Алексея немного разозлили слова зеленоглазой. Он понимал, что шансов мало, но спокойно дожидаться, пока его возьмут в плен, он не хотел.

— И что, будем сидеть и ждать, надеясь, что нас не убьют? — раздражённо высказал свои мысли чужак.

— Нет, конечно. Будем драться. Будем надеяться, что нас приказали взять в плен, когда перестреляют людей Аролинга.

Стрелок не сразу понял, что она шутит. А поняв, выругался и отставил тарелку.

— Доешь, — посоветовала Орайя. — Возможно, это твой последний завтрак. Я пока предупрежу остальных.

Убийцы отреагировали на слова зеленоглазой как и полагалось профессионалам — спокойно закончили завтрак и начали готовить оружие. У каждого было по винтовке, полуавтоматическому пистолету, кортику и короткому ножу. Один из них, пожилой крепыш, которого называли Ханзом, протянул вышедшему из палатки Алексею свой пистолет, две полные обоймы и непромокаемую коробку с четырьмя дюжинами патронов.

— Вот предохранитель, снимаешь и стреляешь. Кончатся патроны, нажмёшь сюда, и обойма выскочит. Когда вставишь запасную обойму, снова надо будет снимать предохранитель. В обойме восемь патронов. Потренируйся.

Прежде, чем тренироваться, Алексей рассмотрел своё оружие. Пистолет, как пистолет. Чем-то он напоминал не единожды видимые им в голливудских фильмах «стволы», но надеяться на бесконечную обойму, из которой можно стрелять минут пять, не перезаряжая, смысла, конечно же, не было. Никаких заводских меток на пистолете Алексей не увидел, и поэтому назвал его просто — Чёрненький.

Землянин принялся стрелять по дереву, стоящему в десяти-одиннадцати метрах от их лагеря. Стрельба с левой руки оказалась не таким уж и простым делом, но Алексей довольно быстро приноровился к небольшой отдаче и тому, что надо целиться левым глазом, и последние пять патронов во второй обойме легли достаточно кучно. А вот с перезарядкой дела обстояли куда хуже: он слишком медленно и неуклюже орудовал левой рукой, пока сама обойма была зажата — а вернее, едва держалась — в правой. Впрочем, во время боя ему вряд ли дадут выпустить все три обоймы, чтобы пришлось этим заниматься. Но и такую вероятность исключать не стоит.

Орайя и головорезы тем временем свернули лагерь. Стрелок чувствовал себя неуютно в их компании. Нет, чёрт возьми, не потому, что они готовы были убивать, он и сам уже стал убийцей. Просто они безропотно готовились принять свою смерть, а Алексей в могилу не стремился. И ещё больше не хотел, чтобы там оказалась Орайя.

Когда приготовления были закончены, зеленоглазая снова закрыла глаза, выискивая противников.

— Они в пятнадцати километрах, — сказала она спустя пару минут.

— Не торопятся, — заметил тот головорез, что дал Алексею пистолет. — Возможно, у нас есть время занять более выгодную позицию. Или даже устроить засаду. Они могут отслеживать наше передвижение?

— Не знаю, — пожала плечами Продавец грёз. — Будем считать, что могут — как-то ведь они нас засекли.

— Возможно, с помощью датчиков, — предположил Алексей, но эта его фраза вызвала лишь презрительное фырканье от людей Аролинга, а Орайя лишь недоумённо на него посмотрела.

— Датчики — дело прошлое, — пояснил Ханз. — Большая часть поместий Продавцов была уничтожена во время войны. Заводов по их производству тоже не осталось. Быть может, несколько сохранилось у Владыки, но у Ирийстина вряд ли.

— Этот замок был поместьем третьего клана ещё до войны, — сказала Орайя, видимо, чтобы защитить Алексея.

Убийца пожал плечами.

— Летним домиком, а не поместьем. Я был здесь ребёнком ещё пятьдесят лет назад — мой дядя был главным телохранителем господина Нерлиода, они тогда ещё делили сферы влияния после войны. Тогда этот замок был красиво обставленной гостиницей. Возможно, какая-то система охраны и присутствовала, но никак не в двадцати километрах от леса. А от опушки до замка ещё столько же.

— Да, многовато, — признал землянин.

— Но ведь как-то они нас засекли, — упорствовала Орайя. — И я с полной уверенностью могу сказать, что это не способности Ирийстина — большая часть участвующих в войне Продавцов и Представителей могут нормально чувствовать друг друга только после смерти Владыки.

— Разведка, — во второй раз пожал плечами убийца. — А пока мы тут разговариваем, люди Ирийстина приближаются. Здесь есть какое-нибудь подходящее место?

Орайя на несколько секунд закрыла глаза.

— Да, есть. В двух милях к юго-востоку отсюда небольшой каменистый холм. Там есть, где укрыться.

— А устроить засаду?

— Только в лесу.

— Тогда идём к холму. А ты, однорукий, если отстанешь, ждать тебя никто не будет.

— Хорошо, — буркнул Алексей. Он уже надевал лыжи.

Вела их Орайя, и, возможно, именно поэтому землянин, орудующий одной лыжной палкой, отстал от замыкающего головореза всего лишь метров на пятьдесят. Работая в основном ногами, он ещё и порядком запыхался — слабость снова дала о себе знать. Впрочем, чтобы нажимать на курок не потребуется больших усилий. А на вершине холма можно отдохнуть…

Но сначала на холм, достигающий в высоту около пятидесяти метров, пришлось взбираться. И однорукий Алексей проклял всё, пока, фактически, вползал на заснеженный и довольно крутой склон короткими неуклюжими шагами, время от времени скатываясь назад. Взобравшись на вершину, он осторожно повалился на левый бок и некоторое время лежал так, стараясь привести в порядок дыхание. И первое, что он увидел, поднявшись, были две винтовки, направленные на него из-за камней.

— Свои, — пробурчал Алексей, поднимая левую руку. — Сдаюсь.

— Быстрее, — раздражённо сказал один из убийц.

Землянин добрался до груды камней, где засели союзники. Возможно, когда это был памятник типа Стоунхенджа, иначе как бы большие плоские камни оказались на вершине этого холма, так далеко от скал? Но никакого порядка в их нагромождении практически не было. Ну, если не считать почти круглую площадку в центре, да и то частично заваленную рухнувшими обломками. Сейчас на это площадке были свалены их вещи и холодное оружие людей Аролинга, а на груде палаток лежала Орайя с закрытыми глазами.

Пока зеленоглазая выискивала врагов, а головорезы занимали более выгодные позиции, Алексей с любопытством изучил несколько камней. Он искал на них хоть какие-нибудь свидетельства того, что над ними работали люди, но не обнаружил ни единого следа от зубил или кирок. Складывалось впечатление, что эти камни точили исключительно вода и ветер. Впрочем, вполне возможно, что их вытирали шкурами с песком… но в этом случае объём работ, проделанных древними, был просто устрашающим.

«Возможно, сейчас эти камни спасут нам жизнь, — угрюмо подумал Алексей. — Могли ли древние предположить, что эти плоские поваленные камни послужат убежищем для полудюжины убийц? Чёрт возьми, возможно, в этом и было их предназначением в древности, и кровь не в первый раз зальёт склоны этого холма.»

— Они всё ещё идут к месту нашей стоянки, — сказала Орайя, наконец, открывая глаза. Видимо, каждый следующий транс давался ей с большим и большим трудом — её лицо осунулось, а под глазами появились чудовищные чёрные круги. — Идут медленно, у нас ещё часа полтора-два.

— По-прежнему не торопятся, — задумчиво проговорил Занз. — Значит, ищут. Они идут цепочкой?

— Да, достаточно широкой. И, кажется, разбились на две группы.

— Значит, не знают, сколько нас, — рассудил убийца. — Иначе шли бы одним отрядом. И уж точно не могут отслеживать наши передвижения. Это не датчики.

— А я теперь почти уверен, что датчики, — покачал головой Алексей. — Что-то вроде сигнализации. Это когда…

— Я знаю, что такое сигнализация, однорукий. То есть, ты думаешь, что они просто засекли, что кто-то прошёл через барьер, но не знаю, ни где пришельцы находятся, ни сколько их? Хм… возможно.

— Думаю, Ирийстин знает, сколько человек нарушили границу, — сказала Орайя, гримасничая как при головной боли. Хотя, скорее всего, именно головная боль и докучала ей. — Вернее, думает, что знает.