Его внимание сейчас целиком сосредоточилось на мне, и, конечно, унылый настрой и следы слез незамеченными не остались.

- Я смотрю, знакомство с Присциллой для тебя тоже не прошло гладко? - понимающе спросил он.

- Ты знал? - удивилась я, готовясь возмущаться.

- Догадывался.

- Знакомство с Присциллой прошло более, чем хорошо, - сказал Кондор, не отрываясь от письма. - У Мари есть все поводы гордиться собой. Вот жеж... я бы сейчас много чего хотел сказать, конечно. Лин просит забрать ее из дома ее матери через два дня, не раньше.

- И все? - Ренар рылся в сумке в поисках трубки и табака. - Никаких объяснений?

- Она всех нас любит и надеется, что у леди Лидделл все складывается хорошо. Остальное - набор вежливых подробностей и извинений. Я так понимаю, курьера ты не застал?

Я с любопытством вскинулась, потому что о способах связи здесь знала очень мало. Ренар отрицательно покачал головой в ответ на вопрос Кондора и, набивая трубку, сказал - уже мне:

- Обычные люди пользуются услугами курьеров, которые перемещаются через порталы вроде того, который ты видела у Герхарда. Лин может позволить себе личного слугу для таких целей. Ладно, я сделаю вид, что я успокоился, - сказал он, чиркая спичкой. - Она называет имя своего... хм...

- Жениха, Ренар, - снисходительно сказал Кондор. - Нет, не называет.

Почему-то мне показалось, что пренебрежительный тон, с которым Ренар задавал вопрос, был признаком чего-то вроде ревности.

- Наверняка какой-нибудь напыщенный эльфийский сынок, - фыркнул он.

Кондор тяжело вздохнул.

- Что еще ты хотел сказать? И да, кто тебя так... одарил?

Мое присутствие им совершенно не мешало. Маг положил письмо на поднос и налил чай, вручив первую чашку мне. Вторую взял сам, снова устраиваясь на полу.

- Разукрасили меня друзья того парня, - сказал Ренар, делая затяжку, - которого наша милая подопечная ненароком прокляла. Так что даже несмотря на то, что при упоминании Герхарда ребята сбежали, и судя по всему, намерения у них злые, но не серьезные, я все равно думаю, тебе с осторожностью придется появляться в городе.

- Я вообще этого не планировал.

- Ты, может быть, не планировал, - усмехнулся Ренар в ответ. - Но тебе придется. Видящая пропала. Герхард в панике.

- В смысле? - Кондор, кажется, едва чай на себя не пролил. - И причем тут я?

- В прямом смысле. Он оставил ее у себя в доме после... ну, после того, что произошло, и она сбежала той же ночью, когда пришла в себя. В городе ее нет. Людям, в принципе, мало дела до какой-то там бедной девушки, но, - Ренар прервался, с жадностью наблюдая, как в дверях появляется служанка с тарелкой, в которой была его еда - пахло тушеным мясом. - Спасибо, милая. Поставь на стол.

- Ты мог бы дотерпеть до ужина.

- Я переволновался, - Ренар снова улыбнулся и снова поморщился от боли. - В общем, Герхард очень сильно, просто-напросто нижайше просил твоей личной помощи в поисках.

На губах Кондора появилась темная улыбка, торжествующая такая.

- Прощения он не просил?

- Просил, - Ренар открыл окно и вытряхнул пепел из трубки прямо в него. - Обещал еще лично попросить. У Мари в том числе. И в этом точно нет никакого... кхм... обмана или двойного дна. Кондор, ему правда как-то не по себе, а ты можешь хотя бы пнуть мэра в нужном направлении.

- Она ему дорога, - задумчиво сказал Кондор. - Очень дорога, если он так волнуется.

- Ну вот видишь, - подхватив тарелку, Ренар едва ли не упал в кресло. - Ты осознаешь суть проблемы.

- Я подумаю и утром решу. У меня пока своих проблем хватает, - он улыбнулся мне.

- Если речь идет о том, чтобы снова весь вечер развлекать девушку историями и игрой в карты, - сказал Ренар, прожевав первый кусок. - То я с удовольствием разделю с тобой это нелегкое бремя.

Nigredo I

Он складывал целые слова из льдин, но никак не мог составить того, что ему так хотелось, — слова “вечность”. А Снежная королева сказала ему: “Сложи это слово, — и ты будешь сам себе господин, а я подарю тебе весь мир и новые коньки”. Но он никак не мог его сложить.

Ганс Христиан Андерсен “Снежная королева”

В ту ночь мне приснился мой дом.

Бывают такие сны, в которых ты посещаешь места из своего прошлого, и прошлое, которое было настоящим, перемешивается с иллюзиями и фантазиями, ложными воспоминаниями и мороками, порожденными тревогами и тьмой. Я бродила по квартире своих родителей, не находя в ней ни единого намека на саму себя: ни фотографий, с которых бы я улыбалась щербатой детской улыбкой, ни моих плакатов, ни книг, оставшихся со школы, ни игрушек. Ни старой одежды, которую мама зачем-то бережно хранила для младшей сестры, хотя прекрасно знала - та не станет это носить. Я распахнула нижний ящик одного из шкафов, надеясь найти в нем свалку из тетрадей и старых компакт-дисков, наушников, журналов, но в ящике царил почти стерильный порядок и стояли какие-то странные банки и закрытые коробки с датами, написанными маркером.

Мне снилось, что в доме был кто-то еще, кто-то, кто не замечал меня, проходил сквозь меня, разговаривал и смеялся, пока я металась, как бешеная, в поисках себя. Вокруг были люди, вереница всех тех далеких родственников и одногруппников, коллег, знакомых твоих родителей, которым, в принципе, нет до тебя, собственно, дела, но которые старательно следят за тем, не дал ли ты им повода позлословить, - вся эта толпа проходила через узкий коридор куда-то в глубину крошечной квартиры, и каждый что-то делал, говорил, приносил с собой.

Но не видел меня.

Мне снилось, что когда я выглянула в окно, вокруг было белое безмолвие, огромное пространство, полное снега, и убегающая куда-то вдаль узкая лента дороги, словно бы за порогом дома начиналась пустота. Неизведанное. Неприятное. Настолько мертвое, что мне нужно было срочно бежать оттуда.

К счастью, подумала я, просыпаясь и пытаясь согреться, в доме моих родителей не было ни одного зеркала, которое могло бы отразить меня в полный рост.

Я сомневаюсь, что это обернулось бы для меня чем-то хорошим.

Утренний холод сделал мою постель, слишком большую и неуютную, неприятной. Огонь в камине не загорелся, несмотря на мой приказ, и сам воздух вокруг был мерзким, влажным и холодным, словно бы комнату наполнил туман. Я подошла к окну, накинув на плечи плед, и отодвинула штору: там, за окном, в серых сумерках, медленно шел густой-густой снег, его хлопья липли друг к другу еще в падении, и сквозь эту пелену было сложно разглядеть даже темно-серую внешнюю стену Замка.

Я зевнула.

Мне все еще хотелось спать, но для того, чтобы уснуть, нужно было согреться. Стоило бы позвать Сильвию, но я не знала как - моя фэйри-камеристка всегда сама появлялась, если я нуждалась в ней. И сейчас ее не было ни в спальне, ни в комнате рядом, ни даже в коридоре. На всякий случай я громко произнесла ее имя - но никто не откликнулся.

На минуту мне показалось, что я все еще сплю, просто во сне переместилась из одной локации в другую, и неизвестно, в которой из них мне было страшнее: в доме, где меня не замечал никто из толпы полузнакомых людей, или в замерзающем Замке, где не было, кажется, ни одной живой души, кроме меня. Я застыла, прислонившись спиной к закрытым дверям. Босые ноги мерзли.

Я катастрофически не знала, что делать.

Думаю, появление Кондора в тот момент спасло мой рассудок.

Маг вышел из зеркала, как ни в чем не бывало, одетый так, словно бы собирался идти куда-то совсем не к принцу и даже не гулять по красивому городу: темные брюки, заправленные в сапоги, старая потрепанная куртка, обмотанный вокруг шеи знакомый мне черный шарф. Кондор остановился, заметив меня, и хмуро окинул взглядом с головы до босых ног.

- Что ты тут делаешь? - спросил он растерянно.

Я моргнула и ожила.

- Я тут живу, вообще-то, - напомнила я, отлипая от двери и плотнее кутаясь в плед. - А ты опять вошел без стука и не через дверь.