Я осмотрелся - обычная для квартир Сигмы обстановка. Цветные фотографии Земли на стенах, стеллаж с книгами, большей частью специальными, журнальный столик, телевизор в углу…

Юрков, казалось, дремал. Внезапно он вскинул голову. Я хотел спросить у него, что случилось, но он сделал предупреждающий знак рукой. Я молчал и ждал. Наконец Юрков прошептал едва различимо:

- Слышишь?..

Я напряг слух. Действительно, в воздухе было что-то! Отдаленно это напоминало звуки земного дождя. Где-то, определенно, лилась вода. Я покрутил головой. Похоже, звук шел из глубины квартиры. Я, разволновавшись, встал.

Но в этот момент Юрков сильно хлопнул себя по колену.

- Сиди! - сказал он мне.- Пинкертоны… Коля решил принять душ, пока нас нет. Вот и все.

Я сел. Как раз в это время шум воды смолк, в глубине квартиры послышался звук раскрывающейся двери ванной комнаты, затем послышались шаги… И кто, вы думаете, вошел в гостиную?

Кошкина!

Мы с Юрковым онемели* Кроме того, что у меня отнялся язык, я еще и почувствовал, что все тело стало будто из жесткой пластмассы. Я поднялся навстречу даме, как кукла-автомат.

Кошкина первой справилась с собой. Мне она сказала:

- Здравствуйте, Фревиль.- И как ни в чем не бывало:- Рада вас видеть.

Затем она подошла к Юркову. Тот неуверенно поднялся со стула. Впервые я видел своего друга в таком состоянии. Хозяйка дома протянула ему руку и сказала, словно ждала этого визита:

- Кошкина. Мария.

- Э…- проговорил Юрков, будто забыл собственную фамилию. Потом все-таки собрался с духом.- Юрков…

- Я узнала вас,- тут же сказала Кошкина.- По фотографиям, и вообще. Не зря же у нас телевизор.

Она все еще продолжала стоять перед Юрковым, протягивая ему руку. Наконец, он эту руку заметил, вытянул вперед свою и пожал пальцы Кошкиной.

- Очень приятно,- сказал я и от себя, и в качестве подсказки Юркову.

- Да,- откликнулся и подхватил Юрков.- Приятно…

В следующую секунду, я увидел, он полностью овладел собой. И добавил уже совсем иначе:

- ОЧЕНЬ.

Кошкина сделала вид, что ничего не заметила, отняла руку и пошла по гостиной легкими, «небрежными шагами, Я смотрел на нее. У нее вообще была легкая, изящная походка, Кошкина не ходила, а летала. Не зря Клер говорила про нее: «Ведьма». Итак, я смотрел на Кошкину. На ней был белый махровый халат, мягко облегавший ее высокую стройную фигуру, волосы, еще влажные, были рассыпаны по плечам. Когда она оборачивалась к нам, мы могли видеть ее огромные голубые глаза, безукоризненный нос и полные яркие губы. В левой руке она держала щетку для волос.

- Собственно, я…- Кошкина взмахнула щеткой, демонстрируя ее нам и тем самым показывая, чем она занималась до нашего неожиданного прихода.- Вы позволите, я закончу?.. Через десять минут я смогу принять вас, как полагается.

Что касается меня, то я считал, у нас есть о чем с ней поговорить. Но Юрков, по-видимому, решил иначе.

- Благодарю,- вдруг сказал он довольно-таки жестко.- Мы уж как-нибудь в другой раз.

Кошкина вскинула брови. Видимо, тон Юркова удивил ее и задел. Она так и замерла посреди гостиной, вполоборота к нам, подол халата медленно запахивался, возвращался на свое место; рука со щеткой остановилась на уровне плеча.

- Что ж,- наконец произнесла она с достоинством.- Как хотите.

И сунула щетку в карман халата. Разговор был окончен.

Я поклонился Кошкиной, Юрков кивнул ей, и мы направились к двери.

И не успели мы дойти до этой самой двери, как она распахнулась - и вошел Николай Кошкин. Дверь именно распахнулась, потому что открыл он ее ногой. Обеими руками он прижимал к груди множество пакетов из магазина. Мы замерли на месте. Николай как ни в чем не бывало оглядел нас и воскликнул:

- А, вы уже здесь! Очень хорошо!

У него было счастливое лицо человека, вновь обретшего любимую жену. Подойдя к журнальному столику, он принялся сгружать на него пакеты.

- Коля! - вскричала Кошкина.- Сколько можно повторять, для этого есть кухня!

Не следовало забывать, что мы уже простились с хозяйкой. Появление Николая задержало нас, но ничего не могло изменить. Я поклонился Николаю и потянул Юркова за рукав. Юрков не двинулся с места, а Николай всплеснул руками:

- Как! Вы уходите? Оставайтесь, сейчас сядем за стол! Оказывается, Маше пришлось задержаться, и она была так занята, что не успела сообщить мне об этом. Сейчас пообедаем и отметим ее приезд, а я попрошу у вас прощения за беспокойство.

Юрков нахмурился и съязвил:

- Что вы, какое беспокойство. Пустяки.

- Так получилось…- пробормотал Николай.

Юрков повернулся к Кошкиной и сказал мрачно:

- Потрясающе интересная у вас, Мария, манера ездить в командировки.

Она повернулась к Юркову. Лицо ее вспыхнуло.

- Произошло недоразумение,- резко сказала Кошкина.

Я почти ощутил, как между ними проскочил электрический разряд. Мне даже показалось, что в воздухе запахло озоном. Я по-прежнему держал Юркова за рукав, теперь уже - на всякий случай. Николай стоял у журнального столика, прижимая к груди последний пакет, и растерянно переводил глаза со своей жены на Юркова и обратно.

Кошкина наконец справилась с собой.

- Это наши семейные дела,- бросила она небрежно, словно ничего не произошло.- Не правда ли, Коля?

Николай растерянно, но ни секунды не промедлив, кивнул. Кошкина была уже у столика и перебирала пакеты, как образцовая домашняя хозяйка.

- Угу,- не то согласился, не то возразил Юрков.

- Коля! - воскликнула Кошкина.- Ты, как всегда, купил не тот сорт кофе. Я же тебе тысячу раз говорила: только «Синтеарабика», и никакой другой!

Нам все-таки следовало уходить; я снова потянул Юркова за рукав.

- Да-да, идем,- буркнул он.

Я облегченно вздохнул, наконец-то все это заканчивалось.

Мы вышли. Обернувшись, я увидел в проеме двери Кошкину. Одной рукой она держалась за поводок замка, ей, похоже, не терпелось закрыть дверь.

Тут я вспомнил, что старинная книга по-прежнему лежит у меня в саквояже. А мне очень хотелось от нее избавиться. Да и Клер строго-настрого наказывала, чтоб я с книгой не возвращался.

Мне пришлось повернуть назад. Кошкина неохотно посторонилась, пропуская меня в квартиру. Я вытащил книгу из саквояжа и осторожно положил ее на край журнального столика. Поймал себя на мысли, что боюсь, как бы книга, пока я здесь, не выкинула еще чего-нибудь напоследок. Нет, она лежала спокойно. Я тихонько отнял от нее руку. Ничего не произошло.

- Вот… э… книжечка ваша,- выговорил я, робея под недоуменными взглядами Марии и Николая Кошкиных. И, не дожидаясь ответа, кинулся к двери.

Юрков ждал меня в коридоре.

- Пошли скорей отсюда,- сказал он.

Я поискал по карманам таблетки. Громыхнула дверь, захлопнутая Кошкиной. Мы быстро зашагали прочь.

Через десять минут мы были в космопорту Сигмы. Еще через десять минут взяли билеты домой: Юрков - к себе на Станцию, я - в Отдел.

До рейсов оставалось время, мы пошли в буфет и взяли по куску холодной космофлотовской курицы. Я как-то не привык есть стоя, за высоким, очень неудобным, на мой взгляд, столиком; но что поделаешь, лунный «Космофлот» все старается копировать с земного.

Сгорбившись над тарелочками с курицей, мы еще поговорили о странных событиях минувших суток.

- Ну что будем теперь делать? - спросил Юрков, разглядывая доставшееся ему крылышко.

- Понятия не имею,- признался я. Мне досталась спинка.

- Можем, конечно, ничего не делать…

- Можем,- согласился я.

- В конце концов, что произошло? Человек просил нас о помощи, мы кинулись сюда. Оказалось, каша помощь даже и не нужна, и так все устроилось. Все в порядке. Можем отправиться по домам и забыть об этой истории.

- И вроде бы с полным правом.

- Жена вернулась к мужу. Счастливый конец…

Юрков задумчиво пожевал крылышко.

- А ты уверен?..- осторожно спросил я.

- В чем? Что она вернулась?