Д ж е ф ф (испуганно). Как же так? Я работаю у него три года. Мы вместе разбирали мотор.

С е л и я (тащит его за руку). Скорее, Джефф! Мы не можем терять времени. Я все обдумала. Я — хозяйка машины, ты — мой шофер. Мы доедем до переправы. Никакой полиции по пути нам не встретится. Мы сядем на паром и очутимся в другом штате. Ты будешь почти в безопасности, а я дам телеграмму отцу. Он приедет и заберет меня. Ну, поволнуется, конечно, что делать.

Д ж е ф ф (все еще в нерешительности). Ты думаешь, нас никто не задержит?

С е л и я. Конечно. Я уверена на сто процентов. В прошлом году мы с отцом тоже пользовались этой переправой. Там было очень мало людей. Давай садись скорей! (Подталкивает Джеффа.)

Поверив в счастливую идею, Джефф усаживает в машину девушку и сам садится за руль.

Д ж е ф ф (ласково). Ты и верно какая-то странная. И идеи тебе в голову приходят сумасбродные.

С е л и я. О, ты меня еще не знаешь. (В порыве чувств.) Ты думаешь, я слепая? Но я все знаю. У меня золотая голова.

Д ж е ф ф (включает мотор, поет).

С е л и я (весело). Поехали, Джефф.

Д ж е ф ф (поворачиваясь к Селии). Слушай, золотая голова. А сколько у тебя с собой денег?

С е л и я. Денег? О чем ты говоришь?

Д ж е ф ф. О долларах, которые нам необходимы, чтобы переправиться на пароме.

С е л и я. Но я никогда не беру денег. Все деньги у отца. Я не умею ими пользоваться.

Д ж е ф ф (выключает мотор). Тогда все. Мы приехали. Убегая, я успел схватить только ружье и не взял ни одного цента.

С е л и я. Что же теперь делать?

Д ж е ф ф. Не знаю. (С улыбкой.) Мы же с тобой богатые люди.

С е л и я (тихо). Да, мы очень богаты.

Пауза.

Д ж е ф ф (встает). Прощай, Селия! Я должен уйти.

С е л и я. Подожди, мы все объясним отцу! Я потребую от этого Тернера, чтобы он сказал правду! Ты не должен здесь оставаться. Они схватят тебя.

Д ж е ф ф (касается ее руки). Милая, слабая девочка. Ты ничего не в силах сделать, и твой отец тоже. Здесь, на Юге, можно убить даже самого президента, и никто не найдет следов. Будь умницей. Тебе нельзя плакать. Это очень плохо: черный человек заставил плакать белую леди, это очень плохо.

С е л и я (сквозь слезы). Не смей так говорить, слышишь, не смей!

Д ж е ф ф (берет ружье). Я ухожу, Селия. Но я никогда не забуду этой встречи в лесу. До самой последней минуты я буду помнить о ней. Ты можешь быть уверена.

С е л и я. Куда ты пойдешь?

Д ж е ф ф. Не знаю. Но ты можешь мне очень помочь, если хотя бы на время забудешь, что здесь был негр. Машину починил белый человек. Он проезжал мимо. Понимаешь?

С е л и я. Да, Джефф. Я все понимаю.

Д ж е ф ф. Вот и хорошо. Ты ведь не слышала, чтоб здесь был кто-то черный, правда?

С е л и я Да, Джефф. Здесь был только ты. А ты не черный, нет. Ты светлый. Нет, ты голубой. Вот, я знаю теперь, какой ты.

Д ж е ф ф. Спасибо, Селия.

Они настороженно прислушиваются. Издалека доносится звук сирены полицейской машины.

С е л и я. Полицейский автомобиль. Полиция!

Д ж е ф ф. Это возвращается твой отец. Будь счастлива, Селия. (Наклоняется и целует ее.) Если меня убьют, пусть бог отдаст тебе мою долю счастья, которого я не получил на земле. (Быстро уходит.)

Тишина. И в ней вдруг, уже совсем рядом, воет полицейская сирена.

З а н а в е с

Закрыть Как отключить рекламу?

К л и м о в  М а т в е й  Г а в р и л о в и ч — смотритель моста.

Н а д я — его дочь.

Ф е д о р — рабочий завода «Новый Лесснер».

П р а п о р щ и к.

С о л д а т.

Действие происходит в Петрограде в ночь с 24 на 25 октября (7 ноября) 1917 года.

Машинное отделение, устроенное внутри каменного быка, в разводной части моста через Неву. Это тускло освещенный бетонный колодец, где справа виден край большой шестерни лебедки, пульт сигнализации, развешаны запасные керосиновые фонари, ведра, инструмент для тушения пожара.

Слева — узкая дверь, ведущая на железную лесенку, по которой можно подняться к перилам моста.

В помещении тесно. Стены образуют угол, похожий на нос корабля. В смотровых окошках чернеют беспокойные воды осенней реки, колеблется пламя береговых костров. То и дело слышно, как завывает ветер да откуда-то издалека доносится ружейная и пулеметная перестрелка.

В эту историческую ночь, когда растревоженный город не спал, решая судьбу Великой революции, в машинное отделение, стараясь быть незамеченными, вошли двое: Н а д я — худенькая девушка в черном жакете, поверх которого повязан большой шерстяной платок, и  Ф е д о р — паренек с курчавыми волосами, в потертой кожанке и сбившемся набок картузе. В руках у него несколько винтовок.

Ф е д о р (прикрыв дверь). Кажется, обошлось. Не заметили. (Кладет винтовки на пол.)

Н а д я. Страшно-то как, кругом стреляют, на Миллионной пушку поставили. Я барыне заявила расчет. Целый день по очередям стой, а за такое жалование теперь и бареток не купишь. Лучше дома сидеть.

Ф е д о р. Это верно.

Н а д я. Думала, ты уже не придешь.

Ф е д о р. Не мог я раньше. В штабе поручение дали оружие переправить, а мост с той стороны у юнкеров. Ну, я лодку достал, а высадиться негде, патрули по берегу ходят. Вот я и посвистел. Батя не слышал?

Н а д я. Нет. Только, когда ключ от машинного брала, спросил, зачем это. Я сказала — полушалок давеча оставила, не пропал бы.

Ф е д о р. Небось сердится на меня?

Н а д я (подернув плечами). Ну уж.

Ф е д о р. Говори, чего скрытничать. Знаю ведь.

Н а д я. Ревматизма проклятая его одолела. Как время к ночи — мается, весь свет ему немил.

Ф е д о р (вздохнув). Эх, Федя, Федя-винтик! Что тут будешь делать? Вот если жизнь новая начнется, поедет Матвей Гаврилович на теплые воды лечиться, как буржуй.

Н а д я. Скажешь тоже. Нынче живыми бы остаться. Это здесь под мостом тихо. В быке, как под землей, сидим. (Спохватилась.) Ты лодку-то не упустил? Смотри, унесет течением.

Ф е д о р. Внизу привязал. Ее с берега не видать. А эти (кивнув на винтовки) надо где-нибудь здесь спрятать. Вон хоть под лебедку положим.

Н а д я (в страхе). Ой, что ты! Батя найдет, не жить мне тогда.

Ф е д о р. Не узнает. Я мешковиной прикрою.

Н а д я. Нет, Федя, придет он на дежурство да вдруг глянет.

Ф е д о р (прячет винтовки). Не придет. Ну… ну, хочешь — скажу? Только чтоб никому ни слова. Сегодня, скоро, красногвардейцы с Выборгской, с Петроградской поедут мимо, Зимний брать. Тогда и это оружие прихватят. Недолго ему лежать.

Н а д я. А может, не поедут?

Ф е д о р. Поедут, точно говорю.

Н а д я. Откуда ты знаешь?

Ф е д о р. Так Ленин сказал.

Н а д я. А ты хоть видел его когда-нибудь?

Ф е д о р. Видал.

Н а д я. Врешь.

Ф е д о р. Чего это я тебе врать буду. Вот на пасху, на второй день, ты еще сердилась, что я не пришел, а мы всем заводом его встречать ходили. И речь его у вокзала слышал. Да только не хотел, чтобы батя твой знал.