Я спрятал смарт и, для сокрытия своих действий, сперва немного, на шаг вернулся, сделав шаг за угол дома. Никто не должен знать, что я к чему-то готовлюсь. Потом двинулся снова вперёд, к «землякам». Теперь Ауди догоняет меня немного раньше.

— Земляк! — в очередной раз обращается ко мне бородач. И глаза его по-прежнему серьёзны. — Не поможешь? Мне нужна улица Сенная. Никто не знает…

— О! — говорю. — Теперь это улица Маршала Василевского! Смотри такую у себя на карте.

Чернобородый земляк удивлённо молчит. Он наверняка не ожидал, что я это могу знать. Но мне теперь надо возвращать ситуацию к согласованному варианту.

— Ладно! Поехали, покажу!

Сдвигаю карту с правого кресла и сажусь. Стараясь оставлять в своём поле зрения обоих.

— Пристегнись! — советует мне бородач.

И я, не отвлекаясь от объектов наблюдения, протягиваю назад руку, снимаю пряжку и, протянув ремень через плечо, фиксирую её в замке. Не глядя. Оба моих попутчика немного удивлённо смотрят, как я это делаю. Но я тут профессионал. Пассажирка что-то сказала бородатому. И они несколько минут, всё разгорячаясь, спорили. Я не понимал ни слова. Они говорили на своём языке. Уловил только имена, или, может быть, клички. Женщина с пистолетом называла бородатого Вахид, а он её иногда Алия, а иногда… в общем, я подозреваю, что это ругательство. Алия от этого злилась… Опять что-то у нас пошло не так и мои попутчики немного отвлеклись. Опасаясь, что команда Вяземского, не дождавшись, когда машина тронется, придумает что-нибудь другое, я решаюсь на новое исправление. Не нужно так уж показывать им, что я готов ко всему. Это слишком подозрительно.

Новую попытку я начал с момента, первой фразы Вахида:

— …нужна улица Сенная. Ты не знаешь?

Я немного задумался, чтобы создать видимость неожиданности для себя, потом сказал:

— Что-то такое мне говорили раньше… Сейчас она как-то по-другому называется. Где-то там, у реки.

— Мы не местные. — сказал Вахид. — Может быть проводишь? Я тебя потом сюда привезу.

— Заманчиво! — сказал я. — Ладно, поехали…

Сел и сразу пристегнулся. И мы тронулись. Вахид сразу вдавил педаль в пол. Но я на него теперь не глядел, будто невзначай, оглянулся на спутницу. Но она за короткое время оказалась прямо у меня за спиной. Мне снова получать рукояткой пистолета по затылку не хотелось. И я уставился ей в глаза. Она тоже глаз с меня не спускала. Готовая, как только я моргну или отвернусь, нанести быстрый и точный удар. Мы все несколько секунд напряжённо молчали, пока водитель не крикнул что-то на арабском, по всей вероятности, какое-то ругательство, и, вильнув рулём, ударил по тормозам… Меня кинуло на ремни, и на какое-то время я Алию потерял. А, когда снова повернул голову к ней, перед глазом увидел чёрный зрачок пистолета… Всё решали уже доли секунды. Я без вдоха напрягся и смог перенести себя в прошлое всего на пару секунд.

Когда Вахид снова, как прежде, выругался, я напряг шею и отвёл голову в сторону, не теряя из поля зрения Алию. В момент, когда, с началом торможения, пистолет начал появляться из-за спинки, я правой рукой крепко ухватился за ствол… Машина, в конце концов сокрушительно ударилась, всё внутри рванулось вперёд, я, что было сил, потянул ствол к себе. И он, неожиданно легко, оказался у меня в руках…

Дальше были умелые фигуры в чёрном, ухватившие через разбитые стёкла за руки мою противницу. Были потом гидравлические разжимы, с помощью которых нас выковыривали из груды покорёженного металла. Был квалифицированный парень, который за пару минут вставил мои позвонки на шее, куда надо…

И Алия потом рыдала, видно оттого, что такая лёгкая жертва от неё ушла. И долго билась в руках спецназа. Впрочем, возможно это было из-за Вахида… А Вахид получил своё сразу. Он не был, как я, привязан ремнями и вышиб себе мозги о кузов со стеклом… Зрелище не для слабонервных! Даже видавший всё спецназ коробило!

Я в тот день на работу больше решил не ходить. Хватит! У порога сбросил с себя забрызганную кровью Вахида дядькину куртку и снова залез под душ…

Стоял под холодными струями, приходил в себя и неспешно размышлял. Почему всё так случилось со мной? Не с кем-нибудь, а именно со мной… Может быть мне удавалось перемещаться в недавнее прошлое из-за каких-то моих генетических дефектов. Или, может быть, оттого, что я, единственный из ныне живущих, был на собственном опыте знаком с технически вынужденным перемещением во времени. Возможно, была коллизия обоих этих факторов… Но это абсолютно неестественно! Я чувствовал себя дефектным. Мне было стыдно того, что я настолько отличаюсь от обычных нормальных людей! Они мною должны брезговать… И ещё предвидение в полусне. Впрочем, по этому-то параметру я не настолько уникален. И это немного утешало.

Звонок своего телефона я расслышал сразу. Мокрым, с текущей по телу водой, выбрался из кабины и, оставляя мокрые следы, добрался до лежащей на коврике у двери куртки. Телефон надрывался оттуда. Звонил Вяземский.

— Как твои дела, Валера?

— Настроение, правда, дерьмовое, но в остальном — всё неплохо…

— С настроением ты зря! Знаешь ты какую птицу сегодня поймал? У-у! Это орлица! И она уже призналась, что должна была убить тебя. Но её отговаривал подельник… И до сих пор она не поймёт, как тебе удалось выкрутиться. У неё все карты в руках были…

— Зачем я им был нужен? Меня ведь куда-то в лес везли. Шлёпнули бы прямо в городе…

— Я уверен: это следы МВ. Но следствие только ещё началось. Будущее покажет!

Вяземский замолк, а потом вдруг своим словам рассмеялся. Да, о будущем мы с ним знали много, гораздо больше всех остальных. А я впервые слышал смех этого человека. И поэтому рассмеялся тоже.

— А ещё, Иннокентий Семёнович, был кто-то третий. Молодой человек в чёрном… — напомнил я.

— Это твой сосед из пятидесятой квартиры. Коростылёв Павел. Студент. Его вчера наняли следить за тобой за триста рублей…

— Триста тысяч? — удивился я.

— Нет. Не тысяч. Просто триста… Мы его подержим немножко, так, чтобы научился отличать праведные деньги от грязных…

— Зря! Я бы его отпустил сразу. Или, на вашем месте, предложил бы работать для дела за небольшую мзду… Студенты более всего чувствительны к несправедливому распределению благ и неравнодушны к быстрым деньгам.

Я судил по себе, когда был ещё студентом.

— Хорошо! — усмехнулся Вяземский. — Я подумаю. А операцию ты провёл великолепно. Ни одного замечания. И обошлось малой кровью… Правда, всмятку один служебный автомобиль, но, кроме бородатого, все целы. Даже ни царапинки не получили. И ни одного выстрела не было. Хотя, весь автомобиль был складом оружия. И всё было на боевом взводе… Такое только в сказках бывает. И операцию разрабатывать времени совсем не было… Но ты ведь знал, что так будет?

— Знал, конечно, Иннокентий Семёнович! Но отражать это в ваших документах не надо… Операцию успешно разработали и осуществили, конечно, вы. Я был просто маленьким консультантом. И подсадной уткой…

Глава 20

Новое начало

Ведал бы кто, как это отвратительно, знать что-то важное, и не иметь ни малейшей возможности поделиться этим с другими!

Потому, что я единственный такой урод. Мне никто не поверит!

Что могу по своему желанию ворочать время вспять мне лучше было бы и не знать. Никто, как я, не может переиграть любые случайности, даже избежать встречи с неминуемой смертью… Я только за последние сутки трижды это сделал. Правда, в первый раз меня напугало лишь моё предвидение. Но оно точно смоделировало ситуацию. Так что, я думаю, не верить предвидению я не имел права. Вяземский сказал мне, что в планах этой Алии Умарсултановой было спрятать моё тело с простреленной головой недалеко от Котельничского полигона. Дорога туда примерно такая, какую я чувствовал, лёжа в багажнике. Двадцать километров по приличному асфальту и километров пять по хорошему бездорожью в лесу. Новую дорогу туда построят только в будущем году.