— Нет. Еще нет.

— Вы должны подать как можно скорее. Вы же знаете, что таков закон.

— Конечно. Но сейчас я пришел насчет того, чтобы положить жену в родильное отделение.

— При отсутствии показаний, делающих госпитализацию абсолютно необходи­мой родовспоможение женщинам до тридцати пяти лет при вторичных родах осуще­ствляется на дому. У нас есть специальная группа помощи на дому, которая зани­мается именно этой сферой медицинского обслуживания. Они оказывают всю необхо­димую помощь как при самих родах, так и в предродовой и в послеродовой периоды. Это хоть в какой-то мере облегчает деятельность наших переполненных клиник и ро­дильных домов.

— Понятно..,

— Таким образом я смогу вам помочь лишь в том случае, если вы сообщите мне свой адрес. Вы должны как можно скорее пойти в Жилишно-посредническое управ­ление и когда все будет улажено, вернуться к нам. В вашем положении это простая формальность. Они всегда располагают определенным количеством квартир для особо нуждающихся.

— Понятно.

— Вам плохо?

Молодая женщина с невыразительным лицом, наконец, обратила внимание на Лизу которая сидела закрыв глаза и подперев голову рукой.

— Она устала. Мы приехали сюда издалека.

Аллан и сам почувствовал головокружение. Он боялся, как бы в этой тесной каморке у него не начался приступ клаустрофобии.

— Вы  получите немного витаминов. И еще одно средство, которое подкрепит вас...

Женщина снова что-то написала и протянула через щель в стекле вырванный из блокнота листок бумаги.

— В этом здании на первом этаже, на углу Транспорт-роуд есть аптечный киоск. По этому рецепту лекарства вам выдадут бесплатно. Киоск работает без пере­рыва круглые сутки. Когда вы вернетесь сюда с адресом, я позабочусь о том, чтобы вы получили квалифицированную медицинскую помощь.

Лиза молча кивнула. Она взяла листок бумаги и долго смотрела на него. Пытаясь совладать со своими непокорными локонами, она завязала их лентой на за­тылке. Сейчас Аллан с нежностью глядел на ее шею, худую и белую там, куда не доставало солнце. И вдруг почувствовал острую потребность защитить ее от бесчело­вечности бюрократического аппарата, у которого они попытались искать поддержки и помощи.

— Впрочем, — бесстрастно продолжала женщина,— вы, вероятно, знаете, что мо­жете обратиться к нам и в том случае, если решите, что вам не нужен ребенок. Мы немедленно устроим вам аборт, а кроме того...— Впервые ее холодный коррект­ный тон вдруг изменился, и в голосе послышалась чуть ли не горячая заинтересо­ванность.— А кроме того, я хотела бы сообщить вам, что представляю интересы об­щества, которое выступает в роли посредника при заключении контрактов об усынов­лении и удочерении детей. Вам известно, что бесплодие является весьма серьезной проблемой для многих супружеских пар и списки людей, желающих усыновить ново­рожденного, очень длинные. Так что, если вы пожелаете отдать своего ребенка сразу же после рождения приемным родителям, это можно будет легко устроить. Само собой разумеется, у вас не будет никаких оснований для беспокойства: в качестве претендентов наше общество утверждает лишь кандидатуры лиц с незапятнанной репутацией, высоким доходом и солидным положением в обществе. В этом случае вы можете рассчитывать на бесплатное пребывание и самый лучший уход в частной клинике. Кроме того, по подписании соответствующих документов вам будет выпла­чена определенная сумма. Если вас это интересует, мы можем немедленно приступить к оформлению...

— Н-нет. Нет, спасибо.— Голос Лизы был чуть слышен.— Мы сохраним ребенка.

— Разумеется. Вот моя визитная карточка с номером телефона, так что если вы передумаете...

И снова ее здоровая рука начала действовать так уверенно, словно другая рука была ей вообще не нужна. Однако она заметила взгляд Аллана и объяснила:

— Автомобильная катастрофа в прошлое воскресенье Мне еще повезло: я отде­лалась потерей двух пальцев. Больше двадцати человек погибло. Вы не видели репор­таж по телевидению?

Что-то похожее на улыбку тронуло утолки ее губ.

За лекарствами была очередь. Здесь тоже действовала система номеров. Уста­лые, плохо одетые люди, в основном мужчины, терпеливо ждали, вытянувшись цепоч­кой вдоль длинного прилавка; некоторые были явно пьяны. На стенах висели боль­шие цветные плакаты с информацией о противозачаточных средствах, половой гигие­не, абортах и гак далее.

В обмен на рецепт Лиза получила флакон с большими капсулами, содержащими витамины, и баночку с маленькими розоватыми таблетками.

— «Розочки»,— фыркнула Лиза, когда они снова вышли на улицу.— Всю жизнь мечтала о «розочках» против депрессии, вызванной беременностью! — И Аиза грустно усмехнулась.— Аллан, я хочу есть. Где бы мы могли поесть? У нас есть деньги?

— Да, немножко...

Они нерешительно брели по широкому тротуару. Под резкими порывами ветра в ноги им летели обрывки газет, прохожие сгибались в три погибели, закрывая рука­ми рот и кос. как это бывает зимой, когда дует сильный холодный ветер. Но сейчас была середина лета, стояла жара, и даже сквозняки, которые продували на пере­крестках теневую сторону улицы, дышали зноем в их разгоряченные лица. В воздухе кружилась пыль, и они все время чихали и отплевывались; в конце концов им тоже пришлось прикрыть руками нос и рот, чтобы защититься от пыли.

До отправления автобуса еще оставалось не менее двух часов, и обоих терзал голод. Аллан и Лиза остановились перед большим универсальным магазином. За огромными зеркальными стеклами, матовыми от копоти и пыли, соблазнительно кра­совались пестрые низкосортные предметы роскоши, продаваемые по сниженным ценам.

— В магазине «Глитца» есть кафетерий...

Аллану приходилось кричать, чтобы перекрыть шум машин, которые' неслись по этой широкой улице. Они растерянно стояли рядом, а прохожие налетали на них, толкали и пихали, наступали им на ноги и, не замечая их, спешили дальше.

— Там не дорого?

Она с тревогой посмотрела на огромное здание, на подъезд из стали и стекла, на претенциозную витрину, на всю эту рекламную мишуру, которая пугала ее и вы­зывала желание как можно скорее убежать — подальше от этого города с его подав­ляющей грандиозностью, духотой и грязью.

— «Глитца» — это дешевый магазин, — объяснил Аллан.— Они продают всякую дрянь по бросовым ценам. Теперь только дешевые магазины сводят кое-как концы с концами.

Зал, где помещался кафетерий, был узкий и длинный, в два ряда стояли столы: один ряд вдоль стены, второй — под окнами с матовыми стеклами. Вьющиеся расте­ния в горшках обвивали стилизованную под античность балюстраду, протянувшуюся посередине через весь зал. Темно-красные стены были украшены металлическими изображениями буквы «Г» в различных вариантах. На каждом столике стояла неболь­шая лампа с красным абажуром, который отбрасывал на гладкую пластиковую по­верхность красноватый световой круг. Над головой горели лампы дневного света. Однако кондиционер работал, и когда они вошли сюда после уличной жары, то неко­торое время стояли как вкопанные, жадно ловя ртом сухой прохладный воздух, кото­рый гнали им в лицо мощные вентиляторы. В кафетерии не было никого, кроме кас­сирши, которая сидела в самом конце длинной стойки и тупо смотрела на экран телевизора, расположенного перед нею таким образом, что, чуть-чуть опустив глаза, она видела клавиши кассы и одновременно могла наблюдать за клиентом. Ни одним движением она не показала, что заметила появление посетителей, ,

Аллан вслух прочитал меню. Он предложил взять «жаркое а-ля Глитца» прежде всего потому, что его подавали с салатом.

— Помнишь, Док говорил, что тебе надо есть салат...

Ей было совершенно все равно, что есть. Теперь, когда они зашли сюда, она радовалась как ребенок, что они пообедают в таком шикарном заведении. На десерт Аллан заказал для них обоих карамельный крем.

— Даже десерт! — восторженно прошептала Лиза.

Кассирша привычными движениями выбила чек, Аллан расстегнул карман ру­башки, вытащил кожаный кошелек, где держал деньги, и положил на поднос одну за другой две монеты. Кассирша взяла деньги и не глядя бросила их в выдвижной ящик, после чего снова сосредоточила все свое внимание на событиях, совершав­шихся на голубом экране. Глаза ее были подведены тенями с металлическим отливом. Она уже забыла о посетителях.