— Ваша мать была рыжей?

— Нет.

— А отец?

Я ухмыльнулся.

— Не знаю. Я никогда не видел его без шляпы.

— Странно.

— Это уж точно.

Я заполнил документы на имя Лонегана, воспользовавшись его служебным адресом. Наконец документы были прикреплены к ветровому стеклу. Следующее, что я сделал, — поехал в ближайший магазин и купил четверть фунта замазки. Затем позвонил Верите домой.

— Алло, — нервно отозвалась она, но, когда услышала мой голос, испытала явное облегчение. — О, Гарис! Я так тревожилась из-за тебя. Где ты?

— В городе.

— Двое в черном «бьюике» следили за мной от офиса до самого дома. Сейчас они стоят напротив моей квартиры.

Ясно. Рано или поздно они перекроют все мои контакты. Самое главное, кто они?

— Они похожи на полицейских?

— Не знаю. Номера невадские.

Это уже кое-что. Парни не из полиции. Кто бы они ни были, это лучше, чем бегать от всех копов Лос-Анджелеса.

— Не беспокойся. Тебя они не тронут. Им нужен я.

— Знаю. Но я хочу с тобой встретиться.

— Обязательно. Ты можешь связаться со своим кузеном, Джулио Васкесом? Мы были с ним во Вьетнаме. Он может помочь.

— Он опасный человек, Гарис.

— Знаю.

Джулио Васкес был главарем округа. Ничто в пределах его территории не происходило без его ведома.

— Типы, с которыми нам приходится иметь дело, тоже опасны.

— Я позвоню ему.

— Попытайся договориться о встрече со мной. — Я посмотрел на часы. Почти шесть тридцать. — В девять, если можно.

— Попробую.

— Прекрасно. Я перезвоню тебе через час.

Я едва удержался, чтобы не добавить «мир и любовь». Привязчивая фраза. Затем я отправился в ближайшую забегаловку и отлично поужинал жарким с картошкой.

— Он сказал, что не может встретиться с тобой раньше десяти.

Голос Вериты выдавал тревогу.

— Прекрасно. Где?

— Он велел мне привезти тебя в гараж.

— Скажи, в какой. Я сам доберусь.

— Не могу. Он взял с меня слово не говорить никому, даже тебе.

— Ты сказала ему о двух типах перед домом?

— Нет.

— Перезвони и скажи. Я свяжусь с тобой через пятнадцать минут.

Я выпил еще чашечку кофе и снова набрал номер Вериты.

— Что он сказал?

— Говорит, не стоит беспокоиться. Он сам позаботится об этом.

— О’кей.

— Он велел тебе подогнать машину к моему дому и остановиться за углом. В девять тридцать я выйду. Он спрашивает, какая у тебя машина.

— Желтый «корвей» с темным верхом.

— Взял на прокат?

— Купил.

— Зря. Ральф Нэйд говорит, что машина небезопасна.

— Я начинаю привыкать к опасностям, — засмеялся я.

Когда я завернул за угол дома Вериты, то обнаружил прислонившегося к фонарю мексиканца в кожаной куртке. Было ровно девять двадцать пять. Мексиканец направился к машине. Блестящие заклепки на его груди образовывали надпись «Дж. В. Кинг».

— Сеньор Брендан?

— Да.

— Пересаживайтесь назад. Я поведу.

Я послушно пересел на заднее сиденье, а мексиканец сел за руль.

— Ложитесь на пол, — велел он, не поворачиваясь.

Из-за мотора места сзади было явно маловато. Я переложил замазку на сиденье.

Через минуту раздался голос Вериты.

— Что случилось? — спросила она по-испански.

Мексиканец затараторил на том же языке. Хлопнула дверца. Я почувствовал через спинку кресла, что Верита села. Она опять заговорила по-испански. Я уловил только слово «бьюик».

— О’кей, — ответил мексиканец, заводя мотор. Машина отъехала от тротуара. Вряд ли мы миновали и четверть квартала, как сзади нас раздался скрежет. Я неосознанно выглянул в заднее стекло.

«Бьюик» врезался в фонарный столб, укрепленный на двух бетонных тумбах поперек дороги.

— Назад! — бросил мексиканец.

Я оглянулся и поймал на себе взгляд Вериты.

— Привет, крошка! — ухмыльнулся я, снова ложась на пол.

— Гарис! — шокированно воскликнула она. — Что ты сделал со своими волосами? Они же оранжевые!

Глава 24

Я понятия не имел, куда мы едем. С пола были видны только пролетающие мимо фонари. Минут через десять я почувствовал, что машина резко въехала вверх по скату, а по характерным лампам я сообразил — мы в закрытом гараже. Автомобиль двигался еще некоторое время, затем остановился.

Мексиканец вылез первым и скомандовал:

— Выходите.

Я выкарабкался из-под сиденья, посидел, чтобы размять затекшие мышцы, затем встал. Верита бросилась ко мне.

— Я так беспокоилась за тебя!

— Со мной все о’кей, — сказал я, целуя ее в щеку. — А как ты?

— Тоже о’кей. Я рада, что вижу тебя.

— Идемте, — перебил нас мексиканец, направляясь к лифту.

Табличка рядом с дверью гласила: «Парковка 5 этаж». В кабине мексиканец нажал нижнюю кнопку. Лифт послушно пополз вниз. Затем мы прошли по тускло освещенному коридору к двери, за которой оказалась комната, залитая ярким светом.

Несколько мексиканцев, тоже в кожаных куртках, с интересом смотрели цветной телевизор. Наше появление не вызвало в них любопытства: окинув нас равнодушными взглядами, они снова вернулись к телепередаче.

Привезший нас шофер подошел к другой двери, открыл ее и быстро заговорил по-испански. Чей-то голос ответил ему. Он отступил.

— Джулио приглашает вас войти.

Мы последовали приглашению, и мексиканец закрыл за нами дверь. Джулио сидел за столом, на котором лежали бумаги и грозно поблескивающий сталью девятимиллиметровый кольт. При нашем появлении он встал из-за стола и подошел ко мне с протянутой рукой. Несмотря на небольшой рост, рукопожатие его было сильным.

— Привет, лейтенант.

— Привет, сержант, — сказал я, отвечая на рукопожатие.

Его зубы сверкнули из-под усов в широкой улыбке. В голосе прозвучало легкое удивление.

— Ты изменился. А почему рыжий?

— Чепуха.

Джулио обнял Вериту и обменялся с ней парой слов по-испански, затем снова сел за стол, а нам предложил занять стулья напротив.

— Верита моя кузина, однако я не часто вижусь с родственниками. У нас очень большая семья. Иногда мне даже кажется, что мы все здесь в родстве.

Я молча кивнул.

— Мы ею гордимся. Она ведь окончила массу колледжей и университетов.

— Джулио! — воскликнула Верита и снова перешла на испанский.

Джулио улыбнулся.

— Моя кузина скромничает. Она не любит, когда я начинаю хвастаться ее успехами. — Его улыбка исчезла. — У тебя крупные неприятности, приятель.

— Как обычно. Не одно, так другое.

— На этот раз тебя все-таки хорошо прижало.

Я уставился на Джулио. Похоже, в этом городе не бывает секретов. Всем всегда все известно.

— Да уж.

Зазвонил телефон. Джулио снял трубку, немного послушал, затем положил ее обратно.

— Те два типа из «бьюика» угодили в тюремный госпиталь. Полиция обнаружила в их машине два бластера и автомат. Это люди синдиката из Вегаса. — Тут Джулио закурил папиросу. — Судя по тяжелой артиллерии, ты им чертовски нужен.

Я улыбнулся.

— Им вряд ли понравится, когда они обнаружат, что грохнулись по твоей милости.

— Им никто не давал права являться в мой город, не спросив у меня разрешения.

— А ты бы им разрешил, если бы они попросили?

Глаза Джулио встретились с моими.

— Убрать тебя — да. С Веритой — нет.

Мы помолчали. Джулио прекрасно знал, о чем я думаю. Нам с ним было отлично известно, что может бластер. Насмотрелись во Вьетнаме. Вериту перерезало бы пополам, будь она в момент выстрела в двух футах позади меня.

— Зачем ты хотел меня видеть? — спросил Джулио.

— Я думал, ты знаешь.

Он еще немного помолчал.

— Это не моя война.

— Во Вьетнаме тоже была не наша война. Однако мы оба там сидели.

Джулио прекрасно понимал, о чем я. Однажды он угодил под перекрестный огонь вьетконгонцев. А укрыться можно было только за трупами. Пули ложились плотно, им чуть-чуть не хватило времени, чтобы прогрызть мертвую плоть и добраться до него. Его вытащил я.