Леонид принялся заглядывать в саркофаги. Там находились самые неожиданные существа. Основная масса пленников напоминала один сплошной кусок жира и ни на что серьёзное не годилась. После того, как сборщика выловят, его клиентов приведут в норму довольно быстро, но разведчику было от этого нисколько не легче. Сейчас требовалось позаботиться о безопасности лично. Неожиданно, на самом верху нашлись шестеро вполне пригодные для хорошей драки. К тому же знакомые. Месяц назад бесследно исчез транспортный корабль, который имел приказ эвакуировать засветившегося агента. Его искали почти неделю. Пустое судно обнаружили далеко в стороне от маршрута следования. Агента, естественно, сохранить не удалось.
Хансен осторожно открыл все шесть саркофагов и содрал маски с экипажа пропавшего корабля. Был час кормления. Из трубок выдавливалась грязно-бурая масса не аппетитная до чрезвычайности. Только пленники были иного мнения. Они страстно чмокали, чавкали, облизывались, жадно глотали корм, весьма смахивающий на собачий помёт. Леониду на мгновение сделалось дурно. Он не так давно тоже жрал без удержу. Тьфу, гадость! Вспененные деликатесы! Брр!.. До чего, оказалось, легко заставить нас плясать под чужую дудку. Ну ладно, ещё посмотрим кто кого! Хансен занялся электродами. Пилоты долго не могли придти в себя. В их сознании уже успели укорениться внушённые видения. Они вцепились в мозг несчастных мёртвой хваткой и не желали сдаваться без боя. Пилоты долго мотали остроконечными головами и смотрели на спасителя пустыми, без намёка на мысль, глазами. Серая действительность пугала, тогда как в мире грёз, чистом и светлом, исполнялись все желания и мечты. Кому захочется по своей воле покидать землю обетованную? Леонид безжалостно тряс пилотов и через некоторое время они стали соображать, без ужаса воспринимать окружающее и вскоре узнали разведчика. Для удобства общения Хансен пронумеровал друзей по несчастью. Получилось весьма удобно…
— Дьявол, — с хрипом выдохнул № 1. — Что такое делается в мире? Всё перепуталось. Я ничего не понимаю. Леон, где мы? Что это за дыра? Почему я весь измазан какими-то помоями? — № 1 вытер трёхпалой рукой питательную массу и с отвращением стряхнул на пол полутухлое месиво. — Разрази меня гром! Пропади всё пропадом!
— Что с нами хотят сделать? — отплёвывался № 5.
— Питательные консервы. Пилоты в собственном соку…на любой вкус…под любым соусом. Мы на борту корабля сборщика продовольствия. Он шастает в пространстве, тварь неприкаянная, и крадёт всё подряд, а для увеличения биомассы добычи откармливает её всякой гадостью. А чтобы кормление происходило более успешно, и пациенты не дёргались, им, посредством специальных датчиков, подключённых к бортовой аппаратуре, формируют пленительные видения. Подобная тактика полностью исключает возможность сопротивления.
— Что правда, то правда. Мы с одной очаровательной особой буквально не вылизали из ресторана, где нам подавали такие блюда!..
— Тогда почему с тобой произошёл сбой? — удивился № 3. — Наверняка система отлажена за долгие годы до автоматизма!
— Понятия не имею, — развёл руками Леонид. — Скорее всего, произошла так называемая роковая ошибка. Одна из тех, которые разрушают города и империи.
— Сомнительно, — блеснул глазами № 2. — Тут дело в чём-то другом.
— Давайте разбираться в нюансах позже, — не выдержал Хансен. — Лучше скорее приходите в себя и давайте действовать, а то снова угодим в стойла на предмет интенсивного откорма!
— Каков план, если он вообще существует, — спросил № 1.
— Постараемся отыскать мою шлюпку. В ней есть оружие, аварийный передатчик. Голыми руками много не навоюешь! Хочу предупредить сразу. Действовать придётся жёстко, решительно. Переживания и сантименты спрячьте подальше. Врага, в случае сопротивления, следует уничтожать на месте!
— Пошли, нечего рассусоливать, — решительно отрубил № 4. — Предлагаю осмотреть саркофаги. Лишние союзники не помешают.
— Я уже всё проверил. Бесполезно! Будем надеяться, в других помещениях нам больше повезёт. Только велика вероятность того, что мы, сами того не желая, выпустим на свободу очень опасное животное. Сборщик гребёт всё подряд. Вот тогда хватим лиха…
— Давайте закругляться! — не выдержал № 3. — Тоже мне — устроили пресс-конференцию на горящем самолёте!
Команда разделилась на две группы и рассредоточилась в поисках выхода. Только все усилия не принесли результата. Странно, двери отсутствовали начисто! Любой корабль не способен долгое время функционировать в автоматическом режиме. Значит, экипаж обязан иметь возможность передвигаться беспрепятственно. Неожиданно Хансен вспомнил — в саркофаге лежит один из обитателей славного «Оазиса». Он в состоянии многое рассказать и наверняка поделится секретами, дабы сохранить жизнь.
Смотрителя без промедления вытащили на свет божий, крепко связали куском комбинезона, поставили на ноги. Свиноподобный мотал головой, шумно дышал и затравленно зыркал по сторонам.
— И как ты с ним прикажешь общаться? — спросил № 4. — Хорошо ты к нему приложился. Вон, морда вся отекла. Бедолага до сих пор не может отдышаться. Наверняка у него отбит весь ливер…
— Посмотрим. Наверняка выход найдётся…
Однако пилоты не стали тратить время на глупые разговоры, раздумья, переживания и сомнения. Они принялись энергично трясти обходчика. Голова пленника моталась во все стороны, зубы чакали и единственный звук, который он мог издать, был жалобный стон! Сдавленный, дрожащий хрип насмерть перепуганного существа. Леониду с большим трудом удалось утихомирить спутников. Ему оставалось надеяться только на гений изобретателей информационного датчика. Тому требовалось некоторое время для настройки. Правда, он мог не справиться. Информационный датчик — штука тонкая, деликатная, не терпящая грубого обращения, но одновременно несокрушимая словно вечность. Леонид ничего не понимал в подобных штуковинах. Их устройство находилось за гранью понимания.
Пленного успокоили и постарались разговорить. В ответ он злобно, не членораздельно рычал, но постепенно принялся издавать более удобоваримые звуки. Пилоты провели тщательный осмотр трофея, в результате чего обнаружили третий затылочный глаз и тонкий обруч, обхватывающий голову выше глаз с утолщениями в районе висков. Он почти полностью врос в кожу и, по всей видимости, являлся принимающе — передающим устройством, или фамильным украшением. № 1 не мудрствуя лукаво, подцепил странное устройство коническим ногтем и выдернул, как нитку, запечённую в мясо. Пленный заверещал, забился в конвульсиях и повалился на пол.
— Ребята, глядите. Эта штука живая! — удивился № 1. — Она ёжится и сокращается, а из утолщений торчат беленькие, тоненькие корешки! До чего интересно!
— Брось заниматься ерундой! Ты же понятия не имеешь, что это такое: симбиозный организм, пульт управления саркофагом, или ещё чёрт знает что! Запомни раз и навсегда — нельзя вот так сразу, без основательного анализа, трогать всё незнакомое, случайно подвернувшееся под руку! Я не вижу…
— Брось трепаться, — оборвал его № 2. — У нас совершенно нет времени на исследования и обдумывания. Сколько мы ещё протянем без информации, в полной изоляции, не имея возможности выбраться за пределы тюрьмы? То ты приказываешь убивать всех без сомнения! То запрещаешь трогать врага руками. Извини, мы не обучены тонкостям твоей профессии. Нами движет желание выжить. Мы не стремимся закончить дни свои на праздничном столе в виде рагу. Так что давай выбирать одно из двух: или будем использовать любой шанс вырваться на свободу, или примемся размышлять и сокрушенно чесать затылки.
Тем временем свиноподобный перестал орать и принялся с силой тереться головой о грязный пол.
— Развяжите его, — распорядился Леонид. — Он для нас не опасен. В таком состоянии ему не осилить и мышь.
— Надеюсь, ты знаешь куда рулишь, — сказал № 4. — Нам ни к чему лишняя беготня и слалом среди саркофагов.
Пленник, освобождённый от пут, повёл себя весьма странным образом. Он встал на четвереньки и завыл по-собачьи, тоскливо, обречено, с привизгом. Пилоты оцепенели от удивления. Хансен ничего не понимал. Он ожидал чего угодно: бегства, нападения, мольбы о пощаде, но только не такого! Наконец обходчик перестал выть, с усилием поднялся на ноги. Его глаза горели подобно рубинам. Он заговорил. Разведчик понял его сразу, с первого слова.