— И всё-таки!

— Я — Пушкарёв, Арсен Родионович…

— А звание? — я полагал, что имею дело с сотрудником Вяземского-Богданова.

— Э-э… — замялся мужчина. — Я — профессор, заведую кафедрой релятивистской механики государственного университета города Санкт-Петербурга.

Ответ был неожиданным, но не оригинальным.

— Я не знал, что там есть такая кафедра! — усмехнулся я такому бреду.

— Кафедры ещё нет. — спокойно среагировал на мой выпад незнакомец. — Её создадут только в две тысячи сорок третьем году…

Такого отпетого вранья я от него не ожидал. Хоть бы позаботился о правдоподобии, что ли…

— А что вы здесь делаете?

— Вас жду, Валерий Евгеньевич. — вот этот ответ был для меня неожиданно и абсолютно честным.

— И давно?.. — я продолжал спрашивать словно робот. И вопросы были уже ненужными.

— Четвёртая неделя пошла… Я здесь с конца февраля…

— Зачем я вам нужен? — спросил я, даже не вдумавшись в то, что он мне сказал.

И тут произошло событие, как бы подтвердившее мои подозрения. Из-за поворота по трассе вынырнул грузовик с мощным дальним светом и весь кустарник оказался прорезан его световыми скальпелями. Я, за это мгновение, смог разглядеть мужчину. Это был тот самый, кто ехал в автобусе со мной позавчера, и кивнул, как старому знакомому, когда мы с Ликой сидели потом в закусочной. Длинный плащ, странно-приветливое лицо с короткой бородкой и чёрными седоватыми усами. Только очков сейчас на нём не было.

— Вы за мной шпионите! Только не надо мне врать! — я был просто взбешён.

— Да, я, как мог, следил за вами все эти дни… — мой собеседник оставался спокоен. — Мне надо было спросить… Но подойти к вам я не решался…

— В автобусе однажды мы сидели рядом… — тут же напомнил я ему.

— Я и сейчас боюсь решиться…

Как я ни уговаривал себя, что это всё штучки Вяземского, чтобы перехватить у меня часы, в это всё меньше верилось. Если мужчина был актёром, то это был гениальный актёр. Всё, что он говорил, складывалось, как кубик к кубику в непротиворечивую фигуру. Как бы поначалу это не выглядело. К тому же моими часами, сейчас на руку не надетыми, завладеть можно было бы без особых усилий. Но он не делал даже попыток… Правда, у меня возникло одно небольшое несоответствие…

— И как же вы меня в городе находили?

— А вот! — сказал Арсен Родионович и извлёк из кармана какую-то прямоугольную пластинку с закруглёнными краями, похожую на тоненький, словно игральная карта, смарт. Экран пластинки разноцветно засветился.

Некоторое время я не решался подойти и взглянуть. Но любопытство и здравый смысл всё же взяли своё.

Словно снимок с воздуха показывал в цвете карту окружающего пространства. Вот петляет светлая полоса шоссе с идущими по нему тёмными транспортными точками. Вот, у водохранилища, зелёный лесок, посреди которого мигают рядом две красные звёздочки…

— Что это?

— Звёзды — это мы с вами в лесу… Точнее, это работают два взведённых джампера. Ведь вы свой уже взвели?..

— Джамперы? — спросил я. Слово не было новым, так в это время назывались хитрые пружинные ходули для ног. Но тут имелось в виду нечто другое. И смысл этого слова был понятным. Он мог переводиться с английского, как «прыгатель». От «джамп» — «прыгать». Что отражало пошаговую суть передвижений во времени. На экране было две звезды… — Так вы, значит, тоже?..

Я только сейчас обратил внимание, как на руке под рукавом плаща у него светятся яркие сиреневые цифры. Путешественник… Для него наш нынешний момент — прошлое, всё табло светится, как и у меня во время прыжков.

Откуда?.. Зачем?.. Почему сейчас?.. Десятки вопросов вспыхнули у меня одновременно. Трудно было представить, что человек решил в прошлом просто отдохнуть и случайно наткнулся на меня. Чем именно это время привлекло его? Хотя, понятно, чем! Первые сведения в Интернете о путешествиях появились в этом году. Всё из-за моей глупости.

— Сколько у вас ещё? — задал я вполне продуманный вопрос.

Арсен Родионович взглянул на цифры:

— Я возвращаюсь уже через пятнадцать минут.

— Так о чём вы хотели меня спросить?

— Откуда у вас джампер? — быстро произнёс он.

Мысли понеслись неудержимо. Спрашивает про часы. Может быть он и есть тот самый настоящий отец Вити. Который в один момент утратил и своего сына, и удивительную наручную машинку.

— Витя ваш сын?

— Где он? — Арсен Родионович даже сделал шаг ко мне.

— Его два года уже нет… Тогда его закинуло в 1970 год, и он прожил нормальную жизнь… У него осталась любимая дочка. Анжелика Викторовна Егорова. Ей сейчас шестнадцать…

— Егорова? — с удивлением спросил Арсен Родионович. — Витя изменил фамилию?

— Его усыновил мой дед…

Мы так говорили ещё минут десять. Арсен Родионович стал записывать мой монолог на свои очки. Не знаю, в чём суть, но он в какой-то момент нацепил свои очки в тонкой оправке и попросил повторить, что было до этого. И я, не спрашивая зачем, пересказал заново.

Эти очки — точно какая-то шпионская штучка. Пока Пушкарёв слушал, на лице за очками у него я видел лёгкое свечение. Так, что, я думаю, меня в темноте он различал великолепно. И в темноте не заблудишься с такой техникой, и запись событий какая-то ведётся.

Тогда-то и мне тоже пришла идея запечатлеть для своей личной истории настоящего дедушку Лики. Я достал из кармана китайский смарт и почти минуту, продолжая рассказывать, заодно снимал, хотя и знал, что оператор я никакой. Моему смартфону изредка подсвечивали и проезжавшие машины… Но позже, при просмотре всё выглядело вполне приемлемо. Местами даже неплохо. Видно, кое-какой опыт у меня всё же был.

Когда я закончил рассказывать, Арсен Родионович спохватился и стал торопливо объяснять мне что я должен сделать со своим джампером:

— Я картинку этого места видел раньше. После взрыва воронка здесь будет метров десять, или пятнадцать. И всё, до самого шоссе, просто сдует. Поэтому поставь не менее пяти минут до возвращения и беги! О водителях на шоссе не беспокойся, никто не погиб…

Я об этом и не беспокоился ещё. Просто подумал, что зря так близко к дороге расположился. Но искать иное место было уже некогда. Под конец, когда время уже поджимало, мой собеседник сказал:

— Знаешь, что? Возьми!.. — он протянул мне тот тоненький прибор, на котором по-прежнему мигали рядом две звёздочки. Я, ещё не осознавая, что мне дают, протянул руку, и в неё легла эта лёгкая гибкая пластинка.

В тот момент, когда его пальцы разжались, Арсен Родионович исчез. Я осознал это не сразу, почти минуту стоял и рассматривал ту пластинку на ладони. И удивлялся, почему Пушкарёв замолчал и куда, в конце концов, подевалась одна из звёздочек посреди леса.

А лес шумел от крепчавшего дождя. Разорванный рукав пропускал влагу, не задерживая. По шоссе продолжали изредка пролетать машины, разрезая сияющий каплями воздух своими фарами. А Арсена Родионовича Пушкарёва больше здесь не было. Я с ним даже не успел попрощаться.

Вот, блин! Всё-таки будет взрыв! И прав был Профессор! А я хотел стоять и смотреть, что изменится во время возвращения моего механического дублёра. Чтобы определить, смогут ли его найти… Зачем? Почему взрыв? Ничего не понимаю!

Но не верить Пушкарёву было глупо. И смертельно опасно, к тому же. Поэтому я выставил до возвращения триста секунд, как он мне сказал, а время назначения опять 14.03.2018, ноль-ноль, ноль-ноль. Как раз перед тем, как в яму должны были заливать бетон. Четырнадцатое марта, наверное, играло в моей судьбе какую-то важную роль. Все пути, как в своё время через Рим, меня вели через четырнадцатое марта… И теперь там они должны были все оборваться. Возврата оттуда часам было не пережить. Что этим поступком я спасаю, я уже не очень понимал. Просто был уверен, что так надо. Здесь и сейчас! И потому, что это уже случилось.

Холодный дождь всё продолжал усиливаться. Я промокал до нитки. Торопливо поставил своего дублёра с запрограммированными часами на самый верх сваи, между торчащими из бетона железными арматурами. Проверил надёжность выставленных значений и указательным пальцем надавил на сканер. Пару секунд часы спокойно продолжали лежать на мокром бетоне, и вдруг исчезли, а мой палец получил ощутимый электрический удар. Я отдёрнул руку от пустого уже места. Вот мы с моими «котлами» и распрощались нежно! Не будет больше прыжков во времени, встреч с двойниками и всего прочего… Я повернулся, подхватил с земли свою сумку и побежал.