Где именно - я уточнять не стала.
- Занятно.
- Да, весьма.
Что-то мне подсказывало, что ему бы понравилось.
- Получается, что так. Я не столько показываю вам этот мир, сколько стараюсь вас контролировать. И оберегать - по мере своих сил.
- Я не вернусь?
Он, кажется, опешил от прямоты вопроса, даже глаза распахнул как в испуге:
- Мари...
- Что? - я подтянула ноги к груди, обхватила руками колени и положила на них голову. - Только честно, Кондор. Без увиливаний.
- Я не могу обещать, - признался он, стараясь не смотреть в сторону. - Точнее, я не могу обещать того, что ты вернешься. Я могу обещать, что постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы это произошло.
- Уклончиво, - констатировала я. - Но спасибо хотя бы за это.
Конечно же, мне стало холодно и страшно, до тошноты страшно. Наверное, когда я в полной мере все это осознаю, мне станет еще страшнее, а пока нужно было думать о совсем других вещах и готовить себя к ним: к тому, что этот мир с почти стопроцентной вероятностью станет моим новым домом, и у меня уже не будет ни привычной семьи, ни соцсетей, ни нового сезона "Доктора", ни друзей, которых и так было не слишком много, ни каких-то перспектив в тех областях, где я пыталась найти перспективы. Мне придется изворачиваться и привыкать, искать иные решения и опору - в себе в первую очередь.
Я чувствовала, как к горлу подкатил ком, как судорога сжала мышцы шеи, запылали щеки и губы, кажется, скривились от моей попытки сдержать эмоции.
- Я... справлюсь, - сказала я, наверное, убеждая в первую очередь себя.
- Ты сейчас расплачешься, - в голосе Кондора не было и намека на сочувствие - и правильно, его спокойствие помогало намного больше. - Это закономерно и справедливо. Я обещал тебе свое плечо, поэтому если хочешь...
- На ручки? - не без ехидства всхлипнула я, надеясь, что он шутит - кресла-то здесь были одноместные, так что "на ручки" получилось бы в буквальном смысле.
- Можно и так.
Я окончательно спрятала лицо в коленях, закрывая голову руками, чтобы внешний мир не видел, как я одновременно рыдаю и пытаюсь не смеяться, потому что за смех после всего сказанного мне было немного стыдно. Мне вообще стало стыдно, что я, увлеченная подобием приключений, мало думала о родных, оставшихся с той стороны, потому что сама для себя решила спрятать эти мысли подальше, пока не вернусь. Нет, конечно, наедине с самой собой это все меня догоняло и весьма для меня болезненно било, но в остальном я старалась наслаждаться тем, что происходило вокруг: едой, интерьерами, постоянными чудесами, которые полностью компенсировали мелкие неудобства вроде отсутствия моментальной связи с людьми, привычной одежды и всего такого. Я настроилась на приключение, которое однажды закончится возвращением в рутину, лишенную волшебства, но пока оно длилось - оно должно было очаровывать и очаровывало, несмотря на мое сопротивление и страхи. Теперь это стало чем-то другим.
Кондор подошел ко мне и, присев на подлокотник, погладил меня по волосам. Он ничего не говорил, не пытался меня утешить или заставить как-то переместиться, открыться, выползти на свет, и мне сейчас это тихое, не мешающее сочувствие было намного дороже, чем любые попытки меня успокоить или наобещать все хэппи-энды мира.
- Я очень рад, что ты не обвиняешь меня в том, что случилось.
- А я должна? - пробурчала я, не поднимая головы, но он услышал:
- Ну, если так посмотреть, то именно я втянул тебя во все это.
- Тебя в это тоже кто-то втянул, - ответила я, вытирая слезы рукавом толстовки. - Мне нет смысла злиться там, где я могу сотрудничать. С пользой для себя в том числе. Знаешь, - я положила подбородок на сложенные руки и посмотрела вперед, на пустое кресло, на стоящие за ним книжные шкафы, заполненные, кажется, до предела. - Все могло быть хуже для меня, если бы ты действительно был злым и коварным волшебником. У меня тогда не было бы никаких шансов.
- Ну, хорошо, что ты это понимаешь.
- А до меня - не понимали?
- Скажем, мне не было смысла разубеждать, - мне протянули очередной носовой платок.
- Что ты будешь делать, когда запас закончится? - улыбнулась я сквозь слезы. Маг не ответил. - Я надеюсь, сегодня мы уже никуда не пойдем? Ни в каким оранжереи или другие странные места? Кондор, прости за вопрос, но, - я, наконец, посмотрела на него, моргая чуть чаще, чем мне хотелось бы, - что случилось с Лин? Нет, если это совсем не мое дело, я не хочу лезть, просто... ну, как бы...
- Хм, - он встал и прошелся вдоль комнаты, словно пытался сбежать от ответа. - Это не совсем твое дело, да. Звучит просто. Она должна выйти замуж весной. Но, - он строго погрозил мне пальцем, когда я попыталась улыбнуться и как-то еще выразить ту вежливую радость, которую испытывала, - это очень сложная ситуация. Полукровка - существо обычно несчастное и не признается ни одной из сторон, чаще всего - бастард, а в случае Лин эльфийская сторона еще и из тех, которые предпочитают смотреть на людей, как на мелких насекомых...
- Эм, но как же тогда... - недоуменно начала я.
- Я все время задаюсь тем же вопросом, - Кондор хмыкнул и сел на пол, скрестив ноги. - В любом случае, ее каэрийская родня решила пристроить девочку с пользой для себя и для нее самой, даже нашли желающего, и Лин сейчас очень занята тем, что выторговывает себе чуть больше свободы, чем ей намеревались дать.
- Ужасы такие. Для меня это звучит дико, - призналась я. - Вынужденный брак, все такое...
- Поверь мне, ее никто не принуждает. Дар обещал ей личный дворянский титул за это вот все, - маг махнул рукой куда-то в строну коридора, намекая, что под этим вот всем он имеет в виду меня и Замок. - Это сделало бы ее еще более завидной невестой. Но ей очень важно остаться в Каэрии. Я могу только надеяться, что в будущем она об этом выборе не пожалеет.
Я коротко кивнула, снова всхлипнув.
- Получается, что я могу с ней скоро уже не увидеться?
- Через какое-то время - да. Это еще одна причина, почему я искал преемника, - Кондор посмотрел на свои руки, вытянув их чуть вперед. Мне показалось, что рядом с его пальцами мерцают мелкие искры магии. - Мы с Габриэлем вытащили из этой библиотеки все, что могли вытащить. Лин собиралась уходить, и искать ей замену, честно говоря, мне не очень хотелось. И я сам устал. С большой силой я наигрался, - он улыбнулся мне, но за улыбкой чувствовалось что-то такое, из-за чего мне хотелось обнять его и успокоить.
Прежде, чем я на это решилась, открылась дверь, впуская сначала служанку - ту самую, утреннюю - с подносом, на котором был чай, а затем - Ренара, который, видимо, так торопился к нам, что не успел снять верхнюю одежду - или даже не подумал об этом.
- Так, - сказал Кондор, поднимаясь с пола. - Мне не нравится то, что у тебя на лице.
- Ах, это, - Ренар болезненно поморщился и осторожно дотронулся кончиками пальцев до скулы, на которой сейчас расцвел немаленький такой синяк. - Это ерунда.
Служанка поставила поднос на стол и посмешила ретироваться подальше, почуяв, что у нас тут сейчас будет жарковато. Ренар поймал ее, перекрыв рукой выход прямо перед носом у женщины:
- Не так быстро, красавица, - достаточно ласково, чтобы стереть испуг с ее лица, сказал он. - Я хочу есть, поэтому будь добра принести сюда что-нибудь такое, что будет готово раньше, чем я захочу сожрать тебя.
Ничего себе!
Отпустив служанку, Ренар легко скинул куртку и шарф, небрежно бросив их на спинку свободного кресла и, подмигнув мне, вытащил из кармана смятое письмо и протянул его Кондору.
- Лин просила передать. Оно ждало меня у Герхарда, когда я добрался до его дома. А вот это, - он указал на синяк, - я получил уже на обратном пути. Нет, нет, - он отмахнулся от Кондора, который язвительно предложил свою помощь. - Будет мне хорошим напоминанием, что ты, Птица, в некоторых вопросах прав, даже когда ты не совсем прав в методах. И лучше уж меня Мари пожалеет, - он попытался мне нахально улыбнуться, но снова поморщился. - Ты читай, мне самому интересно, что она написала. Потому что это не все, что я должен тебе передать.