Адвокат внимательно посмотрел на молодого человека, который молчал все это время.

Тот смутился и выронил вилку.

— Извините, — спохватился он.

— Ничего, ничего! — подбодрила его Сима, подавая чистую вилку.

— Это было бы неплохо, но все же мне надо подумать…

— Нечего и думать, — решительно сказал Говинд. — Как только нога будет в норме, будешь ездить со мной, я тебя всему научу. Это не так денежно, как твой прежний «бизнес», но зато спокойно и достойно. Придешь в себя, а там будет видно, все в твоих руках, не так ли?

— Ясно, брат! — тихо ответил Анвар, по лицу которого было видно, что он бесконечно благодарен Говинду, ставшему для него почти отцом.

— Если уж все заговорили о делах, то и я позволю себе вставить несколько слов на эту тему, — сказала Мери и посмотрела на Чхоту. — Ты, конечно, помнишь Джагана?

— Еще бы, конечно! Я слышал, как он вопил в зале суда: «Долой прокурора!» Это невозможно забыть!

Все оживились, вспомнив лысеющего коротышку в круглых очках.

— И ты, наверное, не забыл, что он работает подметальщиком? — продолжала девушка. — Я разговаривала с ним. Он очень уважает и благодарит тебя. И считает, что это ты вернул его на «путь истинный».

— Не я, Мери, а полиция!

Та улыбнулась.

— Ему платят пять рупий в день, а у него ведь семья, дети! Может быть, можно помочь этому бедняге? Он считает тебя чуть ли не своим гуру! А как он поддерживал тебя на суде! — настаивала красавица.

— У тебя доброе сердце, дорогая!

— Спасибо, — ответила девушка. — Но мне кажется, что общими усилиями мы могли бы что-нибудь сделать для него.

— О ком идет речь? — спросил Хари. — Что это за человек?

— Это Джаган, бывший продавец бананов, — ответил Говинд, не переставая улыбаться, — волею судеб превратившийся в подметальщика. Раньше я часто давал ему денег, так как и тогда выручка у него была мизерной. И вот однажды я с трудом его узнал. Он сел ко мне в машину, разодетый, как джентльмен, в парике, в импортных дорогих очках и объявил, что занимается контрабандой и что теперь его зовут не Джаган, а Джаксон!

Все дружно рассмеялись.

— Джаксон?! — сквозь смех переспросил Хари.

Рамдас вытирал глаза платком и смеялся громче всех.

— Эта история, как и следовало ожидать, закончилась тем, что у него все конфисковали, и он был вынужден обратиться в муниципалитет, где и получил работу подметальщика. Я пытался помочь ему: вернул те девяносто рупий, которые он дал мне тогда «на чай», и посоветовал, чтобы он вновь вложил их в дело, но он потратил их на еду и одежду для детей, — поведал Говинд историю своего подопечного.

— Так вот, надо дать ему небольшой кредит, чтобы он мог встать на ноги, открыть лавчонку, — посоветовала Мери.

— И, как я понимаю, дорогая, это должен сделать я? — улыбнулся Чхоту.

— Ну конечно, — ответила та. — Ведь ты всегда опекал его! А теперь ты будешь генеральным директором фирмы! Я думаю, что тебе нетрудно будет изыскать небольшую сумму для этого доброго и искреннего человека?

— Ты просто умница, Мери! — похвалила девушку Манжу. — Сам Бог велел тебе быть управляющей — вместо Рамасана!

— Что ты, Манжу! Ни в коем случае! Она через месяц пустит вас по миру! Посмотрите, как любит наряжаться эта кокетка! — пошутил Говинд. — У нее будет та должность, на которую ее назначу я!

— И какая же? — поинтересовался старший брат.

— Да, мне тоже это очень интересно! — Мери лукаво посмотрела в глаза любимого.

— Это будет… должность моей жены! — объявил молодой человек.

Мери смущенно опустила глаза, душа ее сладко затрепетала.

— Для меня это слишком неожиданное предложение, — тихо проговорила она, — но я не могу отвергнуть его, это выше моих сил! — Она посмотрела на возлюбленного, который слушал ее слова с замиранием сердца. Услышав «приговор», Говинд повернулся к своей избраннице, задыхаясь от волнения, а она подарила ему пламенный взгляд и протянула свои маленькие ладони навстречу его сильным рукам.

Все зааплодировали.

Круто повернув у светофора, Мастер Чхоту выехал на любимую Марин-драйв. Не торопясь, он выбрал удобное место и остановил свою «Басанти». Настроение у него было отличное. Только что в таксомоторном парке он угощал своих коллег. В этом ему очень помогла Мери, которая накрывала импровизированный стол фруктами, сладостями и прохладительными напитками. Суровая и отчаянная братия таксистов с веселыми прибаутками поглощала всю эту божью благодать. Друзья хлопали Говинда по плечу, обнимали, благодарили за угощение…

Он сел на прибрежный камень, слушая шум моря, крики чаек и гудки теплоходов.

«Так хочется проплыть отсюда до Дамана, а оттуда поехать на родину, — с тоской подумал он. — Обязательно предложу Хари ненадолго съездить туда», — решил он и посмотрел на часы.

Приближался вечер, пора было ехать к Радже и Манжу, которые сегодня устраивали ужин. Говинд встал и, глубоко вдохнув свежий морской воздух, медленно пошел по берегу, усыпанному теплой галькой, перемешанной с ракушками…

Великолепный сад, окружавший дом Варма, был наполнен воздухом, пропитанным ароматами жасмина и сирени. Загнав свой «форд» под навес, Говинд пошел к дому.

«Варма был добрым и благородным человеком, а его подлый братец пользовался этим, мерзавец, и дошел до того, что лишил человека жизни!» — с горечью подумал он.

Слуга, закончив поливать, сматывал шланг. Увидев молодого человека, он подошел к нему и поклонился. Говинд ответил ему кивком головы и подумал:

«Интересно, где был этот слуга, когда убивали его хозяина?»

— Здравствуй, брат! — с улыбкой сказал Раджа, который уже шел навстречу.

— Добрый день! — ответил Чхоту и обнял младшего.

— А Хари уже здесь?

— Нет еще. Он звонил, что задержится на полчаса.

— Хорошо, а Мери?

— Вот она!

— Я здесь, мой повелитель! — пошутила та, приближаясь к братьям. Ее гибкое тело вздрагивало при каждом шаге. На девушке было длинное платье с широким золотистым поясом из тончайшей ткани цвета морской волны, расшитой цветами, под складками которого трепетали ее ничем не стесненные груди и мягко покачивались бедра. Темно-синий сапфир, оправленный в золото, скреплял сборки на левом плече, удивительно оттеняя цвет ее дивных глаз.

— О нет, я, скорее, твой пленник! — с восторгом ответил Говинд, любуясь невестой, словно святой жемчужиной. Он ласково взял ее под руку, и они последовали за хозяином дома, который повел их на террасу.

Навстречу им, улыбаясь, шла хозяйка, сияя великолепием одежд и украшений.

— Сегодня наши женщины так неотразимы, что мы невольно превращаемся в их рабов! — воскликнул Говинд, с удивлением разглядывая Манжу, которая улыбнулась и смущенно потупила взор.

— И где ты только научился отпускать такие комплименты? — удивленно заметил Раджа.

— Я таксист, мой дорогой. И мое красноречие родилось в постоянном общении с народом. Но смею заметить, что я не делал невестке комплимента, а просто констатировал факт!

— Прошу в гостиную! — пригласил Раджа, довольно улыбаясь.

— Спасибо, — ответил Говинд, — и я совсем не против выпить какого-нибудь соку!

— Да, да, сейчас я попрошу об этом жену.

— Добрый день, братья! — раздался голос Хари, который вошел вслед за ними и, приблизившись к братьям, шутливо приказал: — Целуйте!

Хари подставил им свое лицо, как когда-то двенадцать лет назад. Говинд и Раджа с серьезными лицами исполнили давно забытый ритуал.

Манжу и Мери любовались этим непосредственным выражением чувств.

— Манжу! — позвал Раджа.

— Слушаю тебя, милый!

— Распорядись, пожалуйста, чтобы принесли прохладительные напитки и сок манго нашему сластене Говинду.

— Минуточку! — сказала та и удалилась.

Вскоре появился слуга, который вкатил столик, уставленный всевозможными напитками и бокалами.

Манжу взяла поднос и, поставив на него три стакана, налила в них сок, затем подошла с подносом к братьям и вежливо сказала: