- Это очень лишняя скромность, леди Лидделл, - голос Парсиваля стал обманчиво-ласковым, как бархат, прячущий где-то в себе острое лезвие.

- Так или иначе, я хочу быть уверена в том, что в моих силах расплатиться с вами за подобную милость.

Корвин щелкнул клювом - мне показалось, что насмешливо. Парсиваль тоже улыбнулся.

- То есть, аргументы все-таки были недостаточно убедительными? - ехидно спросил он. Я поспешила заверить, что нет, достаточно, стараясь не коситься в сторону главного аргумента. - Мари, все, что вы будете должны моей семье, даже не мне лично, сводится к двум простым понятиям: преданность и лояльность. Я уже говорил вам, что вы кажетесь мне очень достойной и честной девушкой, и мое мнение почти полностью совпадает с тем, что о вас накануне рассказал мой сын. Вы понравились моей сестре...

- Что?! - не удержалась я.

- Поверьте, вы ей понравились, - Парсиваль улыбался уже без какого-либо стеснения и, кажется, готов был рассмеяться. - Намного больше, чем любая из женщин, которая переступала порог этого дома, намереваясь каким бы то ни было способом задержаться в нем подольше.

- А ваш брат? - спросила я.

- А вы видите его здесь?

Я отрицательно помотала головой.

- Гилберту будет совершенно все равно, поверьте, у него совсем другие цели и интересы. Вашем патроном становлюсь я, а не он. А, да, - Парсиваль словно бы спохватился. - И моя дочь, которой вы тоже здесь не видите. Но если вы поладили с Юлианом, я не сомневаюсь, что с ней вы найдете общий язык. Если встретитесь, конечно.

Я задумчиво разгладила юбку.

- Преданность и лояльность, моя милая, выражаются не в слепом подчинении моим приказам, а в вашем желании или склонности смотреть на некоторые принципиальные вещи так же, как я привык это делать. Если бы я не был уверен в том, что мы сможем смотреть в одном направлении, я бы не предложил вам свою помощь. Вообще никакую. Вы же не считаете меня тщеславным тираном, который будет беззастенчиво пользоваться вашим подчиненным положением, стремясь навязать вам свои собственные интересы?

Кондор оторвал взгляд от пламени и, улыбаясь одним уголком рта, посмотрел сначала на меня, потом на отца - и сказал:

- У леди в голове обитает некоторое количество стереотипов, папа. К счастью, ее можно достаточно быстро убедить в том, что пытаться примерить их к живым людям - идея не слишком жизнеспособная. Ну же, Мари, признайся, - сказал он мне, - поначалу ты шарахалась от меня именно потому, что что-то такое себе придумала.

- Как ты себя вел, - ответила я, - так я тебя и воспринимала.

Он рассмеялся.

- Буду себе льстить, что мне однозначно удалась роль коварного чародея. Но если без шуток, - Кондор снова стал серьезным, - решение только за тобой. Я рассказал тебе все, что должен.

- Я же сказала, что согласна! Я просто боюсь, что однажды мне представят счет, который я не потяну.

- Вашу растерянность легко понять, милая, - поспешил успокоить меня Парсиваль. - Вы здесь недавно и наверняка чувствуете себя очень одинокой и беспомощной. Желать вам вреда или использовать вас во вред вам самой - это то, что я назвал бы бесчестьем.

- А использовать меня во благо мне - это честно? - я положила руки на подлокотники.

Он ухмыльнулся.

- Наблюдательная. Вас уже используют, милая, и чем дальше, тем больше будет желающих. Я могу только поклясться, что наши с вами отношения будут строиться на доброй воле и доверии. У вас, напоминаю, особое положение в этом мире. У нас тоже.

Если бы я и хотела сказать что-то еще, я в любом случае не решилась бы, поэтому замолчала, пытаясь вспомнить все события, которые происходили до сегодняшнего утра, как перед прыжком в глубину пытаются вдохнуть побольше воздуха. И вот если отбросить привычку Кондора недоговаривать, его резкость в некоторые моменты, но принять во внимание все то, о чем говорил его отец, пока мы общались один на один, как ни крути - получалось одно.

У них был повод заботиться обо мне и защищать меня.

У меня - не было повода упрекнуть их в чем-то, как не было больше никого в этом мире, кому я могу доверять. Кроме меня самой, разумеется.

- Что я должна сделать?

Кажется, некое напряжение, которое до этого момента едва-едва, но ощущалось в воздухе, исчезло. Корвин что-то проскрипел и тряхнул головой, потерся клювом об обивку кресла.

- Вы получите амулет с отпечатком моей силы и подпишете пару бумаг. Второе - действие не обязательное и нужно, скорее, для отчета перед Ковеном, если у них возникнет желание задавать вопросы. Амулет нельзя будет ни потерять, ни украсть, ни даже отдать кому-то, кроме меня или моих кровных родственников, - Парсиваль вытянул ту ногу, на которую он прихрамывал, вперед. - Что вы предпочитаете из украшений?

Кондор фыркнул, я покраснела и задумчиво потянулась к уху, в котором носила свои серьги. Кажется, мы с Кондором подумали об одном и том же.

- Посмотри на ее правое ухо, - сказал он отцу. - Пару дней назад в нем было целых пять сережек.

- Как занятно. Мода вашего мира, Мари?

- Нет, скорее, протест против нее, - сказала я, а потом вдруг поняла, куда он клонит. - Кондор, ты серьезно?

- Что? - он улыбался с каким-то мальчишеским задором. - Отличная идея, мне кажется. Тонкое кольцо с небольшим камнем-накопителем, которое можно не снимать, потому что оно не будет мешать носить другие серьги.

Парсиваль казался растерянным, совершенно не готовым к подобному энтузиазму со стороны сына - и к точно такой же растерянности с моей стороны.

- Мари, вам решать, - он развел руками. - В любом случае, здесь выбор за вами.

Я судорожно вздохнула. Соблазн получить экстравагантное по местным меркам украшение был слишком велик, чтобы я перед ним устояла, тем более, что такой выбор, кажется, эти два человека поддержали бы. Именно потому, что это необычно.

- А если все-таки сережка в ухо, - начала я, на всякий случай поглядывая на Кондора, не станет ли он хмуриться, - то так можно?

- Пха-ха, милая, конечно, можно, - Парсиваля моя реакция заставила прикрыть лицо ладонью. - Только на это потребуется пара дней и, боюсь, ваше кратковременное присутствие у мастера, который будет делать эту вещь. Кольцо или кулон я, пожалуй, нашел бы для вас уже сегодня.

- Ты знал, что Шамас вернулся? - вдруг спросил Кондор. - Знал же? Но не сказал мне, - он осуждающе покачал головой, грустно улыбаясь.

- Я вижу, вы у него уже побывали, - Парсиваль кивнул в сторону моих сжатых ладоней. Я вытянула правую руку вперед, в сторону огня, растопырив пальцы и разглядывая кристалл. - Да, хорошая вещь, Мари, она вам пригодится. Услуги Шамаса стоят немало... - он повернулся в сторону сына.

- Должны же мои деньги приносить хоть какую-то пользу, - сказал Кондор. - Если уж я получаю их больше, чем могу потратить... с таким-то образом жизни. По крайней мере, Шамас не будет задавать лишних вопросов. Завтра зайдем к нему еще раз.

- Присцилла не упустит шанса съязвить, что ты вдруг зачастил.

- У него в магазине подходящее зеркало, - хитро ответил Кондор. - Поверь, я уже все продумал.

Все с ним понятно.

- А... - начала было я, потому что мой вопрос, кажется, истолковали не слишком правильно.

- Нет, не напряжет, - устало ответил Кондор, протягивая руку через плечо к Корвину. Тот щелкнул клювом прямо рядом с пальцами.

- Я не о том, - я потянулась к своем уху и задумчиво дотронулась до раковины, понимая, что сережек под пальцами все-таки не хватает. - Это будет выглядеть необычно, как я понимаю. Точно ли это, хм, приемлемо?

- В крайнем случае все спишут на то, что ты - из другого мира, поэтому со странностями, - пожал плечами Кондор. - Если мы откроем то, что ты одарена, то вопросов будет еще меньше.

- Замечательно, - улыбнулся Парсиваль. - Кажется, мы со всеми вопросами разобрались, остальные будем решать по мере возникновения. С внешним видом своей новой игрушки, надеюсь, леди сможет определиться сама.