— Хорошо, мистер Крейн.
Джад направился к лестнице, ведущей в кабину экипажа, за которой находилась его личная каюта. На полпути он обернулся к стюарду:
— Вы не могли бы прислать ко мне Мерлина?
— Сию минуту, сэр.
Джад поднялся по ступенькам и через кабину экипажа прошел к себе. Его уже ждал Скорый Эдди с ледяной кока-колой. Джад скинул пиджак и взял стакан. Едва он отхлебнул, как в дверь постучал Мерлин. Скорый Эдди открыл ему.
— Слушаю вас, мистер Крейн, — сказал Мерлин, держа наготове блокнот.
— Доктор Ивансич, Софья, — сказал Джад. Мерлин записал. — Сделайте полную проверку через компьютер. Меня интересует все, что только можно найти о ней. — Задумавшись на мгновение, Джад попросил также расшифровку всего, что ему говорили доктор Забиски и Софья. — Мне не нужны сюрпризы, — добавил он.
— Что еще, сэр? — спросил Мерлин.
— Да, вот что, — вспомнил Джад. — Позвоните доктору Сойеру в Центр медицинских исследований, узнайте, слышал ли он что-нибудь о работах по автоклоновой имплантации клеток человека.
— Мы займемся этим сразу же, как только взлетим, — сказал Мерлин и вышел.
Джад посмотрел на Скорого Эдди:
— Охлади-ка бутылочку «Кристалл», — сказал он, снимая трубку внутреннего телефона и набирая номер главного стюарда. — Когда доктор вернется, — сказал он в мембрану, — попросите ее, если она не возражает, зайти до взлета ко мне в каюту.
Бутылка «Кристалл» уже стояла у Скорого Эдди в ведерке со льдом, а на стойке ждали два бокала для шампанского. Джад пошел в свою спальню в дальнем конце каюты и начал стягивать рубашку.
— Приготовь мне махровый комбинезон, — бросил он.
Скорый Эдди открыл один из стенных шкафов, достал оттуда комбинезон и положил на кровать. Рядом он положил французские шелковые плавки, а на пол возле кровати поставил пару махровых шлепанцев. Джад зашел в маленькую душевую кабинку, нажал кнопку смесителя, и на него брызнула смесь воды с жидким мылом. После этого он ополоснулся чистой водой. Пар удалялся из душевой автоматически. Он вытерся огромным полотенцем, быстро оделся и расчесал волосы. Потом оглядел себя перед зеркалом и решил: ничего, но не более.
Усталость не прошла, а сегодня предстояло еще несколько важных дел.
Он выдвинул ящичек, достал оттуда золотой флакон и снял колпачок, под которым обнаружилась круглая пластмассовая завинчивающаяся крышечка. Свинтив ее, он сунул горлышко в ноздрю, сдавил флакон снизу и вдохнул кокаин. Еще раз — теперь уже другой ноздрей. Наркотик сразу взбодрил его. Кинув флакон обратно в ящик и позабыв задвинуть его, он снова посмотрелся в зеркало. Следов усталости как не бывало. Он улыбнулся сам себе и подумал, что неплохо владеть химической компанией — по крайней мере, никто не подсунет уличного дерьма.
Улыбающийся Скорый Эдди ждал его в каюте.
— Ничего нет лучше, чем горячая вода и белый порошок, — сказал он. — Хорошо выглядите, босс.
— Кто тут шибко умный, пусть лучше помалкивает, — беззлобно огрызнулся Джад и спросил: — Они уже на борту?
— Как раз поднимаются, — сказал Скорый Эдди.
Джад снял трубку и позвонил старшему стюарду.
— Предложите доктору комбинезон. Размер, по-моему, восьмой.
— Я уже подумал об этом, сэр, — спокойно сказал Рауль. — Только я приготовил седьмой размер. Он ей больше подойдет.
— Отступаю перед французским глазомером, — хохотнул Джад и положил трубку.
Из динамика донесся голос капитана:
— Экипажу пристегнуть ремни! Взлет через минуту.
Джад посмотрел на сидевшую в соседнем кресле Софью. Ее взгляд был прикован к иллюминатору. Огромный самолет начал разбег; по его телу пробежала легкая дрожь. Он взглянул на ее руки — они вцепились в подлокотники. За все время, что они быстро катили по земле, а потом внезапно и мягко взмыли в воздух, он не проронил ни слова.
— Просто какой-то дом с крыльями, — грудным голосом сказала она.
Он усмехнулся:
— А что, пожалуй, так и есть.
Она посмотрела вниз, на огни Дубровника.
— На какой же мы высоте?
Он нажал на кнопку, и перед ними, под потолком каюты, засветилось табло.
— Около двух километров, — сказал он. — Мы будем набирать высоту до двенадцати километров — это около 38 000 футов, при скорости до 580 миль в час. Таковы наши обычные параметры.
Погасли надписи «Не курить» и «Пристегнуть ремни безопасности». Он одним щелчком освободился от ремня, перетягивавшего ему грудь, и нагнулся, чтобы помочь ей. Она смутилась, но он улыбнулся:
— Все нормально!
Тогда она кивнула и позволила ему отстегнуть свой ремень.
Пришел Скорый Эдди, поставил на столик перед ней поднос с икрой и тостами, быстро наполнил бокалы шампанским и исчез.
Он поднял свой бокал:
— Приветствую вас в дружественном небе Америки!
— Под нами пока еще Югославия, — сказала она.
— Но вы-то уже не там, правда? — усмехнулся он.
— Правда, — улыбнулась она и отпила шампанское. — Вкусно! — Она посмотрела на поднос. — Это настоящая русская икра?
Он кивнул.
— В Югославии ее не достать, — сказала она.
Он положил на тост полную ложку икры и протянул ей.
— Плоды разрядки, — заметил он.
— Мне нравится, — сказала она.
— Мне тоже, — сказал он, делая бутерброд для себя.
— А русская водка у вас тоже есть? — спросила она.
— Конечно.
— Можно мне выпить немножко? — попросила она не без робости. — У нас я никогда не могла достать ничего, кроме сливовицы; меня от нее уже тошнит.
— О чем речь! — сказал он.
Скорый Эдди принес покрытую изморозью бутылку прямо из морозильника, наполнил две рюмки и, поставив их рядом с бутылкой на поднос, исчез.
Она взяла рюмку, подержала несколько секунд, глядя на него, и разом опрокинула. На ее щеках выступил легкий румянец.
— Нравится?
— Давно не пила. — Она кинула на него быстрый взгляд. — А вы что же?
— Я этим не увлекаюсь, — сказал он. — Все, что я себе позволяю, — это вино, пиво, легкий виски с водой перед обедом. Алкоголь для меня своего рода депрессант. А я не люблю расслабляться.
— Значит, допинг? — спросила она.
— Немного.
— Марихуана, кокаин, психоделические препараты? — она смотрела прямо на него.
Он улыбнулся:
— Иногда.
— Это вполне по-американски, — сказала она. — Я помню, когда я училась в школе… — она взяла рюмку и, опорожнив ее, блаженно вздохнула. — А это вполне по-европейски.
— Разные народы — разные подходы, — улыбнулся он.
Она откинулась на спинку кресла.
— Так тепло, — сказала она. — Кажется, я немножко пьяная.
— Если вы устали, можете пойти спать.
— О нет, мне хорошо, — улыбнулась она. — Так хорошо, как давно не бывало. Там, у нас, все такие серьезные. — Она, сощурившись, посмотрела на него. — У вас есть кокаин?
Он кивнул.
— Можно попробовать? — И, видя его колебания, продолжала: — Все будет нормально. Он меня чуть-чуть взбодрит. Не хочется сразу заваливаться спать.
Он сходил в спальню и вернулся с золотым флаконом. Повертел его в руках, вынул пластиковую пробку — внутри она была вся в белом порошке.
— Это инжектор, — сказал он. — Вставьте его в ноздрю, нажмите снизу и вдохните.
— Слишком сложно, — сказала она. — Помогите.
Он поднес флакон к ее ноздре и, слегка надавив, сказал:
— Вдыхайте.
Она вдохнула. Он быстро вставил инжектор ей в другую ноздрю.
— Еще раз!
Несколько секунд она сидела неподвижно, потом обернулась к нему с расширенными, сияющими глазами:
— Он пробирает прямо до мозга!
Он усмехнулся:
— Так и должно быть.
— Теперь мне совсем тепло, — сказала она. — Даже соски горячие… и твердые.
Он молча смотрел на нее.
— Ты мне не веришь, — сказала она.
— Верю, — улыбнулся он.
— А почему смеешься? — капризно спросила она и расстегнула молнию на груди. — Теперь веришь?
Груди у нее были полные и упругие, с торчащими, твердыми, пунцовыми сосками. Он перевел взгляд на ее лицо.