— Разумеется, — сказала она.

Машина тронулась.

— Вертолет стоит на другом конце аэродрома, — сказал Мерлин. — Думаю, он вам понравится. Это наша последняя пассажирская модель. Берет на борт двадцать четыре пассажира плюс экипаж. Последняя модель Хьюза вмещает только четырнадцать.

Барбара кивнула.

— Полет продлится всего двадцать пять минут, — продолжал Мерлин. — Это быстрее, чем доехать на машине до центра Сан-Франциско.

— Я слышала, Джад построил целый город.

— Совершенно верно, миссис Крейн, — ответил Мерлин. — Шестьсот квартир, сто частных домов и двенадцать административных зданий. Ну, и само собой, школы, тенистые скверы, несколько торговых центров, не говоря уж о больнице.

Барбара посмотрела на него.

— Но почему именно здесь? Штаб-квартира компании всегда была в Нью-Йорке.

— Да, — сказал Мерлин. — Но, если вы помните, десять лет назад шестьдесят процентов производств было размещено на востоке и юге. Теперь же сорок пять процентов — на западе и всего пятнадцать на востоке и юге. Производство компьютеров и микросхем на полупроводниках растет, как сорняки в Силиконовой долине. В Северной Калифорнии мы производим больше вина, чем Италия и Франция вместе взятые. Аэрокосмические летательные аппараты производятся в штатах Вашингтон, Калифорния, Невада и Колорадо. Прогноз обещает нам в ближайшие десять лет темп роста до пятисот процентов.

— Но зачем целый город? — спросила она.

— Эту идею мистер Крейн заимствовал у японцев. Он увидел, что все крупные японские компании — «Мицубиси», «Ниссан», «Асахи», «Нейшенл», «Панасоник», «Сони» — повышают производительность за счет того, что сплачивают своих работников, предоставляя им гарантированное жизнеобеспечение от колыбели до старости.

— Сомневаюсь, что это подойдет американцам, — сказала она.

— Посмотрим, — ответил Мерлин. — Впрочем, и сам мистер Крейн говорит, что это эксперимент.

Машина остановилась. Мерлин помог ей выйти и показал на вертолет:

— Вот он. Мистер Крейн сказал, что первую машину надо назвать в вашу честь.

Барбара застыла на месте. Слезы мешали ей как следует разглядеть серебристую машину с крупными буквами вдоль борта: «БАРБАРА-1».

Глава девятая

— Похоже на университетский кампус, — сказала она. — Вокруг одна молодежь. Наверно, никому и тридцати нет.

Джад улыбнулся:

— Если не считать меня.

Она засмеялась в ответ:

— Ах, извини, — и достала пластиковую карточку, служившую ключом к ее люксу. — Заходи, выпьем по стаканчику на ночь.

Он кивнул.

Она открыла дверь, и он вошел вслед за ней. Дверь закрылась автоматически. Она подвела его к бару в гостиной.

— Виски со льдом?

— Нет, спасибо. Лучше вишневой кока-колы.

Она взглянула удивленно:

— Это что-то новое.

— Да. Я понял, что алкоголь — это не то.

— А кока-кола — то? Кофеин с сахаром?

— Не только, — сказал он.

Она внимательно посмотрела на него.

— Кокаин, — сказал он.

— Но это же опасно!

— Жить вообще опасно, — возразил он. — Но это сочетание придает мне сил.

— Не знаю, — проговорила она неуверенно. — Я никогда не пробовала.

— Не даю никаких советов, — сказал он. — Но мне нравится. Я советовался со своим доктором, он сказал, что это не хуже, чем злоупотреблять спиртным. Главное — знать меру.

— Ну, и как же ты узна́ешь, что перебрал? — спросила она.

Он засмеялся:

— Нос отвалится.

Она поморщилась:

— Что за ужасы!

Он снова засмеялся:

— Ну, ладно. Тогда я выпью виски.

Она положила в высокие стаканы кубики льда и плеснула понемногу виски. Он взял стакан.

— Твое здоровье, — сказала она.

— Твое.

Она посмотрела на него.

— Ты и другие наркотики пробовал?

— Конечно, — сказал он. — Пойми, сейчас эпоха наркотиков и химии. А мой отец жил в эпоху пива и спиртного.

— И давно ты начал?

— Еще в старших классах. И в колледже продолжал.

— Ну и ну, — сказала она. — Мы ничего не знали.

— Я же никогда не жил подолгу дома.

Он подошел к креслу и опустился в него.

— Расскажи мне о себе, — попросил он. — Ведь почти два года прошло.

— Много всего было, — сказала она, садясь напротив. — Я теперь другой человек.

— Это видно.

— Ну и как, нравится тебе то, что ты видишь?

— Вполне. Я чувствую, что ты стала собой. А раньше была спутником, вращающимся вокруг отца.

— Я ни о чем не жалею, — сказала она. — Я любила его.

— Знаю, — ответил он, отхлебнув из стакана. Его синие глаза смотрели прямо на нее. — Ты, наверно, удивляешься, зачем я тебя вызвал?

Она молча кивнула.

— Пора тебе возвращаться на работу. Ты мне нужна.

— Я нужна тебе? Не старовата ли я для тебя?

Он засмеялся:

— Один-ноль.

— Ладно, — сказала она. — Рассказывай, что там у тебя.

— Вьетнамская война загнала Джонсона в угол. Он будет продолжать эскалацию, пока игрушка не взорвется у него в руках. А тем временем на этом можно делать хорошие деньги.

— Только мне непонятно, при чем здесь я.

— А генерал Конелли? — подсказал он.

Она с минуту молчала.

— Вилли?

— Да, — кивнул он. — Я слышал, его отозвали из НАТО и назначили командовать поставками оружия для Министерства обороны.

— И все же мне непонятно, при чем здесь я.

Его глаза вдруг стали жесткими.

— Ты с ним спала, — сказал он. — А общая постель способствует продаже оружия лучше всяких взяток.

— Он хочет развестись с женой и жениться на мне, — сказала она.

— А вот этого не надо, — поспешно сказал он. — Это поставит крест на его карьере.

— И нам ничего не достанется, — закончила она.

— Сечешь на ходу, — одобрил он.

Она подошла к бару и снова наполнила стаканы.

— Могу тебе сообщить, — сказала она, возвращая ему стакан, — что я и не собиралась за него выходить.

Джад ничего не ответил.

— Так что конкретно тебя интересует? — спросила она.

— Военные транспортные вертолеты. Хьюз и Белл уже подали заявки. Бронированные машины наземного базирования для переброски пехоты. «Крайслер» и «Дженерал моторс» работают над принципиально новыми проектами: летательные аппараты, садящиеся на воду, с реактивным двигателем вместо пропеллера. Джакуцци и Пьяджио проводят испытания своих новинок.

— Это сулит много денег? — спросила она.

— До нескольких миллиардов долларов.

Она помолчала. Ее стакан был почти пуст.

— Несколько миллиардов долларов! Неплохой заработок для проститутки.

Он не ответил.

— Куда девались твои идеалы? — спросила она. — Мечты о бессмертии?

— Никуда не девались, — сказал он. — Но у меня еще есть дело, которое я унаследовал и должен приумножить.

Она вздохнула.

— Если бы меня попросил об этом твой отец, я согласилась бы не колеблясь, потому что любила его. Согласилась и не чувствовала себя проституткой.

— Все мы проститутки на свой манер, — сказал он. — Продаемся, кто за что: за власть, деньги, секс, идеалы, жизненные блага.

— Ты серьезно так думаешь? — спросила она.

Он молча кивнул.

— Ты ошибаешься, — мягко возразила она. — Ты упускаешь самое главное.

— Что же это?

В ее глазах заблестели слезы.

— Любовь.

Софья подняла глаза от компьютерной распечатки:

— Здесь ни слова о том, был ли ты когда-нибудь женат.

— Я не был женат, — сказал Джад.

Она склонила голову набок.

— Странно. Обычно мужчина в сорок два года…

Он перебил ее:

— Ты сказала, что тебе тридцать, и ты не была замужем. Это, по-твоему, не странно?

— Я другое дело, — сказала она. — Моя профессия требует большой отдачи.

— Моя, пожалуй, не меньшей, — улыбнулся он. — Но я не чувствую себя обделенным. А ты?

Она запнулась на мгновение и честно призналась:

— Чувствую порой. Я хотела бы выйти замуж и родить детей, но все как-то не получалось.