У него была причина считать себя выше других, однозначно. Была причина относиться к Герхарду и ему подобным с покровительственным презрением. Держать дистанцию с кем-то вроде меня. Наверное, у него даже была причина фамильярничать с кронпринцем. И уж точно у него были причины не хотеть, чтобы его узнавали. Не ради меня и во избежание лишних вопросов. Ради себя самого.

Я вдруг перестала дышать, подумав о том, что этот человек - или теперь его считать не совсем человеком? - может значить для этого мира, что ему может быть позволено и что он сам себе позволяет. Куда меньшее, чем мог бы, думала я.

- Такое родство, конечно, накладывает определенные обязательства, - продолжил говорить Кондор, глядя куда-то в стену, избегая смотреть на меня. - Я вырос уверенным в том, что сила, власть и знания даны мне не для того, чтобы использовать их в целях... хм... самовосхваления. Я очень надеюсь, что у меня получается следовать этому принципу, - сказал он чуть тише, обращаясь не ко мне. - Когда отец сказал, что рассматривает патронат над тобой как один из вариантов, я очень сильно удивился.

- Я понимаю, - очень хрипло сказала я.

- Нет, ты не понимаешь, - Кондор обернулся ко мне. На его губах была кривая и какая-то слишком горькая усмешка. - Я могу относиться к тебе лучше, чем к другим инкам, потому что ты - хорошая и милая, пусть и доставляешь массу проблем. Мне нравится твое любопытство и забавляют твои реакции на происходящее, я готов даже признать, что этот опыт куда приятнее предыдущих, несмотря на события последних дней, но одно дело - опекать и защищать тебя, а другое - впустить тебя в семью. Я был против, - честно признался он. - Я против до сих пор. Нет, не потому что считаю тебя недостойной этого. Будет вернее сказать, что я никого не считаю достойным.

Утешил, блин.

Я стояла, сжавшись от странной смеси страха, чувства собственной вины - не важно за что, за все сразу - и невероятного ощущения полнейшего одиночества. Наверное, впервые за эту неделю я могла дать название тому, что я чувствовала здесь и сейчас каждую секунду, где-то на периферии сознания, потому что прочие страхи, радости и заботы вытесняли это. Я была некстати. И чем дальше, тем более некстати я была - девочка-проблема, появившаяся из ниоткуда, разрушившая установленный и привычный порядок вещей, вечно попадающая в беду в самый ненужный момент, вынуждающая всех нарушать правила и планы. И самое главное, что я теперь знала, - мое "некстати" ставило под угрозу чужую жизнь.

Вот это осознание было, наверное, еще невыносимее моего одиночества.

- Но то, что я считаю, это только мое личное дело, и я не стал протестовать. Это верное решение, - мне показалось, что Кондор до сих пор уговаривал сам себя. - Только вот это тот случай, когда формальности исключены. Ты получишь очень, поверь мне, очень многое, но кое-что будешь должна. Не мне и не моему отцу. Мари? - он, кажется, понял, что молчу я совсем не потому, что внимательно, очень внимательно его слушаю. - Тебе никто не говорил, что плакать на зимнем ветру - не лучшая идея?

С усталым вздохом Кондор протянул мне невесть откуда взявшийся платок. Точно такой же, вроде бы, лежал у меня в кармане джинсов до сих пор. Если до этого момента я хоть как-то пыталась сдерживаться, даже носом не шмыгала, то этот жест заставил меня окончательно утратить самообладание. Мне, наверное, многое сейчас хотелось сказать, но слезы сжали горло, и я молчала, судорожно пытаясь успокоиться. Потому что было очень стыдно - за свои слабости и саму себя.

Только вот оставлять меня наедине с собственными демонами никто не собирался.

- Мари, скажи, в чем дело? - маг положил руки мне на плечи и попытался заглянуть в глаза. Неудачная попытка, потому что я замотала головой и снова уткнулась в платок. - Нет, я вижу, что опять тебя задел. Я не хотел, правда. Чем бы ни обидел, поверь мне, я не хотел, - он привлек меня к себе, тяжело вздохнув. - Если ты скажешь, что я сделал не так, я все исправлю.

- Не ты, - всхлипнула я, упершись ладонями ему в грудь.

- Ну, хоть что-то.

- Это я все порчу.

Как-то это глупо прозвучало, почти истерично.

- Замечательно, - холодно сказал Кондор, и у меня сердце в пятки ушло от страха, что я окончательно все сломала. - Самая прекрасная фраза, которую я слышал от плачущих женщин, и ты ее, наконец, сказала. Посмотри на меня, - он чуть дотронулся пальцами до моего подбородка, и я не смогла ослушаться. Взгляд Кондора был каким-то... обманчиво спокойным, что ли? Словно бы это спокойствие сейчас стоило все его силы воли. - Ты не виновата ни в чем. Запомни это раз и навсегда. Если ты будешь не права, я первым тебе об этом скажу и, как ты понимаешь, скажу прямо, - он смахнул слезинку с моего носа. - А теперь я жду правды. Что опять случилось?

Я судорожно вздохнула, пытаясь придумать подходящую правду, и, чувствуя, как пересохло во рту, выпалила первое, что пришло в голову:

- Я вам чужая. Всем. Тебе, Ренару, твоему отцу, - я зачем-то смотрела вниз и чуть в сторону, за его плечо, боясь поднять взгляд. - Принесла с собой неприятности для всех, ломаю... все ломаю, - пришлось снова вздохнуть, чтобы не заплакать. Кондор, кажется, хотел возразить, но не стал и позволил мне высказаться. - Все должно было быть иначе, как ты говорил. Побегала бы по вашим балам и ушла. А теперь мне кажется, что ваш мир прорастает через меня.

Мужская ладонь легла на мой затылок, взъерошив волосы.

- Так и есть. Прорастает.

- И у меня такое чувство, словно бы я пришла в твой дом, съела твой ужин и согнала с любимого кресла твоего кота, - я вздохнула и позволила себе ткнуться лбом в Кондора. До плеча не дотянулась.

- Будем считать, что я скриплю зубами, но чту законы гостеприимства, - фыркнул маг у меня над ухом. - Нам точно нужно серьезно поговорить, Мари, но сейчас такой возможности нет, - он выпустил меня из объятий, ставших вдруг из неловких слишком уютными. - Вечером мы вернемся домой и я отдам свое плечо, платок и жилет в твое полное распоряжение. А пока окажи мне одну услугу, ладно?

- М? - я вскинула голову и, наконец, смогла посмотреть Кондору в лицо, не рискуя разреветься. Показного спокойствия в его взгляде уже не было.

- Побудь сильной девочкой еще несколько часов. У тебя очень хорошо получается, - Кондор смотрел на меня с какой-то странной тревогой. Я кивнула и выдохнула, чувствуя, как после вспышки истерики стало немного легче. - Вот и хорошо.

В наступившем молчании я слышала, как где-то завывает ветер.

- Мы остановились на том, что я получу и что буду должна, - напомнила я.

- А, да, - Кондор небрежно одернул воротник пальто. - Ты получишь защиту - в первую очередь, настолько сильную, что я даже не могу ее ни с чем сравнить. Вместе с ней - некоторые привилегии, правда, я не советовал бы злоупотреблять ими в твоем положении. Это не абсолютная неприкосновенность, - он посмотрел на меня, склонив голову набок. - Скорее, знак, что любое посягательство на твою жизнь или свободу со стороны кого бы то ни было будет считаться посягательством на интересы моей семьи.

Это, конечно, не означает, что я могу подставляться, подумала я.

- А должна ты будешь, - Кондор подхватил меня под локоть и подтолкнул в сторону выхода с площади, - то, что можно определить как преданность и послушание. Это не рабство и не служба, это... хм... лояльность, наверное, так.

- Как-то вы... быстро взяли меня в оборот, - вырвалось у меня. Я прикусила губу, боясь, что сейчас меня окатят презрением, но нет - маг только хмыкнул и кивнул.

- Мы не смогли придумать ничего надежнее и лучше. В данный момент и в наших обстоятельствах. Не бойся, - он с улыбкой похлопал меня по плечу, а я чуть не подпрыгнула. - Никаких кровавых ритуалов и смертельных клятв. Ты нездешняя, привязывать тебя к этому миру сильнее, чем требуется, опасно и, хм, неправильно по отношению к тебе.

Я очень хотела сказать, что мне неправильным казалось одно мое присутствие здесь, но я не стала: можно было бы посетовать на судьбу, которая выдрала меня из привычной обстановки и запихнула в незнакомый мир, но были здесь вещи, к которым я начинала привязываться. Чужая я здесь или избранная, мне явно дали понять, что одну меня не оставят, и это дало возможность выдохнуть и не поддаваться панике.