— Ты красивая!

— Коснись меня, — сказала она хрипло. — Обними меня, Бога ради, а то я опять кончу одна. Уже пять лет все одна и одна!

Он притянул ее к себе, держа одной рукой за затылок, а другой лаская ее грудь. Она дрожала всем телом. Он нежно погладил ее длинные волосы. Минута — и она успокоилась у него на груди. Он не шевелился.

Она заговорила, уткнувшись ему в грудь, негромко, глуховатым голосом:

— Ты был с теми тремя девицами, которых они послали к тебе в номер?

— Нет, — ответил он. — Я послал их подальше.

Она помолчала, потом сказала:

— Я рада. У тебя за кроватью были спрятаны фотокамеры.

— Ну и глупо! — сказал он. — Что бы они с этого имели?

— Не знаю, — проговорила она. — У них весь номер в «жучках».

— Стандартная процедура, — сказал он. — Я этого ожидал. — Он усмехнулся. — Детские игры и больше ничего.

— Вовсе не игры, — возразила она. — Из-за какой-то неполадки в энергосети один человек погиб, а двое попали в больницу.

— Ужасно! — сказал он. — Я этого не знал.

Вдруг она чихнула. Он приподнял ее голову и подал бумажный носовой платок.

— Это от кокаина, — сказал он. — Промой нос водой.

Он проводил ее в ванную и снова сел в свое кресло. Когда она вернулась, он маленькими глотками пил шампанское. Она была умыта и причесана.

— Вы плохо думаете обо мне? — спросила она.

— Нет, — сказал он. — Вы всего лишь человек. То, что вы врач, не мешает вам быть женщиной, и очень красивой женщиной. Обе ваши ипостаси требуют своего.

Она стояла в нерешительности.

— Я, пожалуй, пойду к себе…

Он поднялся с кресла.

— Если вам действительно хочется… Если вы устали…

Она посмотрела ему в глаза:

— А вам чего хочется?

Он улыбнулся:

— Ты сама знаешь.

Глава пятая

Его разбудил едва различимый шум работы реактивных двигателей. Он снял трубку стоявшего возле кровати телефона.

— Как дела? — спросил он.

— В соответствии с расписанием, мистер Крейн, — ответил из кабины капитан Петерс. — Мы в полете десять с половиной часов, летим над Дели, высота двести тысяч футов. Сейчас как раз заправляемся. Рассчитываем приземлиться в Пекине в восемь часов двадцать минут. Все системы в полном порядке.

— Спасибо, — сказал он и положил трубку. Обернувшись, он увидел, что она лежит рядом и смотрит на него широко открытыми глазами.

— Доброе утро, — сказал он.

— Доброе утро.

— Как спалось?

— Даже не знаю, что сказать, — ответила она. — Я замечталась и, кажется, не спала.

Он засмеялся.

— Ты спала. Я точно знаю.

— Жаль, — тихо сказала она. — Я как раз из тех, кто любит помечтать.

— Я тоже, — сказал он, целуя ее.

Он сел в постели.

— Хочешь кофе?

— Можно, я сначала помоюсь? От меня так разит сексом, что мне стыдно будет идти по самолету.

Он засмеялся.

— Ничего смешного, — серьезно сказала она. — Сексуальное возбуждение сразу вызывает у меня мультиоргазмическую реакцию.

Он сказал, стараясь попасть в тон ее серьезности:

— Я никогда не слышал таких объяснений, доктор.

— Правда-правда, — сказала она. — Вот, например, когда ты сейчас говорил по телефону, от одного взгляда на твой пенис, даже слегка напряженный после сна, из меня сразу потекло.

— Это проблема, — серьезно кивнул он. — Теперь я понимаю.

— Проблема чисто психологическая, — сказала она. — Но ее надо решать.

Он повернулся на бок, лицом к ней.

— Доктор, а что, если решить эту проблему прямо сейчас?

— Я не понимаю, о чем ты, — сказала она в замешательстве. — И потом, почему ты зовешь меня «доктор»? Ты, кажется, собирался называть меня Софьей?

Он притянул ее лицо к своему фаллосу.

— Софья, Софья, — сказал он, посмеиваясь. — Неужели ты не знаешь, что слегка напряженный никуда не годится?

Она подняла глаза.

— Ну, вот, ты надо мной смеешься.

— Дуреха, — сказал он, вцепившись пальцами в ее волосы, другой рукой в это время заталкивая член ей в рот. — Соси как следует, если хочешь, чтобы тебя трахнули.

Она сердито дернулась в сторону.

— Ты видишь во мне шлюху, — всхлипнула она, и ее глаза наполнились слезами.

Он несколько секунд молча смотрел на нее, потом приблизил ее лицо к своему.

— Нет, Софья, — ласково сказал он, покрывая поцелуями ее губы. — Никакую не шлюху. Я вижу в тебе женщину, которая так долго была лишена слишком многого.

Она спустилась вслед за ним по винтовой лестнице. Внизу он обернулся к ней и сказал, придерживая штору, чтобы она могла видеть, что за ней:

— Здесь у нас канцелярия.

Мерлин сидел за своим столом, еще двое — перед дисплеями. Мерлин обернулся к Джаду.

— Сейчас зайду к вам, — сказал Джад, отпуская штору и ведя Софью дальше. — Тут холл для гостей, дальше каюты для гостей, за ними каюты для персонала и холл для персонала. Оба холла могут также служить столовыми.

Понизив голос, словно смущаясь своего удивления, она спросила:

— Сколько же человек находится на этом самолете?

— Экипаж: командир плюс еще десять человек; девять человек обслуживающего персонала, включая шеф-повара и старшего стюарда; пятеро сотрудников канцелярии плюс мой помощник и мой камердинер, ты, я — итого на борту сейчас двадцать девять человек. Но если надо, здесь хватит спальных мест на пятьдесят одного человека.

Она покачала головой:

— Целый дом! Тебе действительно нужно столько всего? Для себя одного?

Он улыбнулся:

— По-моему, да. Мой бизнес заставляет меня процентов тридцать пять времени проводить в этом самолете. А с помощью оборудования, установленного на борту, я могу связаться со своими конторами и представительствами во всем мире.

— И такие же самолеты у всех американских бизнесменов?

— Не знаю, как у всех, — улыбнулся он, — но самолеты есть у многих, а у некоторых по два, по три и даже больше.

— Ну, это уж чересчур! — сказала она.

— Как по-американски ты это сказала, — усмехнулся он.

— Когда я ходила в колледж в Штатах, у нас так говорили. — Она улыбнулась. — Ну, это уж чересчур.

— Через полчаса обед. Это не чересчур? — спросил он.

— Нет, — помотала она головой. — Я почти проголодалась.

Она пошла к своей каюте через холл. А он, проводив ее глазами, раздвинул шторы и вошел в канцелярию. Мерлин поднялся от стола. Джад посмотрел на него и спросил:

— Сейчас утро или день?

— В Индии четыре часа дня, мы в полете около двенадцати часов. Но это уже следующий день, — сказал Мерлин.

— Никогда не научусь в этом разбираться.

— Готов сегодняшний отчет, — сказал Мерлин.

— Посмотрим, — пробормотал Джад, усаживаясь за небольшой стол для совещаний.

Мерлин положил на стол папку с бумагами. Джад открыл ее и сразу же захлопнул.

— Экстренного ничего? — спросил он. — Я что-то не в форме сегодня.

— Да ничего особенного, — ответил Мерлин, — сегодня же выходной. Только одна крупная заявка. Малайзия хочет, чтобы мы построили мост через реку Пхан за 55 миллионов долларов.

— Черт! — выдохнул Джад. — Угораздило же нас! Я был уверен, что мы им не по карману.

— Так и есть, — подтвердил Мерлин. — Но репутация требует жертв. Они говорят, что хотя наши услуги дороги, зато «Крейн констракшн» надежнее всех.

— Нам это ни к чему. Мы потеряем от двенадцати до четырнадцати миллионов. — Он поднял глаза на Мерлина. — Свяжитесь с японскими производителями стали. Они вечно подбирают всякое дерьмо из-под нас, а доставка оттуда дешевле, чем из США или Европы. Может, удастся сэкономить четыре-пять миллионов.

— Я проработаю этот вопрос. Пожалуй, поручу Джадсону заняться им из Сан-Франциско.

— Еще есть хорошие новости? — с кислым видом спросил Джад.

— От доктора Сойера, — ответил Мерлин. — Он говорит, что не знает, о какой такой чертовщине вы толкуете. Все, что ему известно, это эксперименты по генной инженерии и программа исследований ДНК Министерства обороны. Он просит сообщить побольше подробностей.