Когда он отошел обратно, я увидел оставленные им два новых знака, синий и зеленый, – немота и кукла. Малиновый Оскал заткнулся.

– Начинай, Фудо.

Я выложил всё, что знал. Как появился Малиновый Оскал. Замысел. Повадки. Известные способности. Мои предположения. Имя, данное ему. Мучительные смерти, которые я перенёс.

Выслушивая меня, старший брат только кивал. Взгляд его потух.

Я смолк. Пришёл черед Рю говорить.

– Малиновый Оскал, говоришь? Занимательно… По Мэйнану бродят разные чудовища, но ни одно из них не походит на это. Насколько известно о Ёми, такие твари там не водятся. Возможно, оно единственное в своём роде.

– И я о том же!

– Надо спросить напрямую. Никто, как… Малиновый Оскал, не знает о себе. Естественно, он ничего тебе не сказал. Но уж мне он сдастся с потрохами! – Раздался его хохот. Рю показал на себя большим пальцем. – Но сначала объясни, что заставило тебя думать о смерти.

Делиться этим было не менее сложно, чем рассказывать о Юки. Но на эту тайну я уже пролил свет. Рю встретил истину с пониманием, чем остудил стыд. Я доверился ему и на сей раз. Уже понимал, что брат не осудит и не будет смотреть свысока.

– Отобе – непростое место. Даже чересчур. Новые послушники здесь – редкость. Всем заправляют старейшины, – начал я.

Понемногу раскрепощался, но во рту стоял гадкий привкус.

– Чем же он выделяется?

– Здесь никогда не было женщин. – Я подбирался от общего к точечному. Но старший брат уловил суть сразу. – Монахи проводят тысячи лет в мужском кругу. Они предоставлены сами себе. Их существование лишено благ и удовольствий. Только старейшины не согласны с этими устоями.

Утешение они находят в сиротах, которые больше никому не нужны в этом мире. Других сюда не присылают. Мальчики становятся жертвами надругательств. Дело не ограничивается издевательствами и рукоприкладством – доходит до изнасилований.

Их держат в нечеловеческих условиях, чтобы не окрепли и не дали отпор. Так, пока послушники не становятся взрослыми и не теряют прелесть юного тела. После их убивают и скармливают свиньям. Напоминанием о них остается только навоз, да и то – не навсегда. Люди слишком долго стареют…

– Тебя это также коснулось?

Рю чувствовал намек. Но ему хотелось, чтобы я стойко признал горькую правду.

– Д-да, – отводя взгляд, проронил я шёпотом.

Сознание переполнили образы. Сменялись лица старейшин.

Надменная улыбка – плотоядной усмешкой, стиснутыми в страстном трепете губами. Играючи оставленные укусы – ходом мокрого языка по шее, чувственными поцелуями. Лёгкие насмешки – несусветными оскорблениями, восхищённым шёпотом. Жесткость мужских рук – мучениями ради чувства превосходства, ласковыми касаниями. Шлепки по бёдрам и лицу – на кнут, и сладости. Смотря чей я узник.

Кто-то относился, как к игрушке. Кто-то – как к рабу. Некоторые боготворили, восхищаясь красотой и видя в потухших глазах притягательную грусть. Но что бы старейшины ни говорили, как бы ни поступали, всё это мерзко и низко.

Я молчал, претерпевая любые муки. Хоть в чем-то сохранил достоинство.

Неизменной была только боль в мышцах и синяки. Горькие слёзы в первый год. Постоянное чувство унижения. Ярость, которую никак нельзя было выплеснуть. Ад наяву.

– Ты хочешь возмездия?

Рю услышал достаточно. Он замер. Лишь глаза выдавали смятение. Ярую жажду расплаты. Бешеный, всепожирающий огонь.

– И мы отомстим, – завидев кивок, пообещал мой спаситель и по-братски приобнял за плечи. Губы растянулись в задорной улыбке. – Сегодня же. Даю слово.

Он проследовал к Малиновому Оскалу. Я провожал его взглядом, полным уважения, благодарности и… обожания. Меня обуревало счастье, что есть родственник вроде него. Один на всю семью.

– Но сначала узнаем, что это такое.

Кулаки сжались, пальцы захрустели. Рю встряхнул руками. Синяя печать на чудовище исчезла.

Оно зашелестело:

– Гнида позорная, мне еще есть, что сказать! Тебе теперь точно не жить! Я…

Но не успело войти во вкус, как Рю взмахнул правой рукой. Раздался хлопок, как при пощечине наотмашь, а пыл посланника Ёми заметно убавился. Действие куклы...

– Паскуда… больно-то ка-а-а-к!..

– А ты как хотел! – усмехнулся брат. – Веди себя прилично, с тобой по-людски намерены общаться.

Рю приложил длань к грудной клетке, оставляя новую печать. Немота сменилась искренностью.

– Ответь теперь, кто ты или что ты такое?

– Я Ацура́ми. Такое имя мне дали, – послушно назвался Малиновый Оскал. – Я плод сделки Царя Мертвых с Опальным Тэнно. Сила, дарованная ему для войны взамен на душу матери. Спутник Осаму. Слияние всего дурного, что было в нём.

– Невероятно, – прошептал Рю и опустил глаза, призадумавшись.

– Что это значит? – не понимал я, ужасаясь.

– Разве ты не знаешь? Опальный Тэнно Осаму – один из ярчайших личностей Сэнгоку Дзидай. Жестокий военачальник. Он зовётся так потому, что его права на престол оспаривались отцом Иошинори, его дядей.

Наверняка сейчас о нём не принято вспоминать, раз к власти пришел Коногава Дзунпей и его кукольный тэнно. Но Осаму как никто другой заслуживал победить. Только способы он выбирал не те. Эта тварь – лишь один из случаев. Увы, даже… Ацурами было недостаточно. В конце концов, Осаму вероломно убили.

– А я-то здесь причём?

Мне было непонятно, как относиться к услышанному от обоих языков.

– Не задумывался, почему оно требует именно душу? – Рю не к месту улыбнулся.

– Мне казалось, что Малиновый Оскал мучает всех, кто на грани самоубийства, – отрешённо пробормотал я.

– Какова же правда, Ацурами?

– У Опального Тэнно и Царя Мертвых стоял уговор, что я последую за Осаму всюду. Меня создали ещё как сосуд для его души. Когда он взойдет на престол и умрёт, то навсегда перейдет в Ёми…

– Но ведь его больше нет в живых! – вскричал я в холодном поту.

– А душа осталась, – напомнил Рю. – И она принадлежит тебе.

Я вздрогнул, осознавая. Он повернулся к чудовищу.

– Так почему ты не предложил свои услуги, а вместо этого вымогал душу?

– Я напоминаю мальчика на побегушках? – взвизгнул Малиновый Оскал. – Да, мне было весело с Осаму. Но Царь Мертвых не говорил, чтобы я безоговорочно следовал указаниям Опального Тэнно в следующем воплощении!..

– Хм, то есть… если Фудо потребует присягнуть ему, ты подчинишься?

– Присягну-у-у! – отчаянно завыл Ацурами. Знак делал своё дело.

– Ты его слышал. – Мы с Рю встретились взглядом. Золото его глаз огрубело. – Ты перевоплощение Опального Тэнно, а он – твой спутник. Это вышло случайно и могло произойти с кем угодно. Прими его на службу. Жребий пал на тебя.

– После всего пережитого? – вспыхнул я. – Не проще ли просто убить его? Наверняка найдется способ.

– Боюсь, что нет. Ацурами не исчез в бытность Осаму и преследует его душу после перерождения. Это существо не из нашего мира – и вряд ли в нём найдётся действенное средство против. Даже моих заклинаний здесь недостаточно. Уничтожь его раз, появится вновь. Остаётся только извлечь пользу.

– Он же всё равно заберёт мою душу!

– Душа изымается при восхождении на престол. Тебе ни за что не править Мэйнаном. Ты сможешь спокойно пользоваться данной силой. Ни Ацурами, ни Царь Мертвых никогда не добьются своего. У меня есть мысли, как всё остановить.

– Ну-ну, сучёныш, попробуй! – заржало исчадие преисподней.

– Молчать! – призвал старший брат, ударив по воздуху. Урон пришёлся на тварь.

– Г-ры-хы-хы, – закашлялся Ацурами и заткнулся опять.

– Из-за неразберихи я совсем забыл сказать, почему я здесь. Теперь уверен точно, пришёл не зря.

– В чём же дело?

Все происходит так быстро… Не уследишь.

– Нужна твоя помощь. Перво-наперво – мне лично. Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне в свержении бакуфу Коногава…

– Что ты сказал?!

Старший брат прикрыл глаза и повертел указательным пальцем.