Я никогда не была стервой и не собиралась ею становиться.

И хотя мне сейчас - особенно после того, как Кондор, глазом не моргнув, навешал лапшу на уши своей неродной, но явно любимой тетушке, - было обидно узнать, что меня, пусть и с благими намерениями, водили за нос, утаивая некоторые факты, которые касались меня напрямую, я хорошо понимала, что все не так однозначно. У Кондора были причины не доверять мне - как любому чужому человеку, которого приходится подпускать ближе, чем хотелось бы. Точно так же у него была возможность манипулировать мною - но вместо этого он честно старался быть откровенным и тратил время на объяснения и возню с тем, кто в этом мире еще более беспомощен, чем маленький ребенок.

Именно поэтому я выдохнула, прикрыв глаза, и осторожно сжала его пальцы.

- Я согласна еще раз попробовать все с начала, - сказала я. - Но при одном условии.

- Я тебя внимательно слушаю.

- Вы, господин Юлиан дель Эйве, расскажете мне все, что я могу рано или поздно о себе узнать, - ответила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, и повернула голову в его сторону.

- Прямо-таки все? - немного скептично спросил он, улыбнувшись.

- Абсолютно.

- Я попробую.

- Ты не попробуешь, - я нахально ткнула его пальцем в грудь. - Ты расскажешь. Можешь начинать прямо сейчас, я...

Я хотела сказать, что готова его внимательно слушать до самого обеда, но не успела. Та самая дверь, которая вела в неизвестное мне помещение, открылась, пропуская старшего дель Эйве. Увидев нас, Парсиваль хмыкнул и расплылся в улыбке, когда я попыталась выдернуть свою руку из цепкой хватки Кондора, а тот меня не отпустил, более того - переплел наши пальцы, то ли пытаясь меня ободрить и поддержать, то ли намеренно смущая еще больше, чем я смущалась под взглядом его отца - добродушным, но словно бы видящим меня насквозь.

- Очень рад видеть вас здесь, - сказал Парсиваль, закрывая дверь. Как ни странно, верхней одежды на нем не было, а вот трость, которую я видела в кабинете, он взял с собой. - Как леди Лидделл пережила знакомство с остальными обитателями этого дома?

- Мы как раз готовились идти искать Присциллу, - Кондор поднялся и потянул меня за собой. - По слухам, она с утра что-то пытается найти в библиотеке, - сказал он отцу с неким оттенком укора в голосе. - Я прямо-таки теряюсь в догадках, что именно и зачем.

Как бы тщательно мы ни готовились к неизбежному, оно поджидало нас, чтобы сбить с ног в самый неподходящий момент.

Неизбежное явилось, приняв облик высокой худой женщины в простом синем платье, которую мы обнаружили в гостиной, в той самой, где до того я познакомилась с леди Тересией. Она тоже была здесь, еще более растерянная, чем в тот момент, когда мы ее оставили, и стоило нам всем троим спуститься с лестницы и появиться в проеме арки, как взгляд Тересии стал виноватым и нервным. Как будто бы бедная женщина готовилась оказаться в эпицентре бури.

То, что в кресле у камина сидела Присцилла, я поняла сразу же, и даже если бы я знала, что в доме есть еще одна леди, кроме нее и Тересии, ошибки быть не могло: дело было даже не в цвете глаз, который я отсюда не могла рассмотреть, но угадывала, а в чертах лица, в том, как она держала осанку, в том, как слегка наклоняла голову набок, рассматривая меня. Темные волосы, чуть тронутые сединой, были собраны в низкий узел, на пальцах виднелась пара крупных колец. Мне очень хотелось спрятаться за спиною Кондора, который, пока мы спускались по лестнице, успел взять меня за руку и сейчас еще раз ободряюще сжал мои пальцы. Леди Присцилла вцепилась в меня взглядом моментально, словно в комнате не было ничего, кроме меня, что могло бы вызвать ее интерес, даже чашка с чаем, которую она не успела поднести ко рту и сейчас не глядя вернула на блюдце, стоящее рядом на столике. Прямо на стопке книг.

Наверное, мне стоило скромно опустить взгляд на носки туфель, но из какого-то странного, внезапно проклюнувшегося упрямства я этого не сделала и рассматривала Присциллу с точно такой же цепкостью, с которой она рассматривала меня. Только, в отличие от нее, я не улыбалась тонкой, спокойной улыбкой человека, которому, кажется, ведомо все в этом мире, а отчаянно пыталась не кусать себя за губу.

- Так вот из-за чего так волнуется моя милая Тересия, - сказала Присцилла, с грацией хищника поднимаясь и делая несколько шагов вперед, к нам навстречу. - Доброго дня, Юлиан. Очень мило с твоей стороны иногда появляться до того момента, когда в приличных домах уже принято ложиться спать.

Эти слова не были сказаны с мягкой иронией или родственным укором, уж скорее, из них во все стороны торчали ядовитые шипы сарказма. Я на пару секунд забыла, что мне вообще-то нужно дышать, потому что в страхе и трепете ждала реакции Кондора. Тот каким-то чудом сохранил на лице непроницаемое выражение, даже улыбнулся своей тете, хотя та моментально вернула свое внимание исключительно мне.

- Я думаю, когда всем все понятно, нет смысла соблюдать тонкости этикета, леди Мари Лидделл, - сказала она, протягивая мне руку - тонкую, сухую, с длинными изящными пальцами. - Меня зовут Присцилла дель Эйве, и я изо всех сил буду делать вид, что мне доставляет удовольствие быть знакомой с вами.

В первый момент мне показалось, что я ослышалась, потому что ожидала я, скорее, возведенной в абсолют чопорности, смотрящей на все с высоты моральных устоев, а получила совсем иное.

И, кажется, это недоумение придало мне сил.

- Взаимно, леди Присцилла, - ответила я, крепко и уверенно пожимая ее руку, и добавила, в глубине души стараясь не думать, что могу об этом пожалеть: - Теперь я хорошо понимаю, от кого Юлиану достались такое прекрасное чувство такта и не менее замечательное чувство юмора.

Меня не поразило молнией на месте. Лорд Парсиваль не превратил меня в жабу, только усмехнулся, причем, кажется, одобрительно. Кондор смотрел на меня удивленно и, кажется, такого не ожидал, но осуждать или одергивать не спешил.

Присцилла чуть вскинула подбородок, улыбаясь одним уголком рта, как, кажется, делали все дель Эйве, с которыми я познакомилась, и тоже не стала возмущаться:

- Прекрасно, милая, - сказала она. - Вчера я сделала вывод, что мне предстоит знакомство с кем-то пугливым, как лань, и тихим, как домовая мышь, но у вас есть зубки.

- Вчера? - внезапно спросила Тересия, до того момента сохранявшая настороженное молчание.

- А ты думала, Юлиан вчера приходил только из чувства родственного долга поздравить семью с прошедшим праздником? - абсолютно спокойно бросила ей из-за плеча эта... стерва. - О, нет, дорогая, у него слишком много забот, чтобы помнить о таких мелочах.

- Прекращай, - спокойно сказал Парсиваль, чуть сощурившись. - Прис, что ты пытаешься доказать?

- Молчу, - ответила она, как если бы только что не умудрилась за пару минут наговорить кучу колкостей. - Пойдемте, милая, - она приглашающим жестом указала мне на диван. В этом жесте было столько властности, что я, бросив взгляд на Кондора и дождавшись его едва заметного кивка, поспешила исполнить приказ. - Нам с госпожой Хоэрт не терпится замучить вас вопросами. Заодно позволим господам, - она кивнула в сторону Кондора и Парсиваля, - немного пообщаться, у них редко появляется такая возможность.

- И вы даже не предполагаете, что мы хотели к вам присоединиться? - Кондор укоризненно покачал головой, даже не думая улыбаться. Я бы на его месте сейчас вообще взорвалась от возмущения.

- Тебе точно есть, что обсудить с отцом, Юлиан, - мне показалось, что Присцилла намекает на что-то, неведомое мне и остальным. - Не бойся, мой мальчик, - она приложила палец к губам, словно обещая о чем-то молчать. - Я чту законы гостеприимства. В конце концов, девочке нужна практика в светском общении, я же правильно поняла?

Минутная стрелка на часах двигалась медленнее, чем улиточка ползет по склону вверх.

Я сидела на краешке дивана и тряслась, как первокурсница перед кабинетом, в котором вот-вот начнется самый сложный экзамен семестра. И несмотря на то, что наш разговор вот уже пару десятков минут сохранял внешнюю доброжелательность, я чувствовала страшное напряжение. Почему-то я не сомневалась, что к вечеру у меня разболится голова, слишком уж сильно било по мне это напряжение и состояние, когда ты не можешь расслабиться, готовясь ко всему и отслеживая каждое свое слово, чтобы не сболтнуть лишнего.