Входит Индраджит.

Индраджит.

Держаться на плаву,

Цепляясь за соломинку.

Жить

Одной лишь жалкой верой.

Земля размыта

В сером тумане слез.

Сияние за облаками

Меркнет во лжи

Одинокого пути.

Пусть исчезнут

Лживые утешения!

Слепая вера —

С глаз долой.

Лучше утонуть

И самому увидеть,

Что в глубине

И глубоко ли дно.

Человек живет,

Странное создание, —

Строит каменный дом

На дне морском.

Писатель. Индраджит!

Индраджит не оглядывается. Он механически повторяет стихи. Также механически отвечает.

Индраджит. Что?

Писатель. Так ты вернулся?

Индраджит. Да.

Писатель. Когда ты вернулся?

Индраджит. Давно.

Писатель. Где ты живешь теперь?

Индраджит. В Калькутте.

Писатель. И что ты делаешь?

Индраджит. Работаю.

Писатель. Ты женился?

Индраджит. Да.

Писатель. Так Манаси все–таки вышла за тебя замуж?

Индраджит. Нет.

Писатель. А как же?

Индраджит. Женился на другой.

Писатель. На другой?

Индраджит. Да.

Писатель. Кто она?

Индраджит. Женщина.

Писатель. Как зовут ее?

Индраджит. Манаси.

Писатель. Разве это возможно?

Индраджит. Все возможно. На свете столько разных Манаси. Одни приходят, другие уходят. На одной из них женишься. На сестре Манаси. По имени Манаси. Или на подруге Манаси — ее зовут Манаси. Или на дочери Манаси — Манаси.

Писатель. Так же, как Амал — Бимал — Камал?

Индраджит. Так же, как Амал — Бимал — Камал. И Индраджит.

Входит Манаси — замужняя женщина.

Индраджит. Позвольте познакомить вас: Манаси, моя жена. Поэт. Мой старый друг.

Писатель. Очень рад познакомиться.

Манаси. Я тоже. Что вы пишете?

Писатель. Что придется.

Манаси. А над чем вы работаете сейчас?

Писатель. Пишу пьесу.

Манаси. Как интересно! Вы нам ее прочитаете?

Писатель. Охотно. Как только закончу.

Манаси. И много вам еще осталось?

Писатель. Немного. Пожалуй, через день или два начну писать.

Манаси. Так вы еще не начинали?

Писатель. Пока не мог.

Манаси. Но вы сказали, что вам осталось немного.

Писатель. Дело в том, что между началом и концом пьесы почти нет разницы. Это, видите ли, круговая пьеса.

Манаси. Я, кажется, вас не понимаю.

Индраджит. И не можешь понять, Манаси. Слова не предназначены для понимания.

Манаси. Как же так? Люди говорят для того, чтобы их поняли.

Индраджит. Это раньше так было. Теперь — по–другому.

Манаси. Глупости!

Индраджит. Вот именно. Глупости. Посмотри–ка!

Входят Амал, Бимал и Камал.

Манаси. Кто это?

Индраджит. Это Амал, Бимал и Камал,

Амал. Капитализм, империализм, социализм.

Бимал. Демократия, диктатура, общество благосостояния.

Камал. Экономика, политика, социология.

Амал. Чек, счет, расписка.

Бимал. Доклад, отчет, протокол.

Камал. Совещание, заседание, собрание.

Амал. Цивилизации, просвещение, культура.

Бимал, Литература, философия, история.

Камал. Самоуглубление, возвышенность, фатализм.

Амал. Кино, театр, цирк.

Бимал. Футбол, баскетбол, хоккей.

Камал. Музыка, опера, балет.

Амал. Работа, кафе, улицы.

Бимал. Автобусы, троллейбусы, трамваи.

Камал. Папки, пыль, мухи.

Амал. Жена, сын, дочка.

Бимал. Шофер, повар, горничная.

Камал. Брат, племянник, деверь.

Манаси. Что они говорят?

Индраджит. Слова.

Амал, Бимал, Камал уходят, продолжая говорить.

Манаси. Что это за слова?

Индраджит. Не знаю. Спроси поэта.

Манаси (писателю). Разве нет других слов на свете?

Писатель. Наверное, есть. Должны быть.

Писатель обращается к зрительному залу.

Разве нет других слов? Разве больше нечего сказать?

Зал молчит.

Совсем нечего?

Зал молчит.

Где же я возьму слова для своей пьесы? Ведь эти слова ничего не значат? И кто поставит мою пьесу? И кто придет ее смотреть?

Индраджит и Манаси направляются к выходу.

Индраджит. Подожди. Не уходи!

Манаси уходит, а Индраджит возвращается.

Индраджит. Что тебе сказать?

Писатель. Где Манаси?

Индраджит. Она же только что вышла.

Писатель. Другая Манаси! Манаси, которая работает в школе в Хазарибаге. Где она?

Индраджит. В Хазарибаге.

Писатель. Ты ей пишешь?

Индраджит. Пишу.

Писатель. А вы встречаетесь?

Индраджит. Иногда.

Писатель. Где вы встречаетесь?

Индраджит. В парке. Под лохматым деревом.

Писатель. И разговариваете?

Индраджит. Разговариваем.

Писатель. О чем?

Индраджит. О чем всегда разговаривали.

Писатель. О том же, что Амал, Бимал и Камал?

Индраджит не отвечает.

Скажи мне, Индраджит, ответь мне.

Индраджит не отвечает. Он уходит в парк, где под лохматым деревом его ждет Манаси. Манаси из Хазарибага.

Манаси. Скажи мне…

Индраджит. Что тебе сказать?

Манаси. То, что ты мне всегда рассказывал.

Индраджит. А что я тебе рассказывал?

Манаси. О своей жизни.

Индраджит. А, да. Жена все делает по дому, я работаю. Жена любит ходить в театр. Я ее сопровождаю. Иногда она уходит навещать своих родителей. Тогда я ужинаю в ресторане. Жена возвращается домой. Я хожу на работу.

Манаси. Что ты мне рассказываешь?

Индраджит. Я тебе рассказываю о моей жизни, ты просила, чтобы я рассказал.

Манаси. Я хотела, чтоб ты рассказал о другом.

Индраджит. О чем, о другом?

Манаси. О себе.

Индраджит. Обо мне? Я иду вдоль рельсов. Дорога прямая. Когда я оглядываюсь, я вижу, как рельсы сливаются вдалеке. Когда я смотрю вперед, я вижу, как рельсы сливаются вдалеке. И чем дальше я иду, тем дальше от меня эта точка слияния. Впереди меня то же, что и позади. Что было вчера, будет завтра.

Манаси. А потом?

Индраджит. Я сначала все думал, что придет поезд. Догонит меня или придет навстречу.

Манаси. Что ты сделаешь, если он придет?

Индраджит. Убегу. Или меня задавит. Уж, по крайней мере, что–нибудь произойдет. Но это все пустяки. По этой линии поезда не ходят. Я уже знаю это. Поэтому я подумал…

Манаси. Что ты подумал?

Индраджит. Я подумал — пожалуй, не стоит дальше идти. Это бессмысленно. Лучше лечь на рельсы.

Манаси. Это невозможно, Индра.

Индраджит. Почему?

Манаси. Если есть дорога, по ней надо идти.

Индраджит. Я уже много прошел.

Манаси. Пройдешь еще больше.

Индраджит. Я устал.

Манаси. Все равно придется идти дальше.

Индраджит. Но зачем, зачем, зачем? Все той же дороге, все идти, и идти, и идти. Неужели нельзя остановиться?

Манаси. Нельзя.

Писатель.

Нельзя остановиться,

И выхода нет.

Голодные утра, бессонные ночи,

Никчемные дни, горькие часы.

Я существую. Даже сегодня

Я жив, я все помню, я все понимаю.

Мне много осталось

Прожить и пройти.

Я тот же, что был, —

Я таким и останусь.

Я иду и иду, нет остановки,