывая вибрацию у нее в груди.

Дрейк остановился за Дизом.

— Ублюдок, — пробормотал он. — Элла, оставайся в магазине.

Элла. О, нет. Они все были в большой опасности. Но она потеряет все, если что-нибудь случится с Эллой.

Дрейк прошел мимо Диза, подняв руки вверх.

— Бист, ты должен успокоиться. Слышишь меня? Ты не хочешь делать глупостей перед своей парой.

Бист так громко заревел, что ее руки взлетели, чтобы прикрыть уши.

— Прекрати, — рявкнул Дрейк животному. — Ты пугаешь ее, придурок.

Рычание волка стихло до низкого рычания, но он все еще дрожал, как будто собирался разлететься на куски.

— Я блять клянусь, если ты заставишь меня измениться, только чтобы вырубить тебя, ты заплатишь за это. Возьми себя в руки. Таков приказ.

Слезы катились по лицу Панк. Это был всего лишь сон. Плохой сон! Просыпайся, просыпайся!

— Дрейк, — позвала Элла с порога, где Диз блокировал ее.

— Не подходи, детка, — сказал Дрейк тихим голосом.

— Нет, послушай. Используй Панк. Он успокоится ради нее, я знаю это. Как бы ты поступил со мной.

— Дорогая, он в бешенстве. Бист получит от меня по яйцам за то, что подверг ее опасности.

— Но только если она не успокоит его первой. Она может это сделать, — Элла обратила на нее свой решительный взгляд. — Ты можешь сделать это, Панк.

— Что сделать? Что мне прикажешь сделать? Он гребаный волк! — Боже, ее голос был пронзительным и полный паники. Девушка никогда не паниковала. Не там, где люди могли увидеть, по крайней мере. Не снаружи.

Элла посмотрела на нее через плечо Диза.

— Не заставляй меня идти туда и бить тебя. Да, он действительно волк. Он также является мужчиной. Он оборотень. Оборотень-волк. Мы все такие. Просто у меня еще не было возможности сказать тебе.

— Ты что? У тебя было куча возможностей, блядь, Элла, — Панк покачала головой. — Это не может быть правдой.

— Панк, ты самая жесткая женщина, которую я знаю. Не разваливайся сейчас. Ты его пара, и ты ему нужна. Будь рядом с ним.

Его пара? Что, черт возьми, это значит?

— Позже будет время для объяснений, хорошо. Пожалуйста, — умоляла Элла. — Помоги ему, — ее голос треснул от беспокойства о Бисте.

Дерьмо. Она совсем не волновалась, что он может откусить Панк голову. Это чертовски больно. Элла была одной из ее лучших подруг. Она бы никогда не попросила ее посмотреть свирепому животному в глаза и уговорить его.

Панк выпрямила плечи и смахнула чертовы слезы со своих щек. Ладно. Она может это сделать. Она может быть гребаным кинологом. Если она переживет этот ебанутый кусок реальности, то уберется отсюда и никогда не оглянется.

Панк медленно, осторожно опустилась на колени. Ее гипс царапался о цементный пол, когда она приближалась к рычащему волку. Его глаза, которые яростно смотрели на Дрейка и Диза, перешли на нее, и его рычание перешло в скуление.

Он нервно переминался с лапы на лапу перед ней, смешивая рычание с скулежом, явно смущенный.

— Может ли он слышать меня? – Спросила Панк.

—  Да, — ответил Дрейк. — Но сейчас им движет животный инстинкт. Бист не будет думать так же, как человек.

Она кивнула, подвинувшись ближе. Животное, думай, как животное. Как бы она себя вела, если бы попыталась справиться с бездомным животным?

— Бист? Это ты?

В ответ он завыл. Панк протянула руку вперед, чтобы он почувствовал ее запах. Он узнает ее запах? Этого будет достаточно?

— Мне нужно, чтобы ты снова стал мужчиной.

Он сделал шаг вперед, чтобы потом вернуться на два.

Все это было вызвано тем, что она рассказала ему о своем нападении. Может быть, это дерьмо с яростью было худшей версией того, что произошло в его грузовике в тот день, когда он забрал ее из больницы.

Мне не нравится, что кто-то причинил тебе боль. 

— Эй. Посмотри на меня, хорошо? Ты можешь это сделать?