— А телефон этой лавчонки как вам удалось узнать?

— Ну… мне… мне… — лихорадочно соображал Рамасан, — мне его господин Варма дал. — Он посмотрел на Бонси.

Тот согласно кивнул.

— До убийства или уже после? — строго спросил Хари, сбивая с толку завравшегося свидетеля.

— Ну… как же так? — удивился тот, ошеломленный нелогичностью поставленного вопроса, но вскоре нашелся: — Мне его дал господин Варма полгода назад.

Сказав это, Рамасан уставился на адвоката глазами, полными ужаса и оцепенения, он чувствовал, что окончательно запутался.

— Господин Рамнатхан, у вас, по-моему, очень плохая память! — иронично заметил защитник. — Все было не так. Вы сами пошли туда, узнали номер и, позвонив из автомата, вызвали Говинда. — Хари круто повернулся и взмахнул руками. Его мантия при этом развевалась, словно крылья величественной черной птицы.

— Нет, неправда, это ложь! — Рамасан затрепетал, словно перепел, попавшийся в силки, и посмотрел на Бонси, как бы ища поддержки, но тот опустил глаза.

— В зале сидит человек, который дал вам номер телефона, — спокойно парировал адвокат его протесты.

— А?

— Смотрите.

Хари подошел к первому ряду, где сидел владелец лавки, спокойно смотревший на свидетеля. Его усы слегка шевелились.

— Видите, да? Пригласить его сюда? Пригласить?

— Нет, я действительно брал у него номер…

Публика замерла, почувствовав, что кульминация приближается.

— Ах, так? — воскликнул защитник в абсолютной тишине зала.

— Да, я вспомнил, — безнадежным тоном заявил Рамасан.

— Так почему вы звонили? — не унимался адвокат.

— Я звонил… я думал, может удастся их помирить…

— Почему вы не пошли к Радже, ведь вы были рядом, а позвонили? Для чего вы звонили, отвечайте! — грозно потребовал Хари, надвигаясь на Рамнатхана.

— Но… я… я… — забормотал свидетель, совершенно смешавшись.

Получив желаемый результат и не давая Рамасану опомниться, защитник быстро повернулся к судье и спросил:

— Ваша честь! Я могу сказать, зачем он звонил?

Тот согласно кивнул.

— Когда господин Рамнатхан звонил в лавку, господин Варма уже лежал убитый.

Хари посмотрел в зал, откуда доносился одобрительный шум.

— Слава адвокату! — пропищал Джаган, но его никто не услышал.

Секретарь молча строчил на машинке. Судья скучал, вычислив финал этого дела.

— Он попросил позвать к телефону Говинда, чтобы заманить его в ловушку. Убийца хотел избавиться от него, а заодно снять с себя подозрение в убийстве.

Хари посмотрел на судью.

— Господин Рамнатхан, вы свободны, — объявил судья.

— Свободен пока! — пробасил высокий сикх в голубой чалме.

— Спасибо! — нервно бросил свидетель и удалился в специальную комнату.

— Не за что, — буркнул судья, снял очки и ударил молотком по доске. — Слушание дела откладывается до среды! — объявил он и взглянул на часы, которые били полдень.

Говинда снова повели к полицейской машине. Его коллеги радостно шумели. Слышались возгласы:

— Поздравляем, Мастер! Скоро будешь на свободе! Убийца понесет наказание! Привет, Чхоту! Держись, Мастер!

Охранники с трудом сдерживали напор таксистов. Говинд улыбался впервые за много дней, проведенных в камере. Он поднял руку и помахал своим друзьям. В ответ ему прогремело дружное «Ура!». Мастер Чхоту был очень тронут таким мощным проявлением солидарности со стороны своих коллег и гордился этим…

В камере он стал просматривать свежие газеты, в которых сообщалось, что забастовка городского транспорта частично прекращена, а также о том, что благодаря адвокату, господину Шривоставу, следствие пошло по другому руслу, которое, по их мнению, должно привести к истине.

О таксистах говорилось, что они намерены бастовать все три дня…

К Говинду вернулась его прежняя уверенность в себе. Мери посещала любимого каждый день. Вместе с фруктами и цветами она приносила в мрачную одиночку горячее дыхание жизни, которое сегодня он ощутил особенно остро впервые с тех пор, как произошли эти трагические события, изменившие весь ход его существования и перевернувшие его душу. Теперь он не опасался новых испытаний и надеялся с честью выйти из этой борьбы.

Он вдруг осознал, что эта волшебная девушка — его судьба, символ его дальнейшей жизни. Надежда, которую дал ему старший брат, окрыляла.

Вечером у него побывал Хари, который задал ему несколько вопросов и сразу же убежал. Дел у него было невпроворот. Он, почти не отдыхая, носился по городу и по крупицам собирал важные сведения и факты.

Манжу жила теперь в доме мужа. Она слишком тяжело переживала потерю отца и не могла находиться в доме, где все напоминало о нем, и который был взят под охрану полиции.

Адвокату отца девушка доверила подыскать вместо Рамасана нового управляющего, чтобы дела фирмы не слишком пошатнулись.

Раджа сильно изменился за последние дни. Он решил пересмотреть свое поведение, отношение к жизни, исправить свои дела в колледже.

«Если все кончится хорошо, буду готовиться к экзаменам и непременно получу диплом», — решил он. Однако сил у него было мало. Сказалось пережитое им нервное потрясение. К тому же он сильно страдал, прекрасно сознавая, что виновник всего — он. Радость встречи с Хари как бы угнеталась этим обстоятельством, и ему временами не верилось, что это произошло не во сне, а наяву. Его хрупкая, романтичная натура была подавлена. Он часто уходил к морю и часами сидел, глядя вдаль, молился Творцу неба и земли, молился за своих братьев и за свою растерзанную душу. Любовь к Манжу как бы отошла на второй план, его душа мучительно обретала обновление… Его тянуло на вокзал «Виктория», где они с Говиндом двенадцать лет назад начали новую жизнь, он пытался понять, зачем они ушли из дома?

А сейчас Раджа не находил себе места оттого, что Говинд мучается в тюрьме, что ему грозит суровое наказание. От бессилия ему хотелось плакать, но слез не было…

Накануне очередного заседания суда он пришел вечером совершенно разбитый и, опустившись на кушетку, сразу уснул.

Тем временем Хари, собрав нужную информацию, фотоснимки, справки экспертов, свидетельские показания и другие необходимые документы, сидел у себя в кабинете. Он готовился к завтрашнему заседанию, отрабатывая схему допроса свидетелей, вопросы и тактику поведения, соблюдая к тому же пост с упорством хальса.

У подъезда Хари стояла «Басанти», на которой он ездил с разрешения брата.

Адвокат вышел на балкон. Солнце еще не показалось из-за гор, и город был окрашен лиловатыми тенями уходящей ночи. Откуда-то доносился унылый звук свирели. Хари увидел бредущего по улице «санп-вала» — заклинателя змей.

«Есть же на свете люди, свободные от всех забот, — вздохнул он. — Но я не могу быть свободным от людей, от их забот, надежд и жажды справедливости… Я — адвокат, я — профессионал, а не ахир — пастух и не отшельник. Я еще молод и обязан реализовать свои способности, отдать их людям, своим близким. А сейчас — в бой, Хари!» — приказал он себе.

С нижнего балкона донеслось нежное звучание струн вины. Хари прислушался, и на душе у него стало солнечно…

Первый рассветный луч вспыхнул на небосводе и рассыпался над городом, затрепетав всеми цветами радуги на поверхности слегка волнующегося моря.

Бросив взгляд на памятник Шиваджи, он вернулся в комнату и, подойдя к столу, выжал дольку лимона в стакан с водой и выпил ее маленькими глотками. Внимательно осмотрев свое отражение в зеркале, он взял портфель и вышел.

«Форд» стоял в ожидании брата своего хозяина.

Хари отыскал ключ, сел в машину, включил зажигание и запустил мотор. Улицы были еще довольно свободны, и он быстро добрался до здания суда, где уже дремали таксисты на циновках, расстеленных рядом со своими автомобилями.

Как и накануне, зал был полон. Появление адвоката вызвало одобрительный гул, который быстро пронесся по рядам и медленно стих под сводами огромного помещения. Через несколько минут судья открыл заседание. Первым был вызван свидетель Бонси, который, сверкнув великолепным бриллиантом, красовавшимся на его пальце, поправил галстук и бодрой походкой взошел на трибуну. Его дорогой светлый костюм переливался в ярких лучах солнца, оттеняя темные круги под глазами, которые свидетельствовали о том, что он провел бессонную ночь.