Побродив по берегу, я собрался искупаться, чтобы не обременять прислугу «чистоплюйством». Озеро выглядело абсолютно прозрачным, просматривался каждый камешек на дне. Вокруг ни души, благодать и покой. Вода оказалась приятно прохладной и замечательно освежала. Я с удовольствием нырнул в глубину и мощными гребками поплыл к противоположной стороне. Когда я развернулся, в одном из освещенных окон заметил женский силуэт.

Выйдя на берег, я не спешил одеваться, обсыхая на ветерке. Подняв глаза, поймал жадный взгляд Аноры. Густо покраснев, наблюдательница быстро задернула портьеру.

Когда я вернулся в дом, Магали с бароном вели светскую беседу, оставаясь вполне довольными друг другом. Уточнив с милордом деловые планы, мы разошлись по спальням, и вскоре я был в постели у пассии, показав, как можно устроиться с удобством. Однако зевающая Магали снова начала задавать вопросы.

— Джори, ты заметил, что у некоторых слуг укусы на шее? Как думаешь, кто это их? — поинтересовалась она взволнованно.

— Дорогуша, ты же сама убедилась, как много здесь кровопийц, — подсказал я ей варианты.

— Какой ужас! Это от комаров или клопов? А вдруг здесь водятся летучие мыши-вампиры? — ахнула девица, рука ее непроизвольно потянулась прикрыть белую шейку.

Я только усмехнулся:

— Тут иногда встречаются очень крупные особи.

— И вы с месье Макдермоттом, еще призывали гулять ночами, когда чудовищные твари вокруг так и вьются!

— Днем гулять не комильфо, чтобы не портить благородную бледность, признак истинной аристократии. Впрочем, может, хватит на сегодня разговоров о фауне?

Однако блондинка продолжала непрерывно зевать.

— Прости, я боялась, что насекомые вновь не дадут уснуть, приняла капли. Наверное, не стоило запивать шампанским, — призналась она, отчаянно пытаясь не свернуть челюсть.

В сердцах мысленно плюнув на погружающуюся в дремоту любовницу, я вышел в коридор, где обнаружил тихо шествующую, и, кажется, прислушивающуюся к беседе за нашей дверью избранницу Макдермотта. Она испуганно вскинула взгляд.

— Доброй ночи, Анора, — я с легкой усмешкой поклонился. — Не спится?

— Да… я решила немного подышать воздухом… — она залилась краской.

— Могу я сопроводить леди?

Через несколько минут мы прогуливались вдоль озера.

— Так что мешало тебе спать? — продолжил я разговор. — Господин барон не пожелал спокойной ночи?

— Милорд соблюдает приличия, — ничуть не смущаясь, но с ноткой разочарования ответила спутница. — А что же Магали? Наши красоты оказались выше ее сил?

Знакомые интонации изголодавшейся по ласке женщины я уловил без труда. Похоже, невесты сейчас хотят всего и сразу. Бедный старомодный жених, очевидно, обзаведется рогами еще до свадьбы.

— Да, все это ваше хваленое гостеприимство, — возмутился я притворно. — Вот и приходится томиться неудовлетворением.

— Я ведь и сама здесь гостья, — промурлыкала обольстительница.

Бросив предусмотрительно захваченный плащ на мягкий мох, я сполна насладился моментом. К моему удовольствию Анора оказалась не только опытной, но и темпераментной, не зажималась и открыто говорила о своих желаниях. Ей нравилось подчиняться силе, страстная нимфа блаженствовала, связанная моим галстуком. Барон сам виноват, что многого лишается.

На следующий день я попросил милорда передать документы в суд, чтобы поскорее завершить дела. По понятным причинам мне не хотелось здесь задерживаться сверх необходимости.

Глава 7

За ужином Анора бросала на меня выразительные взгляды, глаза ее похотливо блестели, с лица не сходил румянец. Неразумно и неосторожно, если, конечно, она не преследует какую-то цель. Улучив момент, она шепнула:

— Сегодня я буду у озера.

Вполне ожидаемо. Капризы Магали все больше раздражали, решение взять ее с собой оказалось ошибкой. Формально с расставанием придется повременить до возвращения, а пока, пожелав приятных снов, я не задержался в ее спальне, насквозь пропахшей успокоительными каплями.

С наступлением темноты я спустился к воде, наслаждаясь тишиной. Для начала лета погода необычайно тихая и теплая, но в воздухе чувствовался надвигающийся дождь. В темной глади отражались звезды и бегущие облака. Я засмотрелся и не заметил, как задумался: «Эль бы здесь понравилось. Скучает, наверное, без меня, особенно вечерами. Стоило ли соглашаться на эту работу и оставлять ее? В разлуке все неурядицы кажутся несущественными, меня тянет обратно в Париж. Главное, чтобы отважной эльфийке снова не вздумалось геройствовать. Если бы возникла необходимость, отец или Маркос дали бы телеграмму, но все же, досадно, что замшелый хозяин замка не озаботился провести телефон, не говоря о радиопередатчике. На рассвете мы с милордом едем в Каван, административный центр графства, где судья любезно согласился назначить заседание. Оттуда и позвоню в Париж. Все же, современные средства связи значительно облегчают жизнь».

— Есть ли мне место в глубине твоей мысли, Джори? — возвращая в реальность, кокетливо поинтересовалась Анора, дотронувшись до моей руки.

В ответ я только улыбнулся:

— На том берегу я заметил небольшой павильон. Прогуляемся?

Потемневший от времени и непогоды деревянный домик, покрытый мхом, заросший густым кустарником и обвитый плющом, верой и правдой послужил нам укрытием до рассвета. Возвращались порознь, чтобы не вызывать подозрений. Накрапывающий дождик усилился, но, благодаря вампирской скорости, я даже волос не намочил.

В суд мы выехали еще затемно в том же дормезе. Пользуясь неразговорчивостью волнующегося Макдермотта, я смежил веки и задремал. Каван — тихий провинциальный городок, не выше двух этажей. Солнце надежно спеленали хмурые тучи, и, пользуясь открытыми окнами, барон с удивлением озирался. Новинками для него оказались не только редкие автомобили на улицах, но и электрическое освещение, яркие витрины и другие символы эпохи. «Представляю, какое впечатление на „дикаря“ произвел бы сияющий Париж, украшенный в темное время суток неоновыми вывесками и рекламой», — я мысленно усмехнулся.

Внезапно Макдермотт дотронулся до моего плеча, выдергивая из задумчивости:

— Месье Ансело, в свете возникших моих личных проблем, вашего неравнодушия и участия, я, преисполненный благодарности, размышлял, чем могу возблагодарить вас, даже если по какой-то случайности процесс не будет иметь успеха. Все же, вам пришлось потратить много времени из-за моих мелочных притязаний на собственные владения. При нашей прошлой встрече, вы живо интересовались возможностью взаимодействия эльфов и наших братьев — вампиров, и я вдруг припомнил некий случай, не упомянутый мною ранее.

Неожиданный переход от насущного к былому, стряхнул с меня сонливость.

— Я старался, чтобы в записи попадала лишь достоверная, подтвержденная информация, — продолжил барон преподносить подробности многовековых изысканий. — По большей части, полагаю, подобные встречи становились для наших собратьев фатальными. На моей памяти есть единичный слух об обратном, но какова его развязка, точно утверждать не могу, потому и не включил его в дневники. Однако, если желаете, могу поделиться.

Конечно же, я выразил желание послушать, и Макдермотт неторопливо продолжил:

— Имело место это четверть века назад, в конце прошлого столетия. Старинный приятель Киллиан О’Фаррелл, будучи проездом, навестил меня в моем уединении. Он и поделился тем, что долгое время имел общение с представительницей враждебного вида и проникся к ней искренним чувством. Потом он внезапно исчез, и больше не подавал вестей. О его дальнейшей судьбе мне неведомо, признаюсь, и не интересовался. Меня вообще мало беспокоило то, что происходило за стенами замка. Может, ему действительно повезло обрести то, что никому не удавалось ранее, но, скорее всего, О’Фаррелла просто заманили в ловушку, где его настигла гибель.

Макдермотт замолчал с чувством выполненного долга. Подобное заявление заставило мысленно усмехнуться. Очень хорошо понимаю неизвестного собрата по несчастью. Эльфийки столь же очаровательны, сколь и непредсказуемы, а возможно, и опасны. Не исключено, что упомянутый Киллиан О’Фаррелл, познав любовь, принял и смерть. Ко мне это уже не имело отношения: в чувствах Эль и ее непричастности к нашим первозданным врагам я ничуть не сомневался.