За неполные два года, прошедшие с нашего знакомства, в судьбе ирландского дворянина наметились существенные перемены. После веков вдовства и добровольного затворничества замшелый пень внезапно пал, сраженный стрелой пухлого проказника. Любви, как известно, все возрасты покорны, и где-то в глубине отшельничьего сердца, видно, еще тлела искра страсти. Все бы замечательно, но, как пояснил Лазар, девица оказалась из тех, что не промах. Она быстро смекнула, что некогда завидный жених, снедаемый меланхолией и отгородившийся от мира, умудрился растерять более половины владений.

За сотни лет о милорде забыли, дела пришли в запустение. Соседи постепенно отхватывали по куску территории, на которую никто не заявлял права. Воспрянувший ото сна землевладелец спохватился, что фамильные леса, луга и фермы уплыли из-под носа, и сей факт его немало огорчил. Тем более, что расчетливая невеста поставила условие: до свадьбы вернуть утраченное и потребовать компенсации у захватчиков. Однако законным путем восстановить имущество выходило непросто. Свидетели заключения прошлых сделок давно умерли, многие архивные документы отсутствовали. К тому же, необходимо изготовить новые удостоверения самому вампиру и составить несколько поддельных актов наследия, согласно которым по прошествии веков барон должен стать своим же дальним потомком.

Макдермотт обратился было в Дублин к местному Совету, тем более, что когда-то являлся его членом, пока не самоустранился. Но способствования так и не дождался. Похоже, ирландские главы решили не вспоминать о канувшем в небытие собрате, опасаясь конкуренции. Поскольку по предыдущему визиту я произвел на Монтегю самое положительное впечатление, особенно в вопросах юриспруденции, тот просил родича прислать меня в помощь.

Дело запутанное и даже интересное, однако может затянуться. Тревожно оставлять Эль одну надолго, но ехать придется. Девушка очень надеялась, что я вновь предложу совместное путешествие. Даже выразила готовность пропустить учебу, но на этот раз и речи быть не могло. Везти ее прямиком к знатоку эльфов — верх безумия.

Накануне отъезда, столкнувшись в клубе с нынешней своей пассией Магали, я невольно поморщился, ожидая лавину жалоб и укоров, что я совсем ее забросил, перестал выводить в общество и не уделяю внимания. По мнению избалованной девицы, я обязан проводить с ней все вечера, словно мне больше нечем заняться. Решительно пресекая неудержимый поток, я предложил ей сопровождать меня в Ирландию. В итоге незамедлительно был прощен по всем статьям, а также вознагражден лаской и податливостью.

Молодая блондинка, сосватанная за дряхлого ростовщика заботой родителей, через полгода превратилась в богатую легкомысленную вдовушку. С трудом выдержав положенный срок траура, она с головой окунулась в светские развлечения, проявляя огромный энтузиазм.

Честно говоря, я сильно сомневался, что ей будет весело в древнем замке, но глупышка пришла от этой идеи в наивный восторг.

Поездка планировалась заранее, поэтому в Бресте, мы с удобствами погрузились на небольшой пароход, следующий до Дублина. Я предвкушал развлечься, предаваясь плотским утехам. Не тут-то было. Приятное покачивание для несчастной неженки обернулось приступом морской болезни. Цвет лица страдалицы приобрел бледно-зеленый оттенок. Заунывно стонущим полутрупом она провела в койке с компрессом на лбу до самого порта, периодически выбегая в дамскую комнату. Не самое обнадеживающее начало путешествия.

На пустой полутемной платформе в Лонгфорде нас встречал знакомый огненно-рыжий слуга. Он без проблем разместил многочисленный скарб в огромной карете с облупившимся баронским гербом на дверце. Создано было это допотопное сооружение, очевидно, еще при жизни баронессы. Когда мы устроились внутри, дормез, натужно поскрипывая, медленно тронулся в путь. Магали настолько впечатлилась этим чудом техники, что даже прекратила жаловаться на самочувствие.

Стояла глухая ночь, и я скуки ради снова попытался воспользоваться услугами любовницы. В конце концов, брал я ее с собой со вполне конкретной целью. Устроив подругу поудобнее, задрав широкую юбку, я только собрался приступить к делу, как переднее колесо провалилось в яму и соскочило с оси. В результате экипаж резко накренился, и девица с визгом впечаталась головой в дверцу.

Кучер, громко бранясь по-ирландски, соскочил с козел. Я вышел на разбитую дорогу, оставив причитающую Магали одну, и флегматично в свете луны наблюдал, как работник безуспешно пытался справиться с поломкой. Потом не выдержал и, приподняв угол дормеза, позволил ему наконец вернуть колесо на место.

Подложив под голову набившей шишку растрепанной женщины подушечку, я вернулся к начатому.

Милорд в этот раз радушно встретил гостей лично. Я представил ему вдову, и нас пригласили в гостиную. Не откладывая в долгий ящик, во время обеда Монтегю ознакомил меня с возникшими проблемами, а заодно поведал историю внезапной любви, посетившей его с оказией. Ностальгически вспоминая покойную супругу, он с воодушевлением восклицал:

— Поверьте, господа, давно потерял надежду вновь возродиться, проникнуться, казалось бы, навсегда утраченным чувством, но тут встретил ангела! Не иначе. Я вознагражден ею за все годы безутешных страданий.

— Ах, месье Макдермотт, как это прекрасно! — Магали слушала барона разинув рот, и едва не прослезилась от такой трогательной истории.

Я был настроен скептически. Судя по всему, избранница, в противовес жениху, амурным томлением не ослеплена. Однако не мог не отметить разительную перемену в побитом молью вампире, каким я запомнил его с прошлой встречи и этим темпераментным живым мужчиной, помолодевшим и счастливым. Воистину любовь творит чудеса.

Невеста обещала присутствовать на запланированном приеме по поводу нашего приезда. А пока нас сопроводили наверх в гостевые, и, очевидно, по правилам старой эпохи разместили в разных спальнях. Впрочем, я не расстроился, терпеть бесконечные жалобы и нытье капризной блондинки не входило в мои планы.

К моей пассии барон приставил горничную — простую деревенскую девку, тоже огненно-рыжую, и, судя по всему, интеллектом не нагруженную. А с учетом того, что и Магали недалеко от нее ушла, объясниться на разных языках им было непросто, в чем я убедился по нервным крикам любовницы, доносившимся из комнаты.

Через некоторое время я застал скандалистку в весьма дурном расположении духа. Судя по мокрым волосам, которые она сушила возле камина, ей все же удалось отвоевать право принять ванну.

К вечеру начали съезжаться гости. Первой прибыла невеста Монтегю — мисс Анора. Хорошенькая девушка выглядела неглупой, с цепким взглядом, в сильно декольтированном платье, приоткрывающем отлично сформированную грудь. В разговоре она часто закусывала нижнюю губу и слегка прищуривалась, словно непрерывно производя в уме аналитическую работу. Определенно, такой палец в рот не клади.

Стемнело. Портьеры на окнах были подняты, открывая великолепные пейзажи. В черном зеркале овального озера отражалась лунная дорожка. Берега так густо поросли лесом, что казались раскинувшимся бархатом, а водная гладь подступала к самым стенам замка.

Вскоре явились остальные приглашенные, соседи нашего хозяина, наверняка весьма озадаченные сим ангажементом: маркиз — трясущийся старик лет девяноста с супругой ровесницей и еще более древний вдовец-виконт. Вид у нашей компании получился довольно пестрый. Однако мужчины хотя бы в классических смокингах, в отличие от милорда, встречавшего визитеров в «антикварном» камзоле жюстокоре. Смелее всех вырядилась, конечно, Магали, которая не могла упустить возможности произвести фурор. В вырезе спинки ее вечернего платья виднелась верхняя часть пышных ягодиц. Это вызвало неодобрительное ворчание престарелой четы, зато наш жених то и дело бросал заинтересованные взгляды. Очевидно, от многовекового сна пробудилось не только его сердце.

— Джори, что это?! — возмущенно зашипела спутница. — Где обещанное высокое общество? Это же какая-то богадельня!