Мари сначала порывалась вскочить с места, испуганно тараща глаза, как любой нормальный человек желая помочь, вмешаться, сделать что-то, но Кондор жестом велел ей сесть и не двигаться - инка благоразумно послушалась, хотя взгляд ее панически метался. Видимо, не понимала, почему маг медлит и не спешит звать Герхарда или как-то еще помогать ведьме.

Вмешаться сейчас, когда она глубоко в трансе - это грубо, это как прервать ритуал: откат ударит по всем, и в первую очередь - по Видящей, ее же сила выжжет ей разум.

И потом, было невероятно интересно, что же она скажет? Все вышло за рамки банального считывания сути и интуитивного поиска доступных вариантов развития событий, Хёльда вещала - сейчас она действительно видела грядущее, пусть и в туманных, обрывочных образах, которые могла только вольно трактовать.

- Она пошлет за тобой тень, и тень будет идти по пятам, след в след за тем, кто ведет тебя, дитя, потому что это его тень. И чем дальше уведет тебя тропа в темном лесу, тем крепче прорастут сомнения и страхи в тебе самой, потому что слишком многим нужно то, чем ты владеешь. Смотри, - Хёльда через силу подняла одну руку и указала куда-то в сторону окна. Рука дрожала. За окном, конечно, ничего не было - по крайней мере, ничего, что мог бы увидеть обычный человек. - Поворот уже сделан. Выбор сделан. Все сделали свой выбор. И только ты не знаешь, что выберешь ты, потому что у тебя нет выбора, - рука Хёльды упала на ее колени, Видящая глухо рассмеялась - как настоящая сумасшедшая. - Ты вообще туда ли попала, девочка? Привыкла быть ведомой? Агнец на пути к жертвенному камню тоже покорен руке, ведущей его, так и ты позволяешь вести себя туда, куда нужно - а тебе ли нужно? Ты овечка в стае матерых волков, и... - Хёльда запнулась на полуслове, как будто бы почувствовала, что Мари стала белее снега и, кажется, едва не падала в обморок от ужаса. Видящая закрыла глаза и выпрямилась, потом с невероятным усилием встала, прямая, как королева. В комнате сгустились тени. - Мир застыл на грани. Что ты посеял, то уже проросло, и скоро настанет время жатвы. Твой серп напьется крови, - она повернулась в сторону Кондора и открыла глаза - под веками оказалась бархатная, глубокая тьма. - Нельзя ходить по грани слишком долго, тебе ли не знать, сыну твоего отца ли не знать, что такое игра с теми, кто любит играть? Попадешь в силки, которые сам для себя расставил и сплел, - голос ее изменился, стал чужим, не женским и не мужским. - Тебе говорили, что туда ходить опасно, ты ушел и заблудился, и еще тащишь с собой ее! Вдаль смотришь, а то, что под носом, не замечаешь! Самонадеянный мальчишка! Ходишь по кругу за огоньками, блуждаешь во тьме... Тьма вокруг.

Мари смотрела на Хёльду, не отрываясь, и, казалось, слушала ее со всем вниманием, на которое была способна, завороженная и напуганная происходящим, но Хёльда уже забыла про нее - то, что сидело в Видящей и направляло ее зрение за грань, туда, где переплелись нити Вероятности, уже не хотело говорить о гостье из другого мира, у него появилась новая цель, не менее интересная. Этому чему-то было несложно сломать Волю неопытной ведьмы, но оно точно не рассчитало ее силы - Хёльда выдыхалась быстрее, чем нужно. И это было к лучшему.

- Тьма вокруг, - повторила она потухшим голосом и невидяще завертела головой, как слепая. - Вокруг тьма. Только тьма окружает меня. Я не вижу ничего. Только тьма.

Так, наверное, всегда и происходит: когда тебе кажется, что все, вот он пик, хуже уже не будет и сейчас все твое "плохо" пойдет на спад, из глубин бездны, в которую ты заглянул, выходят новые чудовища - еще страшнее тех, с существованием которых ты уже смирился.

Утром я была уверена, что бешеная гонка последних суток закончилась и сейчас наступит затишье, пусть даже не долгое, но затишье, которое позволит мне собраться с мыслями. Затишье, во время которого мой едва родившийся уютный мирок вернется на круги своя: все эти разговоры об истории за чаем, уроки этикета с Лин, двусмысленные шутки Ренара и флирт с ним, прогулки с Кондором куда-то за пределы замка, в невероятно огромный, красивый и пугающий мир. Но маятник безумия и не думал останавливаться или замедлять разгон - казалось, он только набирал обороты и каждое новое событие, каждое новое лицо, появляющееся на сцене моей жизни, только сильнее раскачивало его.

Если пару дней назад я верила, что все происходящее со мной хоть и невероятно, но безопасно, и экскурсия по другому миру ничем, кроме потерянного времени, мне не грозит, только держись крепче за руку желтоглазого Вергилия, то сейчас чужой мир повернулся ко мне своим настоящим лицом и оскалился мелкими, острыми фэйрячьими зубками.

Продемонстрировал свой интерес.

Интерес, которого, судя по реакциям Кондора, никогда не было. Которого не должно было быть.

Разноцветные витражи рассыпались острыми льдинками, из глубины темных зеркал на меня посмотрело нечто неожиданное, оно заговорило со мной на языке острых когтей и туманных пророчеств и показало мне то, что, кажется, я не должна была видеть. И не хотела бы знать.

- В этом мире есть законы и правила игры, - сказал Кондор, пока пытался нащупать пульс на тонком, посеревшем запястье Хёльды, - которые выше людей, поэтому людям не нужно даже пытаться знать их, просто плыть по течению и не думать о том, как это течение возникло и что там, во тьме реки, еще живет и плавает.

Я закрыла глаза, потому что не хотела видеть, как дрожат его руки.

Это было самое страшное, что я видела в своей жизни, после того, как менялось выражение лица Кондора во время монолога Видящей. И после оскала твари, загнавшей меня в Зеркало, конечно.

- Это же только слова. Варианты развития. Предостережения. Ты же сам ей не верил!

- Теперь поверил, - огрызнулся он. - Есть разница между обычной Видящей ведьмой и Пророком. Герхард, она спит. И пусть спит.

Шаги, раздавшиеся рядом, звучали суетливо, голоса - тревожно. Мне положили руку на плечо, и когда я не отреагировала, бесцеремонно потянули за руки, вынуждая встать с кресла, на котором я пригрелась, пока пыталась прийти в себя.

- Я сейчас, - шепнула я. Около левого виска остро, коротко кольнуло болью, видимо, нервная система передавала привет невероятному эмоциональному напряжению и желала счастливо оставаться.

- Пойдем, милая.

Пришлось щуриться от тусклого зимнего света, вставать и идти.

Хёльду оставили в кресле, расстегнув ворот платья и манжеты и накрыв пледом, и сейчас она казалась даже не усталой, а странно умиротворенной, словно бы там, во сне она видела что-то хорошее, а не тьму, о которой говорила нам.

- Гребаные бабы, одни сюрпризы от них, - беззлобно, но с видимым раздражением прошипел Кондор, выталкивая меня из гостиной в соседнюю комнату. - Вы знали, что она - Пророк, Герхард?

От меня не ускользнуло то, как вытянулось лицо Ренара при слове "Пророк", как он открыл было рот, чтобы сказать что-то, но махнул рукой, мол, тут и говорить нечего.

- Я догадывался, что она сильнее, чем кажется, - ответил маг Йарны. На мой взгляд, он не выглядел смущенным, скорее - раздосадованным. - Но она никогда не проявляла... кхм... таких способностей. Я думаю, нам лучше поговорить у меня в кабинете, милорд, наедине.

Кондор сжал мою руку так, что я чуть не вскрикнула от боли.

- Я не думаю, что сейчас есть причины для долгого разговора, Мастер Вульфстам, - прохладно, но вежливо сказал он. - У меня, как и у вас, есть определенные обязательства, которые я привык выполнять. Я бы хотел вернуться к ним как можно скорее.

- Я бы все-таки хотел с вами поговорить, - в тон Кондору ответил Герхард, рассматривая меня с хорошо продуманным интересом. - О разделении обязанностей, к примеру. Несмотря на то, что мальчик признал инцидент исчерпанным, я вижу свою обязанность, - он подчеркнул это слово, - в том, чтобы сообщить представителям Ковена в Старом Бергштадте о новоявленной ведьме, замеченной в окрестностях Йарны и, предположительно, опасно невладеющей собственными силами.