Он последний раз провел гребешком по моим волосам и мягко пригладил виски.
— Кажется, подействовало. Ну, как вам?
Я взглянул в зеркало. Мои волосы последний раз были такими короткими перед поступлением в начальный класс школы. Однако цвет весьма напоминал мой собственный.
— Прекрасно.
— Вы даже кажетесь моложе, не правда ли?
Я кивнул.
— Не забывайте про кондиционер. По крайней мере, дважды в неделю, пока волосы снова не отрастут, а затем разок в неделю. Тогда они будут сильными и здоровыми.
— Конечно.
Он начал снимать полотенце с моей шеи.
— Я даже рад, что избавился от него. Так гораздо лучше. Я даже начал снова откладывать деньги. Даже не подозревал, сколько он мне стоил, пока он не ушел. Дамочка жрала за шестерых.
Я встал.
— Сколько?
— Тридцать за волосы, два за бритье и два за маникюр. Тридцать четыре доллара.
Я протянул парикмахеру две двадцатидолларовые банкноты.
— Пять возьмите себе, два отдайте маникюрщику.
— Спасибо.
Парикмахер проводил меня до дверей.
— В следующий раз позвоните, если соберетесь прийти. Спросите Чарли. Я всегда найду для вас время.
— Так и сделаю. Спасибо, Чарли.
— Если вы ничем не заняты, мы могли бы поужинать. Тут поблизости есть превосходный мексиканский ресторанчик.
Есть мне что-то не хотелось.
— Я не любитель мексиканской кухни. Кроме того, в десять у меня назначена встреча.
— У них есть превосходные стейки. И обслуживают быстро. Мне очень понравилось толковать с вами.
Последнему я верил. Он, похоже, мог говорить без остановки. Но мне предстояло тем или иным способом убить еще два с половиной часа, а сидеть в ресторане приятнее, чем болтаться в одиночестве по улицам.
— О’кей. Только плачу я. Это жестко.
Он не стал возражать.
Улица была пуста. Я вставил ключ и начал было его поворачивать, как вдруг разглядел проволочку, диагонально протянутую через стеклянную дверь. Волоски на моей спине моментально встали дыбом. Я бросился на землю как раз в то мгновение, когда вся передняя стена взорвалась с оглушительным грохотом.
Я все еще лежал, прикрывая голову руками, как к тротуару подкатила машина Лонегана. Я заметил это уголком глаза. Дверца распахнулась, стоило мне подняться.
Лонеган, не выходя, спросил:
— Ты в порядке, Гарис?
Я обернулся, чтобы посмотреть на дверь. Она исчезла.
— В полном порядке.
— Залезай. Вряд ли тебе захочется дожидаться здесь полицию.
Я сел в машину и захлопнул дверцу. Лонеган мгновенно отъехал от тротуара и свернул за ближайший угол. Я откинулся на сиденье и искоса поглядел на него. Дядя слегка улыбался.
— Что смешного? — раздраженно поинтересовался я.
— Детишкам вредно играть во взрослые игры.
— Меня же могло убить! — сердито сказал я.
— Тогда ты оказался бы не таким ловким, каким я тебя считал, — холодно заметил дядя. — Но тебе предстоит еще многому научиться.
Я угрюмо зыркнул на него.
— Как ты думаешь, долго ли ты продержался бы, если бы я не защищал тебя? — ледяным тоном осведомился дядя. — Сперва с преподобным Сэмом, потом с Джулио Васкесом. Через две минуты после звонка твоей девушки он связался со мной. Если бы я не дал добро, тебя бросили бы на растерзание волкам.
Некоторое время я глазел на него, затем кивнул.
— О’кей, дядя Джон. Прошу прощения. И что же мы будем делать теперь?
— Это уже лучше, Гарис. — Дядя с улыбкой откинулся на спинку сиденья. — Прежде всего, мы отправимся к Ронци и избавимся от газеты. Собственно говоря, этот вздорный листок никогда меня особенно не интересовал, однако он, по крайней мере, вытянул тебя с улицы.
— А дальше что, дядя Джон?
Он посмотрел мне в глаза.
— Все будет целиком и полностью зависеть от тебя. Начиная с этого мгновения, ты вольная пташка. Конечно, мне было бы приятно, если бы ты вошел в мое дело.
— Это не мои игрушки, дядя Джон, — помолчав, мягко ответил я. — Ты сам это как-то сказал.
Взгляд дяди стал задумчивым.
— Ты сам-то знаешь, чем хотел бы заняться?
— Да, дядя Джон. Думаю, что знаю.
Книга вторая
НАВЕРХУ
Глава 27
Повинуясь пилоту, наш «Ли» соскользнул с высоты трех тысяч футов и вошел в плавную петлю, открывая взорам все побережье Мазатлана, где сине-зеленые воды Тихого океана разбивались о сверкающую белизну песчаных бухт. Мурта перетянулся через стол и коснулся пальцем иллюминатора:
— Мы сейчас пролетим над ним, мистер Брендан.
Я поглядел в указанном направлении, но не увидел ничего, кроме зеленых джунглей. Затем внезапно между деревьями возникла узкая просека взлетной полосы, а за нею отель.
Первое впечатление, которое оставляла эта одиннадцатиэтажная бетонно-стальная конструкция, — полная чужеродность и неуместность среди дикой природы. Однако затем замелькали тростниковые крыши коттеджей с бассейнами, теннисные корты, площадки для гольфа, общий бассейн олимпийских размеров, кабинки для переодевания, причал с прогулочными лодками — они качались у пристани, как чайки, — и до меня дошло, что здание отеля просто является частью особого мира.
— Где предполагается устроить казино? — спросил я.
— Как в Лас-Вегасе, — ответил Мурта. — Прямо у входа в отель.
Здание уже успело остаться далеко позади нас. Показались дома Пуэрто-Валларты, а в отдалении смутно просматривались плоские пески Ла-Пазы. Поворот закончился, и пилот начал плавное снижение к взлетной полосе. Шасси выдвинулись, заставив машину слегка вздрогнуть, и в следующее мгновение мы уже коснулись земли. Пилот слегка задел кустарник. Нас вжало в спинки кресел, потом отпустило, когда самолет покатился по направлению к зданию.
Лонеган сидел рядом со мной с непроницаемым выражением лица. Верита и Бобби на другой стороне салона уже отстегивали ремни. Сидевшие за ними четыре фото-модели весело болтали, два ассистента Бобби деловито начали собирать свое оборудование.
Бобби выбрался из кресла.
— Если мы поторопимся, то до заката успеем отщелкать пленку. На фоне захода солнца в бухте может получиться нечто весьма удачное.
— Мы будем готовы, — пообещал один из ассистентов.
— Какие планы? — спросил Бобби у меня.
— Я проведу несколько встреч, а ты действуй. Увидимся за ужином.
Бобби со своими подручными выкатился из самолета и помчался к бухте прежде, чем Мурта кончил церемонию представления встречающих лиц.
Их было шестеро, включая мэра города. Все низенькие, кроме одного: некоего Дитера фон Хальсбаха. Это был голубоглазый блондин добрых шести футов с загорелым лицом и сверкающими зубами. По рождению он, как и все прочие, был мексиканцем, но по происхождению немцем. Его родители эмигрировали в Мексику после войны. При первом же рукопожатии выяснилась еще одна любопытная деталь, которой не было в представленных досье: этот тип явно «голубой».
Мы с Лонеганом прошли вслед за Дитером к белому «кадиллаку». Верита, Мурта и остальные сели в другую машину.
— Я забронировал для вас три бунгало, мистер Брендан, — сказал Дитер.
— Спасибо, — ответил я.
Вряд ли он при этом столкнулся с большими трудностями. Судя по тому, что я слышал, мы были единственными гостями. Я взглянул в окно. Машина ехала по ухоженному парку.
— Вы здесь неплохо потрудились.
— Мы с отцом не экономили. Любим, чтобы все было наилучшим образом.
Я покосился на Лонегана. По нему не было заметно, что увиденное произвело на него впечатление. Машина промчалась мимо входа в отель и свернула на боковую дорогу к бухте. Немного погодя, она затормозила перед бунгало.
Дитер провел нас через ажурные железные ворота на художественную лужайку с плавательным бассейном перед коттеджем. Теплый со слабым привкусом соли воздух пьянил апельсиново-лимонным ароматом, который струился от густо усыпанных плодами деревьев. Двери коттеджа распахнули дворецкий и горничная — оба были в форме.